Оливия Кулидж - Легенды Севера Страница 6

Несколько дней спустя великан Трюм пребывал в прекрасном расположении духа, стоя у себя во дворе и ожидая приезда невесты. Он надел широкое красное одеяние, вычистил свой замок, украсил его свежими цветами и приготовил роскошный свадебный ужин. Трюм знал, что Фрейя была богиней красоты, в которой он ничего не понимал, и не собирался оценивать ее, но даже его поразил размер плеч закутанной невесты.

– Ну она и широка, – прошептал он проворной и услужливой служанке, сопровождавшей невесту.

Та уже успела предупредить великана, что ее хозяйка очень застенчива и стесняется говорить до свадьбы.

– Ширина – это настоящая красота, – произнес внушительно Локи. – Тебе следовало бы это знать, раз ты сам такой огромный и красивый.

– Я действительно красивый? – с трепетом спросил Трюм, улыбаясь во весь рот.

– Очень, – ответил Локи, украдкой подмигнув своей «хозяйке».

Великан бросился в зал, чтобы посадить невесту на почетное место, и сам устроился рядом. Служанка после короткого раздумья присела напротив. Тор, как было договорено заранее, молчал и, придерживая вуаль, старался отвернуться от великана. Задача развеивать все возможные подозрения хозяина замка возлагалась на Локи, но на свадебный ужин он не рассчитывал. Огромные ломти мяса и куски лосося стали исчезать под вуалью. Все это запивалось большим количеством меда. Трюм, сам большой обжора, был потрясен. Великан уставился на свою невесту.

– Никогда в жизни не видел, чтобы кто-нибудь столько ел, – пробормотал он наконец.

Локи покачал своими фальшивыми кудрями и с хохотом откинулся на спинку стула.

– Я тоже, – согласился он. – Видишь ли, после того как ты сделал предложение, прошло восемь дней. Получив его, Фрейя так разволновалась, что не могла есть. Она очень готовилась к сегодняшнему дню. На самом деле Фрейя более изысканна в пище.

– Она действительно так волновалась? – спросил польщенный Трюм. – Я должен поцеловать ее за это.

Локи не успел остановить великана, как он приподнял уголок вуали. Злые, полные ярости глаза уставились на него. Тор совсем не радовался своему положению, и игривое настроение Локи не доставляло ему удовольствия. Выражение лица бога было столь злобным, что великан отпрыгнул назад, словно невеста укусила его за нос.

– Какие страшные глаза! – воскликнул Трюм. – Злые и красные, как огонь!

– Они красные от утомления, – быстро ответил Локи. – Фрейя не спала восемь ночей, думая о тебе. И все-таки поцелуи после свадьбы. Ты напугал ее.

– Значит, на самом деле глаза у нее не красные? – с сомнением в голосе спросил великан.

– Конечно нет. Они такие же голубые, как у меня, – убеждал Трюма Локи. – Но она гораздо красивее меня. 

– Тогда мы поженимся! – крикнул великан, обезумев от радости. По словам Локи, невеста была просто красавицей, хотя и немного крупноватой. – Невеста и жених поклянутся на молоте, принадлежащем Тору. Этот молот теперь у меня. Мы дадим свои клятвы на нем.

В зал вошли слуги, согнувшиеся под тяжестью молота.

– Несите его сюда, – приказал великан, – поставьте рядом с невестой, чтобы она могла положить на него руку.

Тор схватил молот, отбросил вуаль и встал в полный рост. Великан в ужасе вскрикнул. Бог повернулся к нему.

– Так наказывают воров, – сказал он, замахнувшись огромным оружием.

Великан с грохотом упал, и в зале воцарилась тишина.

– Идем, Локи, – проговорил наконец Тор. – Нужно убираться из этой нелепой страны. Скорее домой!

Сватовство Герд

В стране эльфов Фрейр сидел в своем замке и горевал. Его подданные – легкие эльфы, которые помогали созревать зерну и плодам, – тоже грустили. Плохое время пришло на землю. Коровы не давали молока, телята умирали, пищи для людей и зверей не хватало. Отец всего мира Один грустно смотрел с высоты своего престола, и бесплодная земля простиралась перед его взором. Два верных ворона, облетавших каждый день землю, вернулись и прошептали ему на ухо обо всем, что увидели. Пока бог слушал, лицо его все больше мрачнело. Наконец он решил держать совет с богом ветра Ньёрдом, который был отцом Фрейра.

– Фрейр – бог урожая, – сказал Один. – Мы доверили ему следить за созреванием плодов на земле, за пастбищами, за благоденствием людей. Мы сделали его властелином эльфов. У него прекрасный замок в стране эльфов. Чего ему не хватает? Он сидит и горюет в одиночестве, эльфы забыли свои обязанности, люди на земле голодают.

