Томас Булфинч - Мифы и легенды рыцарской эпохи Страница 69

– Господин, – обратился он к нему, – я взял в плен сэра Ральфа Перси. Передаю его вам. Пусть о нем позаботятся, поскольку он тяжело ранен.

Граф Мар очень обрадовался и сказал:

– Максвелл, сегодня ты славно потрудился.

Граф поручил пленника своим людям, которые перевязали его раны. Битва не утихала, и в тот момент никто не мог сказать, кто в результате окажется победителем.

В ту ночь молодой граф Дуглас проявил чудеса отваги, но поверженный наземь, окруженный огромной толпой, он не смог подняться на ноги. Его люди старались держаться как можно ближе к нему, в том числе и его кузенам, сэру Джеймсу Линдсею, сэру Джону Синклеру и сэру Уолтеру Синклеру. Рядом с графом находился отважный рыцарь, который всю ночь следовал за графом с боевым топором в руках и не раз помогал графу отбиваться от англичан. Он был капелланом, но на эту ночь превратился в храброго всадника. Своим поведением он заслужил благодарность соплеменников и в том же году в качестве награды получил звание архидьякона и стал каноником в Абердине. Его звали сэр Уильям из Норт-Бервика. По правде говоря, он был словно создан для того, чтобы блистать в сражениях, и в этом бою получил серьезное ранение. Когда перечисленные выше рыцари подъехали к графу Дугласу, он находился в тяжелом состоянии, как и лежавший рядом с ним рыцарь, сэр Роберт Харт, который всю ночь сражался бок о бок с графом и получил пятнадцать ран от копий и другого оружия.

– Кузен, – спросил графа Дугласа сэр Джон Синклер, – как ты себя чувствуешь?

– Неважно, – ответил граф. – Славу богу, что только немногие из моих предков умерли в покоях или в постели. Прошу тебя, отомсти за мою смерть, поскольку у меня мало надежды на то, что я выживу; с каждой минутой мое сердце бьется все слабее. Ты, Уолтер, и ты, сэр Джон Синклер, поднимите мое знамя, которое, я это знаю, лежит на земле с тех пор, как убит мой знаменосец Дэвид Кэмпбелл. Этот отважный воин отказался сегодня принять от меня рыцарское звание, хотя по отваге и преданности равен самым доблестным рыцарям. Продолжайте кричать «Дуглас! Дуглас!», поскольку, если враги узнают правду обо мне, они очень обрадуются.

Братья подчинились его приказу. Знамя подняли, и опять повсюду разносился крик: «Дуглас! Дуглас!» Оставшиеся позади шотландцы, услышав часто повторяемый крик, собрали все свое мужество и перешли в такое мощное наступление, что англичане отступили, понеся значительные потери. Шотландцы отбросили врага от того места, где лежал мертвый граф Дуглас, который испустил дух сразу же после отданного им последнего приказа, и собрались под его знаменем, которое держал сэр Джон Синклер. Вскоре большая часть шотландцев, привлеченная криками «Дуглас!», собралась под знаменем. Подошли граф Мар и граф Марч со своими знаменами и людьми. Когда все собрались и увидели, что англичане отступают, битва разгорелась с большей силой, чем прежде.

По правде говоря, англичанам было труднее, чем шотландцам, поскольку вечером они совершили марш из Ньюкасла-на-Тайне до места, где они встретились с шотландцами, так что многие устали еще до начала боя, в то время как шотландцы успели отдохнуть, и это неоспоримое преимущество выявилось в ходе сражения. В результате последнего наступления они рассеяли англичан, и те уже не смогли сплотить ряды. Во время этого наступления сэр Генри Перси имел несчастье столкнуться с лордом Монтгомери, одним из самых доблестных рыцарей Шотландии. Они долго бились врукопашную, не уступая друг другу в отваге, но без особого успеха. В конце концов лорду Монтгомери удалось взять в плен сэра Перси.

Глава 37

ЭДУАРД ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ. «ICH DIEN»[109]

Последним героем английского рыцарства, с которым мы познакомимся на страницах этой книги, будет Эдуард Черный Принц. Мы выбрали битвы при Креси и Пуатье, чтобы показать самую характерную сторону рыцарства этого самого благородного из английских принцев.

Англичане, разделенные на три отряда, сидели на земле, но при виде приближающегося противника поднялись и бесстрашно врезались в их ряды. Первыми были люди принца,[110] чьи лучники были построены по диагонали, а за ними находились спешенные рыцари. Графы Нортумберленд и Арундел, которые командовали вторым отрядом, заняли позицию на фланге, чтобы в случае необходимости оказать помощь принцу.[111]

Да будет вам известно, что короли, графы, бароны и лорды Франции, не признавая регулярного порядка, наступали один за другим или в любом порядке по собственному усмотрению. Завидев англичан, король Франции почувствовал, как закипела его кровь, и крикнул своим маршалам:

– Прикажите генуэзцам выдвигаться и вступать в бой, во имя Господа и святого Дени.

