С. Халеоле - Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи Страница 9

Аи-вохи-купуа проснулся — вот горе! — и, печальный, пожелал побыстрее заснуть опять, чтоб увидеть ту, которая один раз уже явилась ему во сне.

Вождь заснул, и Лаиэ-и-ка-ваи пришла к нему, но опять на одно мгновение, так что он даже не смог хорошенько ее разглядеть. Когда же он очнулся от сна, то сколько ни старался, не мог вспомнить, как она выглядит.

Помутился разумом вождь. Созвал он всех сородичей и слуг и дал такую клятву:

— Слушайте меня! Все должны молчать, когда я сплю. Если кто шепнет хоть одно слово, будь то вождь — он лишится власти, будь то простой человек — он умрет.

Так вождь поклялся, потому что одно желание владело им: спать и видеться во сне с Лаиэ-и-ка-ваи.

Аи-вохи-купуа лежал, изо всех сил стараясь заснуть, но уже и солнце скрылось, а сон все не шел к нему.

Ни единым словом не обмолвился Аи-вохи-купуа, кого он видел во сне, скрыл это даже от главного советника, которому собирался все рассказать после того, как еще раз увидит Лаиэ-и-ка-ваи.

Вождь желал только одного — спать — и потому приказал главному советнику жевать каву.

Главный советник призвал к себе слуг, они жевали каву, а он относил ее вождю и вместе с ним пил ее. Вождь быстро пьянел и видел во сне Лаиэ-и-ка-ваи и предавался с ней любви. И он пел:

Прекрасный цветок лехуа[22],Нежный образ из Пуны далекойВетер случайно принесПрохлады легчайший порыв.Но ушла от меня любимая —И в сердце не стало желаний.                 О, как больно!

— Чудеса! — воскликнул главный советник, услышав песню вождя. — Долго я живу в твоем доме и ни разу не видел возле тебя женщины, а ты поешь так, будто женщина только что покинула тебя.

— Молчи, — сказал вождь. — Или ты не видишь, что я уже пьян?

Аи-вохи-купуа заснул глубоким сном и спал день и ночь, пока не кончилось действие кавы, но Лаиэ-и-ка-ваи не пришла к нему.

— Стоило ли пить каву, если от нее никакой пользы, — сказал тогда вождь главному советнику.

— Какой же пользы ты ждал? — удивился главный советник. — Уж не того ли, что у тебя будут румяные щеки?

И тут вождь сказал ему:

— Нет, я хотел увидеть Лаиэ-и-ка-ваи, ее я ждал.

Много дней Аи-вохи-купуа пил каву, может быть, год, но все без толку.

Лишь после того как Аи-вохи-купуа перестал пить каву, он рассказал всем, что Лаиэ-и-ка-ваи приходила к нему во сне и поэтому он приказал жевать для него каву и молчать, пока он спит. Потом он объявил, что отправляется на Гавайи за Лаиэ-и-ка-ваи, и все одобрили его решение.

Когда прошло время плохой погоды и наступило время хорошей погоды, главный советник призвал к себе лучших кормчих вождя и приказал им за одну ночь подготовить двойное каноэ к плаванию на Гавайи. Тогда же он выбрал из свиты вождя самых лучших гребцов.

Прежде чем зашло солнце, он приказал прорицателям и кормчим изучить облака и океан и сказать, благоприятны ли они для долгого плавания. Прорицатели и кормчие, все, как один, объявили, что облака и волны благоприятствуют плаванию Аи-вохи-купуа.

На заре, едва звезда Хоку-хоокеле-ваа поднялась в небе, вождь с главным советником, шестнадцатью гребцами и двумя кормчими, всего двадцать числом, взошли на борт двойного каноэ и отправились в путь.

Первую остановку они сделали в Нана-кули, что в Ваи-анаэ. Рано утром они покинули Нана-кули и направились сначала в Мо-капу, где пробыли десять дней, потому что начался шторм и они не могли плыть дальше, на остров Молокаи. Через десять дней океан стих. Ночь и день они плыли к Поли-хуа, что на острове Ланаи, а оттуда в Уку-мехаме и пробыли там один день, потому что задул встречный ветер, но на другой день они вновь вышли в океан, держа путь на Ки-пахулу.

В Ки-пахулу вождь сказал гребцам, что сойдет на берег и пойдет пешком, а им приказал следовать за ним на каноэ. Везде, где ни появлялся Аи-вохи-купуа, жители славили его красоту.

Из Ки-пахулу они направились в Хану, вождь и его главный советник пешком, а остальные на каноэ. Огромная толпа жителей, плененная красотой Аи-вохи-купуа, шла следом за ним и его советником.

Когда они подошли к стоянке каноэ в Хане-оо, они увидали там множество людей, которые, прослышав о необычайной красоте Аи-вохи-купуа, пришли воздать ему хвалу.

В это время в Пу-хеле мужчины и женщины плавали по волнам на досках[23], и среди них прекрасная лицом Хина-и-ка-малама, принцесса Ханы. Когда Аи-вохи-купуа с советником увидали принцессу, то оба воспылали к ней страстью и решили остаться в Хане подольше.

