Эпосы, легенды и сказания - Сага о Волсунгах Страница 8

– Исполни мою просьбу; для тебя это – легкое дело: пойди к костру с сердцем этим, изжарь его и дай мне поесть.

XX. Сигурд съел змеиное сердце

Сигурд пошел и стал жарить на вертеле, а когда мясо зашипело, он тронул его пальцем, чтоб испытать, хорошо ли изжарилось. Он сунул палец в рот, и едва сердечная кровь попала ему на язык, как уразумел он птичий говор.

Услышал он, как сойки болтали на ветвях подле него:

– Вот сидит Сигурд, жарит сердце Фафни, что сам бы он должен был съесть. Стал бы он тогда мудрее всех людей.

Другая говорит:

– Вот лежит Регин и хочет изменить тому, кто во всем ему доверяет.

Тут молвила третья:

– Лучше бы он отрубил ему голову: мог бы он тогда один завладеть золотом этим несметным.

Тут молвит четвертая:

– Был бы он разумнее, если бы поступил так, как они ему советуют, а затем поехал к логову Фафни и взял несметное то золото, что там лежит, а после поскакал бы на Хиндарфьалл, туда, где спит Брюнхилд, и может он там набраться великой мудрости. И был бы он умен, если бы принял наш совет и думал бы о своей выгоде, ибо волка я чую, коль вижу уши.

Тут молвила пятая:

– Не так он быстр рассудком, как мне казалось, раз он сразил врага, а брата его оставляет в живых.

Тут молвила шестая:

– Ловко было бы, если бы он его убил и один завладел богатством.

Тут молвил Сигурд:

– Да не будет такой напасти, чтобы Регин стал моим убийцей, и пусть лучше оба брата пойдут одной дорогой.

Взмахнул он тогда мечом тем Грамом и отрубил Регину голову, а затем съел он часть змеиного сердца, а часть сохранил. После вскочил он на коня своего и поехал по следам Фафни к его пещере и застал ее открытой. И из железа были двери все и также все петли и ручки, и из железа же все стропила постройки, и все это – под землей. Сигурд нашел там многое множество золота и меч тот Хротти, и там взял он шлем-страшилище и золотую броню и груду сокровищ. Он нашел там так много золота, что, казалось, не снесут ни двое коней ни трое. Это золото он все выносит и складывает в два огромных ларя.

Вот берет он под узды коня того Грани. Конь тот не хочет идти, и понукание не помогает. Тут Сигурд понял, чего хочет конь: вскакивает он ему на спину, дает шпоры – и мчится тот конь, словно совсем без ноши.

XXI. О Сигурде

Вот едет Сигурд по дальним дорогам. И все он ехал, пока не прибыл на Хиндарфьалл и не свернул на юг, к Франкской земле. На горе увидал он пред собою свет великий, точно огонь горит, и сияние поднималось до неба, а когда он подъехал, встала перед ним стена из щитов[11] и высилась над лесом. Сигурд вошел за ограду ту и увидал, что там спит человек и лежит в полном вооружении. Сигурд сперва снял с него шлем и увидел, что это – женщина: она была в броне, а броня сидела так плотно, точно приросла к телу. И вспорол он броню от шейного отверстия книзу и по обоим рукавам, и меч резал панцырь, словно платье. Сигурд сказал ей, что слишком долго она спала. Она спросила, что за мощное оружье вскрыло броню ту – «и кто разбил мою дрему? Разве явился Сигурд Сигмундарсон, что носит на голове шлем Фафни и убийцу его в руках»

Отвечает на это Сигурд:

– От семени Волсунгов тот, кто это сделал; и слышал я, что ты – могучего конунга дочь. И сказывали нам тоже о вашей красе и мудрости, и это мы хотим проверить.

Брюнхилд поведала, как сразились два конунга: одного звали Хьалмгуннар; был он старик и величайший воин, и ему обещал Один победу, а другой звался Агнаром, или братом Ауд.

– Я убила Хьалмгуннара в бою, а Один уколол меня сонным шипом в отместку за это и рек, что никогда больше не одержу я победы, и приказал мне выйти замуж. А я в ответ дала клятву: не выходить за того, кому ведом страх.

Сигурд молвил:

– Научи меня великому веденью.

Она отвечает:

– Вы сами лучше знаете, но с радостью научу я вас, если есть что-либо, что нам известно, а вам может прийтись по сердцу – руны и прочие знания на всякие случаи жизни. И выпьем мы вместе кубок, и да пошлют нам боги те счастливый день, а ты запомни нашу беседу.

Брюнхилд наполнила кубок и подала Сигурду и промолвила: 

(Сигрдрифумол, 5)[12]Вот кубок браги, вождь бранного веча,В нем смешана сила с мощной славой,Полон он песен, письмен на пользуРазных заклятий и радостных рун.

