Андрей Иванов - Развеселый Страница 5

Сейчас на карте было очень мало пометок-значков, а вот в разгар сезона на нее наносилась масса информации. Местоположение караванов, охотников, примерное перемещение племен огорков, активность отрядов (вымпелов) «черноухих», места стычек, предполагаемые местонахождения беглых преступников либо потерявшихся людей.

Вспомнив что-то, Веселай подошел к большой столешнице, над которой висели массивные полки с томами – описаниями различных частей пограничных земель. Достал нужную книгу, открыл и сделал пометку рядом с ручьем «Заливистым»: выше по его течению, рядом с большой сосной, метрах в трехстах на северо-восток в пещере обосновалась медведица с двумя медвежатами.

Взял книгу, посвященную «черноухим», полистал ее, ничего нового с прошлого визита не появилось. Зимой, за время затишья, информация в подобных книгах из разных провинций собиралась, актуализировалась. Появлялись новые сведения, заметки, наблюдения – долины, горы, ручьи менялись: то бобры запруду поставят и заболотят проезд-тропинку, то стая волков придет и обоснуется в долине, то черноухие, разгромив обоз пустынников, получат на вооружение мощные луки. Да мало ли чего замечают охотники во время своих странствий, и в таких книгах появлялась информация об этом, обогащая знанием всех членов Гильдии. Зная, что в их работе мелочей не бывает, они охотно делились информацией и навыками – сидя у костров или за столами на постоялых дворах, или занося это в книги. И знания эти не раз спасали чьи-то жизни. Вернулся к карте, что висела на стене. Подробная, из нескольких частей, она показывала не только королевство, но и земли других народов.

На севере – в скованной льдами и снегами тундре, в заснеженных лесах, в узких фиордах и на дальних скалистых островах жили помы (северяне), суровые края породили сильных, светловолосых, по характеру веселых и безбашенных людей. Южнее, обтекая справа и слева огромное столовое нагорье (вотчину подгорного народа), климат становился мягче. Но у северян появлялись другие дела-заботы: все чаще туда забредали отряды черноухих, и не раз, и не два племенные вожди огорков красили щиты в красный цвет и приходили в эти земли с войной, захватывая рыбные места и плодородные поляны. А уж стычки с промысловыми отрядами ради пушного зверя происходили постоянно и считались делом обычным.

Южнее огорки на своих землях били зверя, пасли скот, неплохо ковали, но лучше всего воевали с соседями людьми и не редко с соседними племенами огорков. На торжищах у подгорного народа частенько предлагали оружие и доспехи собственного изготовления, броня для людей была тяжеловата и не удобна, а вот топоры и и молоты их производства северяне-помы брали охотно. Доспех же они предпочитали либо из Королевства или, если уж совсем богатей, то подгорной работы – сделанный на заказ.

Власть в племенах огорков, по большому счету, принадлежала вождям. Они, при необходимости, формировали крупные племенные отряды для нападения на торговые крепости или для их защиты. Но на счастье соседей доверие и союзы меж племенами возникали не часто.

Кроме вождей у огорков пытались верховодить шаманы. Эти были вне племен и родов – жили обособленно, общались с духами, врачевали мало и неумело, гадали много, иногда успешно. Обычно один шаманил на несколько племен, тем самым хоть как то объединяя и перемешивая интересы соседей. По традиции в услужение шаманам отправляли на четыре года каждого восьмого достигшего семнадцати лет огорка мужского пола. Ну и вожди, пользуясь этим, отправляли с глаз долой либо самых буйных, либо самых бесперспективных.

По возвращении, они в родных племенах не могли претендовать на место вождей и военной знати и чаще всего становились добытчиками-промысловиками, били пушного и кормового зверя. Вот из такой братии и формировались отряды черноухих. Их заботой было кормление себя и обогащение идолов, т. е., по сути, самих шаманов.

Постоянных угодий для охоты и рыбалки им дано не было, и они в основной массе своей промышляли грабежом караванов, набегами на пограничные поселки, либо на хутора порубежников. Главным среди шаманов считался Верховный жрец, но нередко его роль была номинальной: сидеть во время собраний на самом большом валуне и многозначительно пускать клубы дыма. Решали умения, хитрость, удача отрядов черноухих. Но, не имея большой численности они так и оставались умелыми (если выживали), но все же разбойниками.

