Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера - Светлана Рыжехвост Страница 11

— В пути вы имеете право на те же самые почести, каковые будут оказаны вашей сестре. Но… Если хотите, вы можете поехать в нашем дилижансе. Там свободно одно место: нон Теймир решил остаться здесь. Будет чуть тесновато, но у нас есть пирожки.

— И нет Кики, — кивнула я. — Это прекрасное предложение, нон Рифас.

Он забрал у меня опустевшую чашку и подвел к неказистому, многое повидавшему дилижансу. Открыл для меня дверцу и…

— Благословляю, малышка, — тихо проговорила она. — Забирайся скорее.

Внутри было не так и тесно: дилижанс восьмиместный, а нас всего пятеро. Нон Рифас, нонна Шавье, я и еще две незнакомые женщины, тоже в храмовой одежде.

— Правда всегда выходит, — тонко улыбнулась нонна Шавье, — а ты мне не верила.

Я лишь вздохнула:

— Они найдут себе оправдание, нонна. А даже если и нет — мне уже ничего не нужно.

Нонна Шавье мягко покачала головой и хотела что-то сказать, но с улицы послышался яростный возглас:

— Моя невеста никуда не поедет! Фике! Фике, немедленно вылезай!

— А вот и Шордаг, — я покачала головой, — все-таки у него есть шпион в доме Дьерранов.

— Куда ты? — нахмурилась нонна Шавье.

А я, уже положившая руку на дверцу дилижанса, тихо проговорила:

— Надо попрощаться.

— Он того стоит? — с сомнением спросила нонна Шавье.

— Где она?! — продолжал разоряться Шордаг.

— Я того стою, — серьезно ответила я, — мне хочется поставить точку.

— Зачем трогать то, что и на вид, и на запах похоже на птичий помет? — укоризненно спросил нон Рифас.

— Надо сказать все то, что во мне копилось, — серьезно проговорила я, — иначе все эти невысказанные вещи сведут меня с ума.

Выбравшись из дилижанса, я неспешно подошла к эпицентру скандала. И, судя по скрипу ступенек, нон Рифас отправился следом.

Такая забота была приятной. Незнакомой, но очень, очень приятной.

— Господин Шордаг.

Он стоял в нескольких шагах от четы Дьерран, я встала напротив него и с нескрываемым удовольствием засветила вокруг себя ледяной шипастый щит.

— Вы так отчаянно звали меня, что-то случилось?

А Шордаг… Шордаг был в ярости. Видит Пресветлая Мать, если бы из дилижанса были видны его налитые кровью глаз, то я бы ни за что не вышла. И все невысказанные претензии просто растворились бы сами собой: все-таки я не раз и не два позволяла себе высказаться.

— Ты. Уходишь со мной! — процедил он.

— Заряженные накопители кончились? — ехидно спросила я. — Всеблагой нон считает, что мне должно сопровождать юную леди Дьерран в храм. Если бы вы были утром у нас дома, то знали бы, какая приключилась… Оказия. Каково это, Кики, — украсть у сестры Искру Предназначенной?

Сестра вскинулась:

— Я была ребенком! И я этого не помню!

— Тогда ты можешь сказать, что я обманываю, а всеблагой нон так себе менталист, — подсказала я.

Но не нашлось дураков, способных усомниться в силе старика. А жаль, скандал мог выйти еще более веселым.

— Фике, прекрати, прошу, — устало проговорила старшая леди Дьерран, — поезжай спокойно в храм, затем возвращайся. Мы с отцом подготовим тебе брошюры Академий. Мы… Мы так виноваты перед тобой. Ты поступишь туда, куда захочешь. Клянусь.

— Я приложу все свои силы, чтобы не вернуться, — легко и просто проговорила я, — родители мне были нужны годы и годы назад. Теперь я сама буду выбирать себе семью.

— Фике, ты не знаешь, но я была нелюбимой дочерью, — еще тише проговорила леди Дьерран, — мои сестры издевались надо мной, наушничали матери, а та никогда мне не верила. И я испугалась, испугалась, что…

— Лучше бы ты испугалась стать такой, какой была твоя мать, — усмехнулась я. — Амулет правды может купить любой, хоть немного обеспеченный человек. Они вон в каждой лавке по несколько штук стоят. Но ты решила поделить детей. Как когда-то сделала твоя мать.

— Фике…

— Выбирайте тон, юная леди, когда говорите с матерью, — отмер лорд Дьерран.

— Ах, простите мне мою невоспитанность, я совсем забыла уроки хороших манер, — оскалилась я и тут же, охнув, добавила: — О, нет, не забыла. У меня их просто не было!

— Вы подписали со мной договор, — отмер Шордаг, молчавший все это время. — Ваша дочь станет моей женой.

— Я не стану вашей женой никогда, господин Шордаг, — хмуро, устало проговорила я. — Вы дурак, слепой дурак. На ярмарке вас оскорбила Кики, а не я. И вы, мучая меня целый год, так и не заметили между нами разницы. А я, между прочим, летела к вам как на крыльях. Я думала, что вот оно, вот, я покину эту семью и обрету свое счастье в муже и детях.

Шордаг побелел, он немо шевельнул губами, но я не дала ему шанса продолжить.

— Вы помните, как вы меня встретили? Как унижали, как смешивали с грязью? Как тыкали в отсутствие приданого? Вы поставили себя выше меня и дали понять, что жизнь с вами будет в десятки раз хуже. Этой ночью я собиралась бежать через горы, но мне повезло: через горы меня переправят. Но в эту страну я уже не вернусь.

— Фредерика, — потерянно проговорил Шордаг, — Фике…

Он сдулся. Сдулся и вытащил из кармана молочно-белый амулет. Амулет, заставивший всех поверить моим словам: ложь может окрашивать камень в разные цвета, но правда всегда молочно-белая, чистая.

А я, глядя на этот камень, вдруг поняла, что скандалы не приносят мне удовольствия.

— Давайте забудем все плохое, — я нашла в себе силы улыбнуться, — и будем жить дальше как счастливые, не знакомые друг с другом люди.

— Нужно уметь прощать, — проронила старшая леди Дьерран.

— А я прощаю, — отозвалась я, — просто… Просто делаю выводы. Только дураки обжигаются о кипящий котел больше трех раз.

— Это правда? — Шордаг смотрел на Кики. — Это правда?

Мужчина выглядел потерянным. Неужели его так подкосила правда?

— Нет, — надменно бросила Кики, — зачем бы мне это?

Камень в руках Шордага заалел, и сестра, скривив ровно