Ренессанс - Уильям Джеймс Дюрант Страница 12

писать этот знаменитый сборник соблазнительных историй. Ему было уже тридцать пять лет, температура желания упала с поэзии на прозу, он мог начать видеть юмор в безумной погоне. Сама Фьямметта, похоже, умерла во время чумы , и Боккаччо был достаточно спокоен, чтобы использовать имя, которое он дал ей для одного из наименее прихотливых раконтеев своей книги. Хотя вся книга не была опубликована до 1353 года, часть ее, должно быть, выходила частями, поскольку во вступлении к "Четвертому дню" автор отвечает на критику, порицавшую предыдущие рассказы. В нынешнем виде книга представляет собой "век" историй - целую сотню; они не предназначались для прочтения в большом количестве за один раз; опубликованные последовательно, они, должно быть, послужили темой для многих флорентийских вечеров.

В прелюдии описываются последствия для Флоренции Черной смерти, поразившей всю Европу в 1348 году и позже. Рожденная, по-видимому, плодородием и грязью азиатского населения, обедневшего в результате войны и ослабленного голодом, зараза проникла через Аравию в Египет, а через Черное море - в Россию и Византию. Из Константинополя, Александрии и других портов Ближнего Востока купцы и корабли Венеции, Сиракуз, Пизы, Генуи и Марселя с помощью блох и крыс завезли ее в Италию и Францию.38 Череда голодных лет в Западной Европе - 1333-4, 1337-42, 1345-7 - вероятно, подорвала сопротивляемость бедняков, которые затем передали болезнь всем классам.39 Она принимала две формы: легочную, с высокой температурой и отхаркиванием крови, которая приводила к смерти через три дня; или бубонную, с лихорадкой, абсцессами и карбункулами, которая приводила к смерти через пять дней. Половина населения Италии была уничтожена во время последовательных визитов чумы с 1348 по 1365 год.40 Сиенский летописец писал около 1354 года:

Ни родственники, ни друзья, ни священники, ни монахи не сопровождали трупы до могилы, не читали заупокойной молитвы. Во многих местах города были вырыты траншеи, очень широкие и глубокие, и в них бросали тела и засыпали их землей, и так слой за слоем, пока траншея не заполнялась, и тогда начинали другую траншею. И я, Аньоло ди Тура... своими руками похоронил пятерых своих детей в одной траншее; и многие другие сделали то же самое. И многие мертвецы были так плохо укрыты, что собаки вырыли их и съели, разбросав их конечности по всему городу. И не звонили колокола, и никто не плакал, какой бы ни была его потеря, потому что почти все ожидали смерти..... И люди говорили и верили: "Это конец света".41

Во Флоренции, по словам Маттео Виллани, с апреля по сентябрь 1348 года умерли трое из пяти жителей. Боккаччо оценивал число погибших флорентийцев в 100 000 человек, Макиавелли - в 96 000;42 Это явное преувеличение, поскольку общая численность населения вряд ли превышала 100 000 человек. Боккаччо открывает "Декамерон" страшным описанием чумы:

Не только общение и общение с больным передавало инфекцию по звуку, но и простое прикосновение к одежде или ко всему, что трогал или использовал больной, само по себе передавало болезнь..... Вещь, принадлежавшая человеку, больному или умершему от болезни, будучи тронута животным... в короткое время убивала его... это я видел собственными глазами. Эта беда вселяла такой ужас в сердца всех... что брат оставлял брата, дядя - племянника... часто жена - мужа; более того (что еще более необычно и почти невероятно), некоторые отцы и матери отказывались посещать и ухаживать за своими детьми, как будто они не были их детьми..... Простые люди, за которыми никто не ухаживал, болели тысячами ежедневно и умирали почти без помощи. Многие из них умирали на улице, другие, умершие в своих домах, давали понять соседям, что они умерли скорее от зловония своих гниющих тел, чем от чего-либо другого; и этих и других умерших был полон весь город. Соседи, движимые скорее страхом, чтобы разложение мертвых тел не навредило им самим, чем милосердием к усопшим, выносили тела из домов и клали их перед дверями, где, особенно по утрам, прохожие могли видеть трупы без числа. Затем они притаскивали биры, а некоторые, если их не было, клали на доску; и не только на одном бире лежали два или три трупа, и такое случалось лишь однажды; но можно было насчитать много таких, на которых лежали муж и жена, два или три брата, отец и сын, и тому подобное..... Дело дошло до того, что люди считали умерших мужчин не больше, чем ныне козлов.43

Из этой сцены запустения Боккаччо выстраивает свой "Декамерон". План языческого гулянья был составлен в "почтенной церкви Санта-Мария Новелла" "семью молодыми дамами, связанными друг с другом дружбой, соседством или родством", которые только что отслужили мессу. Их возраст варьировался от восемнадцати до двадцати восьми лет. "Каждая из них была благоразумна и благородных кровей, благовоспитанна и полна честной живости". Один из них предлагает уменьшить вероятность заражения, уединившись в своих загородных домах, не по отдельности, а вместе со слугами, переезжая с одной виллы на другую, "получая удовольствие и развлекаясь в зависимости от времени года". Там мы можем услышать пение маленьких птичек, там мы можем увидеть холмы и равнины, покрытые зеленью, и поля, полные кукурузы, волнами, как и море; там мы можем увидеть деревья, тысячи видов; и там лик неба более открыт для взгляда, который, хотя и разгневан на нас, не отказывает нам в своих вечных красотах."44 Предложение принимается, но Филомена его улучшает: поскольку "мы, женщины, непостоянны, своенравны, подозрительны и робки", было бы неплохо, чтобы в компании было несколько мужчин. По счастливой случайности в этот момент "в церковь вошли трое молодых людей... в которых ни испорченность времени, ни потеря друзей и родных... не смогли охладить... огонь любви..... Все они были приятны, хорошо воспитаны и отправились в поисках высшего утешения... к своим любовницам, которые, как оказалось, все трое были из семи вышеупомянутых дам". Пампиния рекомендует пригласить молодых джентльменов присоединиться к прогулке. Нейфиле опасается, что это приведет к скандалу. Филомена отвечает: "Так, но я живу честно, и совесть меня ни в чем не укоряет, пусть кто угодно говорит об обратном".

Итак, в следующую среду они отправились, навьюченные слугами и съестными припасами, на виллу в двух милях от Флоренции, "с хорошим и большим двором посредине, с галереями, салонами и спальнями, каждая сама по себе прекрасная и украшенная веселыми картинами; с лужайками и лугами вокруг, и дивными-добрыми садами, и колодцами с очень холодной водой, и погребами, полными дорогих вин".45 Леди и джентльмены спят допоздна, неторопливо завтракают, гуляют по садам,