Александр Немировский - Мифы и легенды народов мира. Том 8. Древняя Индия Страница 58

Великий союз

В то утро царь обезьян Сугрива покинул пещеру, служившую ему убежищем, но, увидев двух воинов, расположившихся на берегу, немедленно спрятал голову. «Мой брат Валин изгнал меня, а теперь подослал людей, чтобы отправить меня в царство Ямы», — подумал он и растолкал спавшую в углу огромную обезьяну.

— Вставай, Хануман! —сказал он. —Там, на берегу озера, двое. Не их ли послал мой братец, чтобы меня убить? Если это не так, приведи этих людей; они могут оказаться нам полезными.

Приняв облик отшельника, сменив копье на посох, Хануман полетел вниз таким образом, чтобы пришельцы не видели, как он опускается на землю.

Приблизившись к братьям, занятым беседой, Хануман их приветствовал:

— Мир вам, добрые люди!

— И тебе мир, — отвечал Рама. — Ты выбрал для молитв хорошее место. Здесь все дышит покоем.

— Так вы пришли сюда за покоем? — спросил Хануман.

— Не совсем, хотя мы потеряли покой, — ответил Рама.

— И мой господин тоже его потерял. Он изгнанник. Видите гору? Посредине ее отверстие. Это вход в пещеру. Там я живу с владыкой Сугривой.

— Как же вы забрались по такой круче? — спросил Лакшмана.

— Забрались, — неопределенно протянул отшельник. — Мой господин приглашает вас в гости. Я помогу вам добраться к нам.

— Ты?! — удивился Рама.

И тут на глазах братьев отшельник превратился в огромную обезьяну с длинными мощными лапами, в одной из которых было копье.

— Ты обезьяна! — воскликнул Рама.

— Да, ибо мать моя чистокровная обезьяна. Но рожден я от бога ветра Вайю. Отец наделил меня быстротой и способностью увеличиваться или уменьшаться в размерах — подобно тому, как сам он постоянно меняет форму и величину облаков. Разрешите мне перенести вас в пещеру, ибо мой господин будет гневаться на меня, если ему придется ждать пару дней, пока вы до него доберетесь.

— Мы согласны, — сказал Рама, вспомнив о предсказании царя коршунов.

Хануман охватил братьев за шеи, и через мгновение они оказались в пещере перед такой же обезьяной, как Хануман, только менее мощной.

Хануман

— Мы — Рама и Лакшмана, сыновья царя Дашаратхи, — представился Рама. — Отец перед смертью осудил меня и мою жену Ситу на изгнание. Брат последовал за нами. Отец же вскоре умер от горя. А Ситу похитил Равана. Не пролетала ли над тобой колесница ее похитителя?

Сугрива вытащил желтый лоскут.

— Это упало с колесницы, пролетавшей над нашей горой.

Схватив лоскут, Рама бросился к Лакшмане.

— Смотри! Это же клок ее платья, ее знак — мы идем по верному следу.

— Я могу вам помочь, — сказал Сугрива, — а вы мне. Ведь и я потерял жену вместе с царством из–за козней моего злого и завистливого брата Валина. Мне удалось скрыться вместе с Хануманом и еще двумя слугами в пещере. Я уверен, что брат разослал людей, чтобы отыскать меня и убить.

— Будем действовать вместе, — проговорил Рама, протягивая Сугриве руку.

Ладонь его потонула в мощной обезьяньей лапе.

Пора войны

Сурья ярился, как вепрь, сжигая раскаленным оком травы и осушая ручьи. Но вот наступило время дождей. Индра пролился с небес, чтобы поля, насыщенные влагой, прорастили зерно. Свершив это, он удалился на покой. Растворились в небесной глубине громогласные тучи. Утихли ливни. Смолкли павлины. Стали просыхать дороги. Обнажились песчаные мели рек. А от Сугривы все еще не было вестей. Наслаждаясь любовью и властью, он, кажется, забыл о своем обещании. И Рама отправил к нему Лакшману, чтобы напомнить об их уговоре.

Взяв лук и стрелы, направился юноша к Сугриве, готовый его поторопить или покарать. При виде могучего воина, идущего по дороге к обезьяньей столице, всполошилась стража. И оторвался Сугрива от своих жен Румы и Тары. И отправил он навстречу Лакшмане луноликую Тару, которая ласками умерила его гнев.

И в то же утро разослал Сугрива гонцов во все пределы своих необъятных владений. Очень скоро под стены обезьяньей столицы стеклось огромное лесное воинство, десятки тысяч хвостатых подданных, готовых выполнить любое приказание своего царя. К ним присоединились их союзники — на вид неповоротливые медведи.

Рама и Лакшмана стояли у городских стен рядом с Сугривой и Хануманом. Было решено вызвать Валина на сражение.

