Давид Сасунский - Наири Егиазарович Зарьян Страница 41

Кери-Торос сказал:

— Да, братья! Давид — горячий, бесстрашный парень. Как увидит он вражье войско — бросится в бой, его убьют, и светоч Сасунского царства погаснет. Давайте напоим этого смельчака — пусть спит без задних ног. Давид — краса и гордость нашего края, мы должны беречь его для будущего. А пока что отнесите Мсра-Мелику дары. Так вы время выиграете, а я соберу отряд и уйду в горы. Коли вспыхнет все же война — что ж, будем воевать. Их больше, да зато и потерь у них будет больше; нас меньше, да зато и потерь у нас будет меньше.

Устроил Горлан Оган пир для отвода глаз, а Кери-Торос Давида позвал и сказал:

— Давид! Мне нужно тебе кое-что сказать. Ты не рассердишься?

— Чего мне сердиться, Кери-Торос? Говори!

— Коли выпьешь полный котел вина, я скажу, что ты родной сын Львораздирателя Мгера, а не выпьешь — стало быть, ты приблуда.

— Налей, Кери-Торос, — молвил Давид, — налей. Посмотрим, что за котел.

Кери-Торос доверху наполнил вином котел о семи ушках. Давид поднял котел, ко рту поднес — и давай тянуть. Тянул, тянул, пока весь котел не опорожнил. Опорожнил — об пол ударил, сплющил котел, а сам разлегся на ковре и сразу уснул.

Как скоро сон свалил Давида, Кери-Торос вышел на площадь, велел в трубы трубить, в барабаны бить, удальцов из своего роду-племени созвал и обратился к ним с такими словами:

— Сыны мои, сасунские удальцы Ануш-Кото́т, Вжик-Мхо́, Чинхча-пори́к, Парон-Астхи́к, Хор-Вира́б, Хор-Ману́к, Хор-Гуса́н, слушайте, что я вам скажу! Мсра-Мелик с войском пришел к нам в Сасун, чтобы отнять у нас золото, добытое тяжким трудом, отнять у нас наших жен, наших девушек, отнять у нас честь. Не отдадим! Он воевать хочет? Что ж, будем воевать! Двум смертям не бывать — одной не миновать.

Сказавши это, Кери-Торос со своим отрядом поднялся на Леранскую гору и разбил там шатры.

Когда в небе заря заиграла, увидели наши, что Мсра-Мелик стал станом на Леранском поле. Звездам небесным есть счет, белым его шатрам не было счету. На горе было словно лето, на равнине — зима.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

У жены Кери-Тороса Санду́хт-ханум сердце кровью обливалось.

«Ой, беда!.. — сказала она себе. — Мсырцы Тороса убьют, всех наших ребят поубивают, Сасун разорят, весь наш народ изничтожат. А Давид — опора Сасуна — напился и спит».

Пошла Сандухт-ханум к Давиду, села у его изголовья и залилась слезами. Слезы ее капали Давиду на лицо. Давид пробудился:

— Э, тетя, ты чего плачешь?

— Ах, Давид, Давид, пропасти на тебя нет! Ты разгромил мсырских сборщиков дани, а Мсра-Мелик разозлился и с несчетным числом воинов в Сасун пришел. Тебя напоили и спать уложили, а Кери-Торос с небольшим отрядом ринулся в бой. Силы у твоего дяди и у Мсра-Мелика неравные. Убьют твоего дядю, всех наших ребят перебьют, Сасун разорят, весь наш народ изничтожат. А ты вином упился и спишь!

В такую ярость пришел Давид, что хмель мигом с него соскочил. Схватил он лук со стрелами и сказал:

— Не бойся, тетя! Мсырский пес Мелик получит от меня по заслугам. Пусть лучше я голову сложу в бою, но только не дам воинам мсырским прикоснуться к единому волоску последнего сасунского пастуха!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Пришел Давид к Огану и сказал:

— Дядя! Мсра-Мелик со своим войском идет на меня. Почему вы мне ничего не сказали?

— Мальчик мой! — молвил Горлан Оган. — Мне жаль тебя. Ты еще молод. Куда тебе воевать с Мсра-Меликом?

— Чудак человек! — возмутился Давид. — Коли не мне, так кому же с ним и воевать?.. Давай оружие!

Смирился Горлан Оган.

— Ладно, — сказал он. — Иди, коли так, в оружейную — там хранятся старинные мечи, возьми любой.

Этот разговор услышал Пачкун Верго. Смерил он Давида с головы до ног насмешливым взглядом и сказал:

— Давид! Когда ты Мсра-Мелика убьешь, то отруби ему ухо и, коли хватит у тебя силенки его поднять, принеси мне в подарок!

Зачесались было у Давида руки огреть хорошенько Пачкуна Верго, но он с собой совладал.

«Все-таки он мне дядя, — подумал Давид, — притом старик. Пусть себе мелет, что в голову взбредет».

Пошел Давид в дядину оружейную, взял ржавый меч, сел на жеребенка, отбитого у разбойников, и погнал его на поле брани.

Глядь, навстречу ему старуха.

— Давид, сыночек, куда путь держишь? — спросила она.

— Еду на бой с Мсра-Меликом, — отвечал Давид.

Засмеялась старуха:

— А, нелегкая тебя побери! И это сын Львораздирателя Мгера! Что у тебя за конь? Что у тебя за меч? Разве так идут в бой с Мсра-Меликом?

Обиделся Давид.

— А как же мне еще идти? — огрызнулся он. — Ну давай мне, что ли, вертел или кочергу, я с ними поеду на бой.

— Не обижайся, родной мой Давид! Ты мне лучше скажи, отчего это твой дядя Оган скрывает от тебя оружие и доспехи твоего отца?

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В бархатный он облекался кафтан,

А чтоб перетягивать стройный стан,

Серебряный был у него кушак.

А еще был у Мгера стальной шишак,

Обувал он бранных два сапожка,

Выводил он во двор Джалали-Конька,

Седлом перламутровым его он седлал,

Узду золотую на него надевал,

В руке он держал молнию-меч,

Ратный крест пламенел у него оплечь.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Удивился Давид.

— Нанэ! Где же все это спрятано? — спросил он.

А старуха ему на это ответила:

— Давид! Твой дядя Оган заранее проклял того человека, который укажет тебе, где схоронил он доспехи и оружие твоего отца. Если я тебе укажу, проклятие падет на меня. Ступай сам спроси у Горлана Огана. Но только он по своей доброй воле ни оружия, ни доспехов на свет божий не вытащит. Хватай дядю за шиворот и заставь его вернуть тебе отцовское оружие и доспехи.

Давид поехал к дяде, схватил его за шиворот, поднял на воздух и сказал ему так:

— Дядя Оган! Теперь уж ты не отвертишься!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Где доспехи отца моего? Верни!

Где оружье отца моего? Верни!

Верни тот же час Джалали-Конька,

Верни мне шишак и два сапожка,

Уздечку златую и молнию-меч,

И крест чтоб горел у меня оплечь!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Давай! Не отдашь добром — силой возьму. Ударю тебя кулаком — в землю уйдешь.

Заплакал