Полтора первых года новобранец в таких отрядах был никем, и ему не положено было никакой добычи, кроме бросовых доспехов и оружия. По прошествии этого времени выжившие становились полноправными членами отряда («вымпела») и начинали получать часть добычи и право татуировать ухо за успехи и выслугу лет. Один такой отряд (вымпел) мог насчитывать от семи до двадцати одного бойца. Но обычно не больше пятнадцати. Одному шаману подчинялись не более трех «вымпелов» – больше не прокормить, да и бойцов не набрать. Шаманам малочисленных племен часто приходилось объединять свои силы ради нападения на лакомые цели. И, если вожди были хоть как-то заинтересованы в длительном мирном сосуществовании, торговле и обмене, охотничьих угодьях и рыбных промыслах, изредка объединяли усилия для совместного нападения на торговую крепость с целью ее овладения либо защиты или для оттеснения соседей со спорной территории, то шаманы и их боевые отряды редко вели себя тихо – кушать хочется всегда, да и добыча важна корысти ради.

Глава 2

Оторвавшись от карты, Веселай перебросился несколькими словами с отставником-охотником, приглядывавшим за этим помещением. Вышел на улицу, отвязал коня и двинулся дальше к воротам города. Чем ближе подъезжал к ним, тем многолюднее становилось вокруг, и почти непрерывно скрипели повозки.

На перекрестке у ворот глашатай повторял уже слышанную Веселаем весть. На предярмарочной неделе западные и южные ворота для повозок открыты только на въезд, а восточные и северные на выезд. В северо-восточном предместье организован лагерь, где можно оставить повозки и лошадей. Гильдией караванщиков провинции там организованы питание и поставлены палатки.

Стена, опоясывавшая город, имела в высоту сорок локтей, у основания была шириной в десять, в верху в семь локтей. Восемнадцать башен возвышались над стенами, четыре из них надвратные, массивные, на каждую сторону света. Восемь были с плоскими площадками, на вершинах которых, в случае необходимости, монтировались требушеты. И шесть стрелковых. Вынесенные на десять локтей за внешний контур стен, они держали под прицелом мощных стационарных арбалетов пространство вдоль стен. В мирное время на стенах несли караул около двухсот стражников из Гвардии наместника. Они также следили за состоянием механизмов башен и орудий. Кроме караульной службы на стенах, другие гвардейцы патрулировали городские улицы и дороги провинции. Собирали подати и охраняли казну.

Выехав за пределы города, Веселай перешел на рысь, потом на галоп. Дав коню как следует размяться, вернулся в город. Поставил коня, вытер на сухо. Направился в трапезную. Служанка, увидев его, приветливо улыбнулась, передала:

– Ваши друзья направились в «Дом угощений» и ждут вас там»

– Спасибо тебе, красавица! – улыбнулся в ответ, дал монетку и шутливо поклонился. Поднялся переодеться после прогулки, заметил подсунутое под дверь письмо с убористо четким почерком Мелиссы. Убрал его в тумбочку, разберется с этим позже, а пока голод не тетка, да и друзья ждут.

– Доброго всем вечера! – с этими словами Веселай присоединился к компании, сидевшей за отдельным столом. Мелисса и Ушатай, Матвей и Горделива. Ждали Егоршу с супругой.

Южанка в теплое время года или в натопленном помещении предпочитала открытые безрукавки и немного свободного покроя штаны. Сегодня она заплела на висках уходящие вверх косички, на макушке собрала их в хвост, свисавший до плеч, и выбелила вертикальными полосами. Светло-коричневая кожа медного оттенка, красивое лицо с выразительными глазами, темные волосы в причудливой прическе, открытые руки и шея, глубокая ложбинка груди. Все это сложилось в несколько экзотический, граничащий с вызовом образ. Матвей, сидящий напротив, невольно смущался, натыкаясь взглядом на вырез жилетки. Многие мужчины в зале невольно ломали глаза и шеи, бросая взгляды в их сторону.

Когда улеглись приветствия, улыбнувшись, продолжил:

– Мелисса, не будь ты женой Ушатая, умыкнул бы тебя, не раздумывая и не терпя возражений.

– Не будь я женой горячо любимого Ушатая, – улыбнулась та в ответ, – убила бы, если б не умыкнул.

– Как дела дома? – продолжил Веселай.

– Дом крепок, отчет у тебя под дверью. На словах, после вашего отъезда на острова подтвердились вести о том, что огорки набрали максимально возможное количество новобранцев в ряды «черноухих». Так что либо в этом, либо в следующем году что-то будет. Шаманы-жрецы зашевелились.