Генуэзских арбалетчиков было порядка пятнадцати тысяч, пройдя в тот день походным маршем шесть лиг[112] с тяжелыми арбалетами, они сильно устали.

Они сказали, что сегодня не способны на подвиги. Узнав об этом, граф Алансон раздраженно сказал:

– Вот что получается, когда имеешь дело с такими мерзавца ми, которые ни на что не годны именно тогда, когда они нужны.

Внезапно над войсками с жутким шумом пролетела огромная стая ворон, и сразу с неба хлынул сильный дождь, который сопровождался грозой и затмением солнца. Однако вскоре прояснилось, и опять засияло солнце, но французам солнце светило в глаза, а англичанам в спину. Когда генуэзцев все-таки удалось построить и они, двинувшись на англичан, издали боевой клич для устрашения противника, англичане не обратили на это ни малейшего внимания. Тогда они издали еще один боевой клич и еще немного продвинулись; англичане стояли как вкопанные. Издав третий боевой клич, генуэзцы открыли стрельбу из арбалетов. Английские лучники шагнули вперед и стали пускать стрелы так часто и с такой яростью, что казалось, будто пошел снег. Когда генуэзцы испытали на себе силу английских стрел, которые пробивали доспехи и щиты, а то и срезали тетиву арбалетов и даже валили с ног, то развернулись и побежали с поля боя. У французов была большая группа всадников в богатых доспехах, которые должны были оказывать поддержку арбалетчикам. Французский король, увидев, что генуэзцы отступают, закричал:

– Убейте этих мерзавцев, поскольку они только мешают нашему наступлению!

И французские рыцари убили всех дезертиров, которых смогли догнать.

Английские лучники не прекращали интенсивную стрельбу. Многие конные рыцари, убитые и раненные стрелами, падали среди генуэзцев; оставшиеся без всадников кони врезались в ряды арбалетчиков. Началась паника, и не было уже никакой надежды на то, что удастся восстановить боевой порядок. Был убит отважный король Богемии, Иоанн Люксембургский, сын доблестного короля и императора Генриха Люксембургского.[113]

Услышав приказ к бою, он спросил, где его сын, Карл. Слуги ответили, что не знают, но уверены, что сражается. Тогда король сказал:

– Господа, вы все мои подданные, мои друзья и братья по оружию. Отведите меня в гущу сражения, чтобы я смог нанести хотя бы один удар мечом.[114]

Рыцари, чтобы не потерять короля в гуще боя, связали вместе поводья своих коней, а короля, чтобы он смог исполнить свое желание, выдвинули вперед и двинулись навстречу англичанам. Карл Богемский, который уже подписывался как король Германии и имел герб, вступил в бой, но, когда увидел, что верх берут англичане, бежал с поля боя, и я не знаю, в каком направлении. Его отец, Иоанн Слепой, ловко орудовал мечом в гуще врага; и он, и его приближенные показали себя отважными воинами. Все они были убиты. На следующий день нашли их тела, лежащие на земле, и их коней, связанных вместе.

Граф Алансон наступал на англичан ровным строем, чтобы вступить с ними в бой, как и граф Фландрский на другом конце поля. Оба графа со своими отрядами, двигаясь рядом с лучниками, подошли к отряду принца и смело вступили в бой. Французский король стремился туда, где развевались его знамена, но путь ему преграждали лучники. В тот день он подарил красивую вороную лошадь графу Жану Эно, который посадил на нее своего рыцаря со знаменем. Рыцарь поскакал, прорвал строй англичан, а на обратном пути лошадь оступилась, свалилась в канаву и серьезно ранила всадника. Он бы погиб, если бы не его паж, который неотступно следовал за ним и пришел на помощь, когда увидел, что его господин не может встать. Рыцарю повезло, что в тот день англичане не выходили из строя, чтобы взять противника в плен. Паж спешился, помог рыцарю подняться, но вернуться тем же путем, каким он добрался до этого места, уже не представлялось возможным.

Эта битва, происходившая в субботу между Бруа и Креси, была жестокой и кровопролитной. Много было совершено боевых подвигов, о которых никогда раньше не слышали. К вечеру многие французские рыцари потеряли своих господ. Они рассыпались по долине, атакуя англичан маленькими группами. Вскоре все они были убиты. В тот день англичане были настроены очень решительно. Они ничего не хотели слышать ни о выкупе, ни о том, чтобы пощадить жизнь сдавшихся на милость победителя.