Тем временем жителям Ханы наскучило кататься на волнах, и Хина-и-ка-малама, прокатившись в последний раз, направила свою доску к Кумаке, где стояли Аи-вохи-купуа и его советник.

Хина-и-ка-малама купалась в Кумаке, а вождь и советник с вожделением глядели на нее. В конце концов советник тихонько ущипнул вождя, чтобы увести его с того места, где купалась Хина-и-ка-малама, пока не случилось беды.

Вождь и советник сделали всего несколько шагов, когда Хина-и-ка-малама окликнула их:

— О вожди, почему вы бежите от меня? Снимайте одежды и идите кататься на волнах[24], а потом мы пойдем отдыхать. У нас вдоволь рыбы и всем в доме найдется место — в этом наше богатство. Захотите — останетесь у нас в Хане, а нет — поплывете дальше.

На это советник так сказал Аи-вохи-купуа:

— Принцесса желает твоей любви.

— Хина-и-ка-малама прекраснее всех женщин, которые когда-либо любили меня, — отвечал ему Аи-вохи-купуа, — и я был бы рад разделить с нею ложе, но ты знаешь, что я дал клятву не брать в жены женщину с наших островов.

— Ты связал себя клятвой, — сказал советник. — Будет лучше, если эта женщина станет моей.

Советник и вождь сняли одежды и вошли в море. Поглядев на вождя, Хина-и-ка-малама воспылала к нему страстью, и много других женщин Ханы ощутили неодолимую любовь к Аи-вохи-купуа.

Когда вождь пресытился катанием на волнах, он и его советник возвратились к каноэ, желая продолжить путь, но тут Аи-вохи-купуа увидал, что Хина-и-ка-малама играет в конане, и пожелал сыграть с нею хотя бы один раз, но, прежде чем он успел вымолвить слово, принцесса сама пригласила его сыграть с нею.

Аи-вохи-купуа подошел к Хина-и-ка-маламе, и они стали раскладывать камешки на доске.

— Чем заплатит чужеземец женщине из Ханы, если проиграет? — спросила Хина-и-ка-малама.

— Я дам тебе мое двойное каноэ.

— Нет, — отвечала Хина-и-ка-малама, — так не годится. Мы поставим на нас самих. Если проиграю я, я буду принадлежать тебе и сделаю все, что ты пожелаешь, а если ты проиграешь, ты будешь моим. Так мы договоримся. Как я, так и ты, и придется тебе остаться на Мауи.

Вождь с готовностью согласился на условия Хина-и-ка-маламы. Первую игру он проиграл.

— Я выиграла, — сказала Хина-и-ка-малама, — и тебе больше не на что играть, разве что на младшего брата, если он у тебя есть. Будем еще играть?

Аи-вохи-купуа понял, что принцесса шутит, и он сказал Хина-и-ка-маламе:

— Теперь я принадлежу тебе, и я рад этому, но нам нельзя любить друг друга до тех пор, пока я не вернусь с острова Гавайи, потому что я дал клятву не знать ни одной женщины, пока я в пути. Когда же я возвращусь, я сделаю все, как ты пожелаешь. Я не забуду о нашем договоре, но и тебе приказываю до моего возвращения жить в чистоте, чтобы наше соглашение не было нарушено другим мужчиной. Я возвращусь с острова Гавайи и заплачу принцессе Ханы мой долг, но если я возвращусь и узнаю, что ты забыла о моем запрете и не жила в чистоте, тогда конец нашему уговору.

Неправду говорил Аи-вохи-купуа, возлагая запрет на Хина-и-ка-маламу, потому что спешил он покинуть Мауи и плыть дальше, в Капа-каи, что в Кохале.

На другой день после того, как каноэ вождя покинуло Капа-каи, они проплывали мимо Каухолы и увидали множество мужчин, собравшихся в Капаау.

Аи-вохи-купуа приказал гребцам пристать к берегу. Он хотел узнать, зачем здесь собралось так много мужчин.

Когда они подошли совсем близко к берегу, вождь окликнул одного из мужчин и спросил, почему собралось столько народу, и тот ответил, что будет кулачный бой.

Дрожь прошла по телу Аи-вохи-купуа, так сильно захотелось ему поглядеть на кулачный бой. Замелькали весла, и вскоре Аи-вохи-купуа, главный советник и оба кормчих, все четверо, сошли на берег.

Когда они пришли в Хина-кахуа, где уже была подготовлена площадка для боя, толпа приветствовала их громкими криками, потому что никогда раньше здесь не видели такого прекрасного юношу.

Постепенно крики стихли, а Аи-вохи-купуа прислонился к дереву мило и приготовился смотреть.

Тем временем на площадку вышел боец по имени Иху-ану. Он постоял немного, чтобы собравшиеся могли хорошенько разглядеть его, а потом крикнул:

— Ну, кто посмелее, выходи биться со мной!