Юрий Светланов - Скандинавские сказания о богах и героях Страница 6

Он обливался потом и еле-еле удерживался, чтобы не поднять руку и не прогнать назойливую муху. Наконец, когда его терпение уже почти истощилось, в мастерскую вошел Синдри и навстречу ему из горна выскочил огромный вепрь с шерстью из чистого золота.

— Это вепрь Гулинн-бурсти, — сказал гном. — Он быстр, как восьминогий жеребец Одина, и может нести своего седока через леса, моря и горы так же легко и свободно, как и по гладкой дороге.

— Вепрь хорош, — сказал Локи, — но копье Гунгнир все-таки лучше.

Синдри и на этот раз ничего не ответил. Он положил в горн большой кусок железа и, попросив своего брата быть особенно внимательным, опять оставил его одного. Чувствуя, что его голова в опасности, Локи под видом мухи еще яростнее накинулся на Брока. Он уселся ему прямо на глаз и стал его безжалостно кусать. Брок взвыл от боли. Не в силах далее сдерживаться, он бросил работу и схватился за глаз рукой, но в эту самую минуту в дверях показался Синдри. Он быстро направился к горну и вынул из него тяжелый железный молот.

— Это молот Мйольнир, — сказал гном, обращаясь к Локи, который уже как ня в чем не бывало стоял в углу мастерской. — Во всем мире нет ничего, что бы могло выдержать его удар, а поразив цель, он сам возвращается в руки своего хозяина. Скажи-ка теперь, какое из изделий братьев Ивальди может с ним сравниться?

— Пойдем лучше к богам, — отвечал смущенный Локи, — и пусть они решат, кто из нас выиграл спор.

Синдри охотно согласился. Он взял молот, кольцо и вепря, а Локи — волосы, копье и корабль, и оба тронулись в путь.

Через несколько часов они пришли к источнику Урд, около которого боги вершили свой суд, и увидели здесь Одина, Фрейра и Тора, сидевших на вершине одного из холмов. Локи выступил вперед и передал: Одину — копье Гунгнир, Фрейру — корабль «Скидбладнир», а Тору — золотые волосы для Сиф. Затем к богам подошел Синдри. Он рассказал о своем споре с Локи и вручил Одину кольцо Драупнир, Фрейру — вепря Гуллинн-бурсти, а Тору — молот Мйольнир. Боги совещались недолго. Они единодушно признали Мйольнир лучшим оружием против великанов, а поэтому и лучшим из изделий гномов и таким образом решили спор в пользу Синдри.

— Ну, Локи, — сказал довольный гном, — прощайся со своей головой, потому что сейчас я ее отрежу.

— Прежде чем отрезать мне голову, меня нужно сначала поймать, — насмешливо отвечал Локи. — А для этого нужно бегать быстрее меня.

С этими словами он надел свои крылатые сандалии и как вихрь умчался прочь.

— Это нечестно, — закричал Синдри. — Поймай его, Тор. Он проиграл мне свою голову и должен ее отдать.

Правда была на стороне Синдри, и Тор немедленно бросился в погоню. Ему нетрудно было поймать беглеца: как быстро ни мчался бог огня. Тор бежал еще скорее, и не прошло и получаса, как он вернулся назад, таща за собой упирающегося Локи.

— Теперь ты от меня не уйдешь! — радостно воскликнул Синдри, подбегая к беглецу с ножом в руке.

— Стой! — закричал Локи. — Стой! Я проиграл тебе только голову, а не шею. Шея моя, и ты не имеешь права ее трогать.

Синдри остановился и задумался. Наконец он сказал:

— Ты очень хитер и сумел спасти свою голову, потому что отрезать ее, не тронув шеи, я не могу, но ты все же не уйдешь безнаказанным. Сейчас я зашью тебе твой лживый рот, чтобы ты уже никогда больше не мог хвастаться.

С этими словами Синдри достал из кармана шило, проткнул в нескольких местах губы Локи и крепко сшил их ремнями. Затем он поблагодарил богов за их суд и довольный отправился домой. Увы! Не успел он еще скрыться из глаз, как Локи уже освободился от ремней, стягивавших его рот, и принялся болтать и хвастаться по-прежнему.

Боги не сердились на него за это. Как-никак, а ведь только благодаря его болтовне Один получил свое замечательное кольцо, Фрейр — не менее замечательного вепря, a Top — молот, сделавший его грозой всех великанов.

Не сердилась на Локи и Сиф. Да это и понятно: разве не его проделке была она обязана тем, что теперь у нее были самые прекрасные волосы в мире.

«ПОЭТИЧЕСКИЙ МЕД»

К западу от Асгарда с незапамятных времен лежит Ванахейм, царство могучих и добрых духов Ванов. Эти духи никому не причиняют зла. Они редко выходят за пределы своей страны, и им не приходится встречаться с людьми и великанами.