– Я не могу понять горя Фрейра, – ответил Ньёрд. – Он ничего мне не говорит. Скирнир – его лучший друг. Давай пошлем его к Фрейру. Мой сын согласится поговорить с тем, кого любит больше всех.

Скирнир нашел Фрейра на скамье во дворе. Он сидел, подперев голову рукой.

– Я не вижу лекарства от своего горя, – грустно пожаловался ему бог, – но расскажу тебе мою историю. Возможно, моя грусть – это наказание за совершение запрещенных поступков. Я тайно садился на престол Одина, пока он обходил мир. Было так чудесно созерцать долины, фьорды на простиравшейся передо мной земле, крошечной с такого огромного расстояния, но очень яркой и чистой. Каждое крохотное местечко виделось четко, словно я стоял рядом. Поэтому мне было видно все. Корабли пиратов, раскрашенные драконами, подплывали к маленькому мирному городку. На мачте флагмана висел ярко-красный щит, на котором я разглядел черного орла с распростертыми крыльями. В бесчисленных усадьбах мужчины собирали урожай, а женщины шли из маслобоен на рынок с маслом и сыром. Я видел, как один человек украл у своего соседа мешок шерсти, думая, что никто его не видит. Невольник украл лошадь хозяина и умчался пытать свое счастье. Две женщины несли еду беглецу, скрывавшемуся в лесной пещере.

Много всего увидел я. Города и пустыни, рыбаки, торговцы, богачи и бедняки – все предстало перед моими глазами. Наконец я устал от этого зрелища и повернулся к морю, и передо мной предстали серые берега страны великанов. Там посреди снежной долины стоял огромный дом, к которому сквозь туман двигалась девушка в плаще. Когда она подошла к двери, из-под плаща показались ее белые руки, такие прекрасные, что на земле и на море, казалось, стало светлее. Я наклонился, чтобы получше рассмотреть девушку, но она скрылась за дверью, забрав с собой весь свет моей жизни.

– Кто эта девушка? – спросил Скирнир.

– Ее зовут Герд. У нее ледяное сердце. Она дочь великана, который живет в ледяной пустыне, окруженной стеной из пламени. Там Герд сидит и ничего не знает о любви, а я сижу и сохну по ней.

– Почему бы тебе не пойти и не посвататься к ней?

Фрейр грустно улыбнулся:

– Как я пойду? Все боги могут путешествовать, только я один не могу отлучиться. В стране эльфов без меня не будут расти плоды, скот перестанет плодиться, в домах не будут рождаться дети.

– Дай мне две вещи, и я пойду вместо тебя, – предложил Скирнир. – Отдай мне твоего коня и яркий огненный меч, потому что путь очень опасный.

– Ты просишь мою жизнь, – ответил Фрейр. – Без моего яркого меча я наверняка погибну в битве в Судный день. Однако, если я должен дожить до него без Герд, какая мне польза от меча? Бери его и поезжай с моим благословением.

Скирнир взял меч и сел на сверкающего коня, который понес его быстро, словно ветер, над морем и землей. Тьма царила в застывшей пустыне страны великанов, но огромный конь блистал золотым светом. Там, где били его копыта, снег таял и появлялась зеленая трава. Призрачный огонь, окружавший владения Герд, казался бледным, словно лунный свет. Лед и снег лежали на скалах, из их расщелин вырывалось зеленое пламя. Когда солнечный конь поскакал к ним, они сжались от его жаркого дыхания. Конь и всадник промчались сквозь ущелье, и перед ними появился высокий замок Герд – черная громада на фоне серой массы снега.

Вокруг замка возвышались крепостные стены, охраняемые злыми собаками. Скирнир услышал их зычный лай и увидел яркие светящиеся глаза. Он достал блистающий меч. Увидев оружие, собаки, скуля и завывая, разбежались. Конь перемахнул через ограду и зацокал копытами по двору. От грохота задрожали все стекла в доме.

– Откройте дверь, – приказала Герд своим служанкам. – Какой-то герой проскакал в мои ворота, словно победитель.

Когда Скирнир вошел в замок, ледяная девушка вышла встретить его и поднесла ему золотой кубок. Она была удивительно красива, но двигалась медленно, словно в полусне, и не умела улыбаться.

«Герд справедливо называют девушкой с ледяным сердцем», – подумал Скирнир, принимая кубок.

– Я выпью за Фрейра, – громко произнес он, – за бога весны и урожая, за бога летнего солнца. Он хочет посвататься к тебе со всей теплотой, светом, счастьем и любовью, на которую способен. Фрейр больше не может жить без тебя.

– Что такое теплота? Что такое счастье? – спросила Герд. – Свет я знаю, но он меня пугает. Как я могу любить светлых богов, с которыми мой отец и все родственники находятся в постоянной вражде?