Повесть о Скандербеге - Автор неизвестен -- Древнерусская литература Страница 41

Погодинский список № 1604, как указано в начале настоящего обзора, входит в состав сборника, образованного из отдельных тетрадей еще в конце XVII в., о чем говорит написанное на первых листах почерком того времени оглавление — «Заглавие книги сея, что имать в себе». Пятая тетрадь названа в этом оглавлении «Книга деяний римских». Но состав тетради отличается от обычного состава «Римских деяний» — довольно популярного в XVII в. сборника переводных дидактических повестей. Как показывает имеющееся в начале этой тетради особое оглавление («Речь есть, или объявление историй, иже имать в себе книжица сея, скорого ради обретения»), сборник состоит из 43 глав. Первые 37 глав составляют отдельные «приклады» «Римских деяний» — несколько сокращенные и, как правило, без «выкладов», т. е. заключительных резюме. Далее следует «Повесть о Скандербеге» (глава 38), выписка из «Польской хроники» М. Бельского и несколько историографических, публицистических и дидактических произведении русской литературы XVI-XVII вв.[395]

Сборник Титовского собрания является отрывком сборника того же состава, что и Погодинский: он начинается с середины 27-й главы, содержит полный текст «Повести о Скандербеге», выписки из «Польской хроники» и последующие статьи, обрываясь посредине одной из статей.

Состав этих двух сборников отличается значительной пестротой. Наряду с дидактическими «прикладами» «Римских деяний» в них встречается несколько публицистических произведений самой разнообразной тематики, начиная от церковно-полемического «Предписания послания сему», в котором содержатся возражения против брака царевны Ирины Михайловны с датским королевичем Вольдемаром, и кончая политическим трактатом с таким многоговорящим названием: «Описание вин или причин, которыми к погибели и к разорению всякия царства приходят и которыми делами в целости и в покою содержатца и строятца».

«Повесть о Скандербеге» своей публицистической направленностью и обилием конкретно-исторического материала особенно резко выделяется среди остальных статей этих двух сборников. И, вероятно, поэтому остальные ее списки встречаются совсем в другом окружении.

Все четыре московских сборника и Погодинский 2-й относятся к распространенному в XVII в. виду сборников исторического содержания хронографического типа. В них в различных объемах и с различной степенью полноты излагаются события мировой истории от «сотворения мира» до XV в. и события русской истории XVI-XVII вв. Материалом для таких сборников являлись обычно выдержки из «Космографии», хронографов различных редакций, русских летописей, а также памятники русской литературы и публицистики. Такой состав рассматриваемых сборников делает их чрезвычайно интересными и ценными для исследователей древнерусской литературы: они не только дают представление о репертуаре русской рукописной книги XVII в. по части произведений историографических, но и отражают интересы читателей того времени к мировой истории, особенно к истории своей страны и сопредельных с нею стран.

Все сказанное особенно хорошо иллюстрируется составом двух московских сборников.

Один из них — из собрания Министерства иностранных дел — особенно интересен: это огромный том в 607 лл., написанный одним почерком — каллиграфической скорописью конца XVII в. На роскошно орнаментированном (в поморском стиле) титульном листе вязью написано заглавие: «Книга, глаголемая Летописец русский, повесть временных лет, откуда пошла Русская земля и кто в ней нача первое жити. О сем повесть сию начнем». Такое заглавие дает основание предположить, что составитель этого сборника поставил перед собой совершенно определенную цель: дать изложение истории своей страны по традиционной летописной канве. На самом же деле составитель поставил перед собой более широкую задачу; он, например, уже в заглавии, перефразируя название начальной русской летописи, подчеркивает, что отправной точкой повествования будет сообщение не о том, кто в Русской земле «первее нача княжити» («Повесть временных лет»), а кто в ней "нача жити" (курсив наш, — Н. Р.). Содержание книги показывает, как выполнил свою задачу ее составитель. В ходе изложения событий русской истории он постоянно привлекает памятники русской литературы и публицистики, которыми буквально насыщен этот сборник. В нем есть и «Сказание о латынех», и «Послания Ивана Пересветова», и повести о Царьграде, и «Хождение Трифона Коробейникова», и повести о походах Ивана Грозного и Ермака, и еще многое и многое другое. Среди всего весьма обильного и разнообразного, но тематически однородного материала после «Повести о взятии Царьграда» находится тщательно и красиво, с киноварными заголовками переписанная «Повесть о Скандербеге». Присутствие этого произведения, отражающего историю далекой от России маленькой страны — Албании — в сборнике, посвященном истории нашей страны, может быть объяснено двумя причинами: во-первых, явным стремлением составителя показать историю своей страны не изолированно, а на фоне истории других стран, а во-вторых, тем интересом к истории самоотверженной борьбы албанского народа с турецкой агрессией, который, как указывалось в предыдущей статье, не случайно появился в нашей стране в середине XVII столетия.

Аналогичным по содержанию, но еще более объемистым (851 л.) и широким по диапазону отраженных в нем исторических событий является сборник Вифанской семинарии. На богато орнаментированном (в стиле старопечатных московских книг) титульном листе (в первом томе) написано: «Временник, сиречь Летописец о бытии всего мира вкратце избранно от пространного летописания». Сравнение названия этого сборника с предыдущим свидетельствует о том, что составитель Вифанского сборника поставил перед собой цель описать события не русской, а мировой истории. Однако материал сборника по периодам мировой истории распределен весьма неравномерно. Библейской истории, например, уделено в нем минимальное место; немного больше внимания уделено событиям истории Византийской империи. Основное содержание сборника посвящено русской истории: начиная с 66-го листа идет переписанный полностью текст Никоновской летописи со всеми ее экскурсами в историю зарубежных стран. Среди последних (на лл. 431-442) помещены повести о создании и падении Царьграда (последняя в двух вариантах — пространном и кратком), за которыми следуют выписки: «От космографии о турках» (лл. 442 об. - 443), «От хронографа о схождении небесного огня в Иерусалиме на гроб господень» (лл. 443-443 об.) и о переводе султаном Магометом греческих книг на турецкий язык (лл. 443 об. - 444). Затем идут выписки из «Слова на звездочетцев» Максима Грека (лл. 444-445 об.), из послания псковского старца Филофея к дьяку Мисюрю-Мунехину на ту же тему (последняя выписка озаглавлена: «От русския повести», а в начале ее сказано: «Есть же и зде, в преименитом государстве Российском, в повести написано Елизарова монастыря старца Филофея...»). Далее следует известное апокрифическое «Пророчество Данилове» о судьбе «Седмохолмого града» и несколько других мелких выписок о событиях византийской истории, выписанных из хронографа. Затем идет текст «Повести о Скандербеге», особенно четко разбитый в этом списке на две части: конец первой части переписан колофоном, а в начале второй имеется киноварный заголовок с разрисованными инициалами. Вслед за «Повестью о Скандербеге» переписано «Хождение Трифона Коробейникова», после которого сделана