Асы и Ваны долгие годы жили в мире друг с другом, но как только из Йотунхейма пришли норны и золотой век окончился. Асы все с большей и большей завистью стали смотреть на огромные богатства своих соседей и наконец решили отнять их силой.

Получив от гномов Мйольнир, Тор тут же умчался на восток сражаться с великанами, и Один, зная, что его старший сын теперь не допустит Гримтурсенов в Асгард, собрал богов и повел их в поход на Ванахейм.

Духи смело вышли им навстречу, и владыка мира, метнув в них свое неотразимое копье, совершил первое в мире убийство из-за золота. Так исполнилось еще одно предсказание норн боги пролили кровь, за которую им рано или поздно придется отдать свою.

Начатая Асами война не принесла им ни желанного богатства, ни славы. Дружные и свободолюбивые Ваны отбили нападение богов и, прогнав их обратно в Асгард, осадили его со всех сторон. Тогда Асы поспешили заключить с духами мир и обменялись с ними заложниками. Боги отдали Ванам Генира, а духи прислали им Нйодра вместе с его двумя детьми — Фрейром и Фрейей, — которые с тех пор живут в Асгарде. После этого все Асы и Ваны в знак вечной и нерушимой дружбы плюнули в большой золотой сосуд и из собранной в нем слюны вылепили карлика Квазира.

Сочетая в себе всю мудрость и все знания богов и духов, Квазир был самым умным и ученым существом на свете. Он был сведущ во всех науках и говорил на всех языках. Спустившись на землю, карлик некоторое время ходил среди людей, пытаясь передать им свои огромные знания, но те думали только о богатстве. Они торговали, воровали или воевали между собой и мало прислушивались к словам маленького мудреца. Тогда Квазир отправился в Свартальфахейм, к черным гномам, но и они были заняты лишь тем, что усердно собирали золото, серебро и драгоценные камни. Переходя из одного жилища гномов в другое, Квазир наконец пришел к двум братьям: Фйаляру и Галяру.

— Я могу научить вас любой науке и любому искусству, заявил он. — Говорите, что бы вам хотелось узнать?

— Разве ты так учен? — спросили его гномы.

— Я ученей всех на свете! — гордо ответил мудрый карлик.

— Тогда расскажи нам, как устроен мир, — сказали братья.

Радуясь, что нашел слушателей, Квазир заговорил об ясене Игдразиле, об Асгарде и его чудесных дворцах, о богах и великанах и о предсказании норн.

— Этот карлик и вправду много знает, — шепнул Фйаляр на ухо брату. — И из его крови можно приготовить напиток, который и нас сделает такими же мудрыми.

— Ты прав, — отвечал Галяр.

И, в то время как Квазир продолжал свой рассказ об устройстве мира, братья-гномы бросились на него и убили.

Потом они выпустили из карлика кровь, смешали ее с медом и наполнили ею два кувшина и котел. Получившийся от этой смеси напиток обладал чудесным свойством: каждый, кто хотя бы раз его попробовал, становился искусным поэтом, за что напиток и был прозван «поэтическим медом».

Боясь мести богов, гномы скрыли от них свое преступление. Они распустили слух, что ученый карлик умер, задохнувшись от собственной премудрости, так как не было на земле человека, с которым бы он мог ею поделиться. Однако убийство Квазира недолго оставалось тайной. В скором времени Фйаляра и Галяра посетил великан Гиллинг, и они не удержались, чтобы не похвастаться перед ним «поэтическим медом».

— Дайте и мне его попробовать, — попросил великан.

— Нет, — отвечали братья. — Этот мед дорого стоит, и мы не хотим отдавать его даром.

— Хорошо, я принесу вам за него много золота, — сказал Гиллинг.

Он собрался уходить, но гномы уже жалели о том, что проболтались, и, боясь, что великан их выдаст, решили убить его так же, как и Квазира.

— Подожди немного, — сказали они. — Мы собирались сегодня покататься на лодке. Не поедешь ли и ты вместе с нами?

Гиллинг охотно согласился, братья же, зная, что он не умеет плавать, отвезли его на глубокое место, а потом неожиданно перевернули лодку, и великан камнем пошел на дно.

Фиаляр и Галяр были хорошими пловцами и благополучно достигли берега, но тут их уже поджидал старший сын Гиллинга, Гуттунг. Стоя на горе, он видел, как гномы убили его отца, и теперь желал отомстить.

— Вы умрете той же смертью, какой умер ваш гость! — в гневе воскликнул он. — Я привяжу вас обоих к скале, которая во время прилива покрывается водой, и там вы будете томиться, пока вас не поглотит море или взошедшее солнце не превратит в камни.

— Пощади! — взмолились братья. — За нашу жизнь мы отдадим тебе «поэтический мед» — напиток, которого нет даже у богов. Один его глоток сделает тебя замечательным поэтом.