(Сигрдрифумол, 6)Знай ты руны побед, коль разума жаждешь.И режь их на ручке оружья,По краю меча и по кромке стали,Дважды тайно вызови Тю[13]

(Сигрдрифумол, 9)Руны волн ты ведай, коль вызволить хочешь,Парусных коней из пены,Нарежь их на реи, на руль и штевеньИ выжги на веслах огнем.При быстром прибое, при бурных волнахБез горя войдешь ты в гавань.

(Сигрдрифумол, 11)Руны слов ты сведай, чтоб тебе не смелиЗлобой воздать за зло.Их и вьют, их и ткут,Их всех сразу сводятНа тинге том, куда толпы придутНа самый последний суд.

(Сигрдрифумол, 7)Руны браги ведай, коль веришь чужой женеИ хитрой измены не хочешь.На роге их режь и на кисти рукИ пометь на ногте «Науд»[14].Осени свой кубок, хранись от кознейИ брось в братину порей[15].Ведомо мне, что вовек ты не выпьешьС черными чарами меду.

(Сигрдрифумол, 8)Руны горные[16] помни, коль помощь хочешь податьМатери в муках родильных.На ладони их выведи, вей вкруг тела,Добрым дисам молись.

(Сигрдрифумол, 10)Руны леса познай, коль лекарем хочешь ты статьИ ведать разные раны.На лыке их режь и на листьях ствола,Что вытянул ветви к востоку.

(Сигрдрифумол, 12)Руны мысли ты помни, коль самым мудрымХочешь на свете слыть.Их чертил, их читал,Измыслил их хитрый Хропт[17].

(Сигрдрифумол, 15)На щит они были нарезаны, что носит богиня блеска,На уши Арвака, на бабку Алсвина[18],На резвый обод повозки Рогни[19],На зубы Слейпни и на санный подрез.

(Сигрдрифумол, 16)На лапу бурого, на язык Браги,На волчьи когти, и на клюв орла,На кровавые крылья, на мостовые крепи,На ладонь избавителя, на лекаря след[20].

(Сигрдрифумол, 17)На стекла и золото, на серебро светлое,В вина и в солод, на кресло волвы.На лезвие Гунгни[21] и на грудь великаншиНа ноготь норны и на нос совы.

(Сигрдрифумол, 18)Все они были соскоблены, те, что были нарезаны;В священный замешаны медИ посланы в дальний путь:Иные – к алфам, иные – к асам,Иные – к вещим ванам,Иные – к людям людским.

(Сигрдрифумол, 19)Это руны бука, это руны брегаИ разные руны браги,И славные руны силы.Кто помнит, не портя, кто помнит, не путая,Тому они будут во благо.Коль понял, так пользуйсяДо гибели горних[22].

(Сигрдрифумол, 20)Выбери ныне (волен твой выбор),О, крепких копий клен,Молчать иль молвить, как сам ты мыслишь,Кончена речь о рунах.

Сигурд отвечает:

(Сигрдрифумол, 21)Не брошусь в бегство, хоть бы близилась смерть.Не робким рожден я родом.Твой добрый совет хранить я должен,Покуда есть в жилах жизнь.

XXII. Премудрые советы Брюнхилд

Сигурд молвил:

– Не найдется в мире женщины мудрее тебя. Продолжай же свои поучения.

Она отвечает:

– Нет препоны к тому, чтоб исполнить вашу волю и дать совет на благо по вашему настоянию и любопытству.

И тут она заговорила:

– Будь благостен к родичам своим и не мсти им в распрях, и сноси терпеливо, и добудешь тем долговечную хвалу.

Сторонись от дурного дела, от любви девы и мужней жены; часто от них чинится зло.

Не заводи свары с глупым человеком на многолюдном сборище; часто он болтает, чего сам не знает, а тебя потом ославят трусом и скажут, что ты опорочен справедливо: уж если так, то лучше убей его на другой день и воздай за злобные речи.

Если въедешь на путь, где гнездятся вредные ведьмы, крепко себя береги: не заночуй близ дороги, если даже застигнет тьма, ибо часто сидят там злые ведьмы, что сбивают мужей с пути.

Не поддайся путам прекрасных жен, которых на пиршествах видишь, чтоб не лишился ты сна и не впал в тоску. Не мани их к себе поцелуем иль иною ласкою. И если услышишь слова пьяного человека, не спорь с тем, кто напился вина и потерял рассудок: многим это было на горькое горе и даже на гибель. Лучше сразиться с врагами, чем быть сожженным, и не давай ложной клятвы, ибо – грозная месть нарушителю мира.

Бережно блюди трупы умерших от мора, умерших от моря, умерших от меча. Воздай их телу должную почесть; но берегись тех, кого ты убил: бойся отца или брата или близкого родича, даже самого юного, ибо часто скрыт волк в юном сыне.

Опасайся предательских советов друзей, ибо нечего было бы нам бояться за жизнь, если бы злоба свойственников нас не настигла.