Российская история с точки зрения здравого смысла. Книга первая. В разысканиях утраченных предков - Андрей Н. Страница 23

Нападения на земли Византии убеждённые в учении фанатики вели совместно с арабами Умара. Так случилось в Самосате: Михаила гнали павликиане, а их лидер Карвей держал в тюрьме большую группу захваченных в плен греческих командиров. Дошло до того, что главарь анархического самопровозглашённого государства предложил в 860 году Михаилу отказаться от власти над частью территории империи в землях, расположенных близ города Тефрика. Русский историк в приложении V своего труда отмечает: «860, лѣто (iюль). Пораженiе Михаила III арабами въ Малой Азiи у Хонарiонъ» (А.А. Васильевъ «Византiя и арабы. Политическiя отношенiя Византiи и арабовъ за время аморiйской династии», тип. И.Н. Скороходова, С.-Петербургъ, 1900, стр. 161). В данном регионе как раз и располагались павликиане. Непонятно, о каком поражении императора от арабов идёт речь? Летом 860 года Михаил III дожидался возвращения изменивших Православию сограждан. Царь находился во дворце, но более чем вероятно, Михаил, ещё до обмена пленными с сицилийскими арабами, отправил войско под командованием Варды с исполнявшим на тот момент должность старшего конюха Василием в сторону Тефрики. Борьба с павликианами после смерти Михаила продолжалась, окончательной победы удалось достигнуть лишь в 872 году.

В момент нападения росов ни Василия, ни Варды в городе не было, они ушли с войском, во дворце оставался Михаил и его дядя Петрона, встретивший посла и говоривший от имени царя во время переговоров. Подведём итог расследованию. Почему военные силы и командующий (Варда) отсутствовали в Константинополе во время осады города? Помимо войн с арабами у империи были и другие задачи: свои внутренние противники — еретики, искажавшие христианское учение. Вполне разумное объяснение и для арабов на момент переговоров: войско отправлено на преследование отложившихся от истинной религии граждан, это внутренние дела государства. Поход был не столь важен для участия в нём лично императора, как не законченное дело с освобождением подданных, чем логически объясняется отсутствие в городе мужественных руководителей и наличие во дворце царя с одним из родственников. Очень грамотно был выбран момент для нападения: тот, кто был нужен росам для диалога, оказался в городе, а опасные противники отсутствовали. Восхищён тщательно продуманным планом!

Управлять государством Михаил III не умел и не хотел, а время проводил в увеселениях и забавах. Вокруг него собрался клубок таких же бражников и гуляк с мерзкими наклонностями. В компании приближённых царь не жалел денег и раздавал огромные суммы за различные глупости. Сильной страстью Михаила были бега, он не только присутствовал на ипподроме, а сам участвовал в соревнованиях. Красноречивый случай, характеризующий его как правителя. При подготовке к гонкам на колесницах к царю подошёл придворный и доложил: «Государь, на сигнальном маяке зажгли огонь, к городу приближается враг». На что Михаил ответил: «Не время этим заниматься, у меня сейчас нет важнее задачи, чем выиграть заезд» — и запретил сообщать гражданам об опасности. По его приказу сигнальный огонь не зажгли, чтобы не отвлекать сограждан от зрелища и не давать повода для беспокойства: «А чтоб ни один из его заездов не выпадал, и чтобы никакое печальное известие не могло расхолодить зрителей, он не велел зажигать ближайших огней, а все такие вести замалчивать и предавать полному забвению» (Продолжатель Феофана «Жизнеописания византийских царей», изд. «Наука», Санкт-Петербург, 1992, стр. 85).

Вот вам ответ на вопрос, каким образом безбожные росы подошли к стенам Константинополя незамеченными. В критической ситуации недальновидный правитель решил просто самоустраниться, на тот момент у хранителя империи были более важные дела. Простите за иронию.

Дополнительным подтверждением факта нахождения Михаила III в столице летом 860 года, а Варды с войском у Хонариона в Малой Азии служит свидетельство Продолжателя Феофана: «…чтобы показать его невежество и безумие: стоял как-то Михаил на колеснице, вот-вот готовый оторваться от барьера…> < …и вот, когда стояли они уже на колесницах, облачённые в платье возничьих, пришла весть, что неудержимо движется Амр, что разоряет он Фракисий, приближается к Малатине и грозят нам ни с чем не сравнимые беды, и, когда опечаленный этим протонотарий сообщил об ответе доместика схол и из своих рук показал его письмо, царь сказал: "Что за наглость заговаривать со мной о таких вещах во время столь важного состязания, нет у меня другой заботы, только бы оттеснить среднюю колесницу на левый край. В этом только и состязаюсь"» (Продолжатель Феофана «Жизнеописания византийских царей», изд. «Наука», Санкт-Петербург, 1992, стр. 85). По логике вещей, донесение от командующего о действиях арабов императору доставили ранее нападения русов. Как часто проходили состязания на колесницах, вправе поинтересоваться люди увлечённые.

Годы самостоятельного правления Михаила III с 856-го по 866-й. В походах Петроны (857 и 863) подобного неутешительного известия быть не может, ромеи побеждали агарян. В двух кампаниях (859 и 861) Михаил участвовал лично. В каком году он оставался в Константинополе, когда доместик схол (главнокомандующий) прислал письмо панического содержания, что не может справиться с Умаром? И как звать загадочного стратига? Автор не случайно и не по ошибке привёл последовательно два схожих по содержанию случая, отличающиеся сюжетом, но со своеобразной реакцией Михаила. Маяк не был зажжён 18 июня 860 года, а письмо отправлял Варда из района боевых действий тем же летом.

О занятиях императора в исследуемом отрезке времени конными ристаниями и прочими глупостями, а не государственными делами поведал известный римский историк, а по должности кардинал папского престола Чезаре Баронио (1538–1607): «Въ то время (860) Варда и Фотiй все царство правляху: а кесарь Михаилъ съ кощунами токмо и возницами въ сластехъ упражняшеся, а о царствѣ ничтоже промышляше: аще бы и все пало не подвигся бы симъ» (Ц. Баронiй «Дѣѧнiѧ церковныѧ и гражданскiѧ отъ Рождества Христова до АРЧИ лѣта», книга третiя, тип. «Т-ва Рябушинскихъ», Москва, 1915, стр. 971). Общая картина событий выстраивается таким образом, что именно императорским упущением и безответственным поведением безбожные росы беспрепятственно подошли под самые стены Константинополя.

Как любой другой правитель, император Византии был честолюбив, с чем связан забавный случай, сохранивший-таки его имя в памяти потомков. Питая огромную любовь к лошадям, самодержец не жалел денег на строительство прекрасной конюшни, которую украсили самыми дорогими сортами мрамора, провели проточную воду. Михаил так гордился скромной по меркам империи постройкой, что не постеснялся пригласить ради удовлетворения собственного самолюбия известного в Константинополе мудреца и острослова по имени Пётр, имевшего прозвище «Прохтомагистр» — магистр нищих. Монарху неведомы были изречения древних мыслителей и курьёзы, связанные с подобными бахвальствами, имени Диогена он не слышал, иначе не повторил бы историческую глупость. Представив мраморное стойло Петру, Михаил