— Давай это сделаю я! — предложил Рама царю.

— Но это мой долг! — проговорил Сугрива после долгого молчания. — Ведь я не могу допустить, чтобы мои подданные считали меня трусом.

— Он прав! — воскликнул Лакшмана.

И братья решили не участвовать в схватке, а за нею наблюдать.

Всю ночь на стенах обезьяньей столицы горели огни. Слышно было, как меняется стража. Обезьяньи выкрики сливались с голосами ночных птиц и с ревом вышедших на охоту хищников.

На заре Хануман подошел к воротам и крикнул:

— Мы пришли освободить вас от Валина. Радуйтесь!

Ворота тотчас распахнулись и оттуда, гремя доспехами, выступил брат Сугривы. Послышался звон скрестившихся мечей. Валин был моложе и сильнее Сугривы. Но присутствие Рамы и Лакшманы воодушевило Сугриву, и Валина стал отступать. Притворившись раненным, он опустил меч и застонал. Сугрива остановился. И тогда Валин одним ударом сбил его с ног. Сугрива выронил меч. Валин занес над ним свое оружие. И в это время из кустов вылетела стрела Рамы, пробившая Валину грудь.

Рама и Лакшмана вышли из кустов и подошли к умирающему. Тот повернул голову.

— Я тебя узнаю! —сказал Валин. —Ты мне явился во сне.

— Значит, этого захотели боги, — сказал Рама и отвернулся.

Так Сугриве было возвращено его царство.

Зайдя в город, он обратился к своему воинству:

— Вот что, звери. Вы помогли мне возвратиться на царство, а теперь помогите отыскать супругу Рамы, моего друга и спасителя. Отомстим ненавистному всем нам царю ракшасов Раване.

Спустившись вниз, Сугрива занял подготовленную Хануманом колесницу. С громогласным ревом двинулись за нею ряды обезьян и медведей. Впрочем, звери недолго держали воинский строй. Обезьянам было невмоготу долго двигаться по земле, и большая часть их передвигалась вдоль дороги прыжками, от одного дерева к другому, медведи же топали, поднимая лапами столбы пыли, служившие обезьянам ориентиром.

Достигнув озера, где братья встретились с Хануманом, Сугрива разделил свое воинство на отряды, каждому из которых было указано направление. Было решено прочесать всю Индию. Во главе тех, что пошли на юг, был племянник Сугривы и его наследник Ангада. Его вызвался сопровождать Хануман, решивший втайне от братьев слетать на Ланку.

У Агастьи

Ожидая возвращения отрядов, Рама и Лакшмана были заняты поиском оружия богов. Ведь они понимали, что с помощью обычного оружия им коварного Равану не одолеть.

— Как жалко, что ты, Рама, сломал лук Шивы. Ох, — вздохнул Лакшмана. — Он бы нам пригодился.

— Да, это было могучее оружие, — согласился Рама. — На нем я впервые испробовал свою силу. Но, мне кажется, ему не уступает лук Вишну.

— Но где он?

— У Агастьи.

— Того, кто выпил море? — спросил Лакшмана.

— Его. Но Агастья, да будет тебе известно, совершил не менее удивительный подвиг. Случилось так, что гора Виндхья прониклась завистью прославленной своей сестре золотой Меру, вокруг которой вращаются все небесные светила. Виндхья потребовала, чтобы Солнце обходило ее слева направо. И когда оно отказалось выполнить этот нелепый каприз, она стала назло богам, живущим на Меру, расти. Дело дошло до того, что она уперлась своей вершиной в небесный свод, преградив путь свету. Можешь себе представить, как стало темно на земле. И тогда Брахма, зная, что для Агастьи нет ничего недоступного, посоветовал богам обратиться за помощью к Агастье, отдыхавшему после известного тебе подвига. И Агастье удалось уговорить упрямицу. Она склонила свою вершину, и на земле стало светло, как теперь. После этого Вишну вручил Агастье свое оружие.

— Ас какой стати он нам его отдаст? — вставил Лакшмана.

— Но ведь он нам не чужой человек, — продолжил Рама. — Дай Равана его злейший враг. За свою долгую жизнь он столько натерпелся от него и его ракшасов.

Путь к Агастье братьям указали птицы. Великий риши жил в глуши, питаясь кореньями и плодами. Он был любим всеми животными, и они, следуя его наставлениям, не обижали слабых, не истребляли друг друга.

Агастья приветливо встретил царевичей, ввел их в свою хижину, предложил напиться, угостил фруктами, а затем обратился к Раме:

— Мне известно, что вас ко мне привело. И вы не уйдете с пустыми руками.

— Произнеся это, Агастья снял со стены и протянул братьям колчан с тремя стрелами.