Быть полезным: Семь инструментов для жизни - Арнольд Шварценеггер Страница 13

Всех этих гениальных людей объединяет одно: перед лицом сомнений и скептицизма они продолжали идти вперед.

Недоброжелатели - это факт жизни. Но это не значит, что они могут влиять на вашу жизнь. Дело не в том, что они плохие люди. Просто они не очень полезны для такого человека, как Вы. Они боятся незнакомого и неизвестного. Они боятся рисковать и ставить себя на место. Им никогда не хватало смелости сделать то, что пытаетесь сделать вы. Они никогда не создавали огромного видения жизни, которую хотят, а затем не составляли плана по ее воплощению в жизнь. Они никогда не брались за дело до конца. Знаете, откуда я это знаю? Потому что если бы это было так, они бы никогда не сказали вам, что нужно сдаться или что это невозможно сделать. Нет, они бы ободрили вас, как я ободряю вас сейчас!

Когда речь идет о вас и вашей мечте, скептики не имеют ни малейшего представления о том, о чем они говорят. И если они не сделали ничего из того, к чему вы стремитесь, то должен задать себе следующий вопрос: Почему я вообще должен их слушать?

Ответ: не стоит. Вы должны игнорировать их. А еще лучше - выслушать, что они скажут, и использовать это в качестве мотивации.

Ближе к последнему соревнованию "Мистер Олимпия" в 1975 году я дал много интервью журналистам из различных журналов о мускулатуре и фитнесе, а также более крупных СМИ. Все они задавали одни и те же два вопроса: Почему я ухожу из бодибилдинга и что я собираюсь делать дальше? Я ответил им всем одно и то же. Я сказал им правду. Я добился в бодибилдинге всего, о чем мечтал, и даже больше. Я больше не получал той радости от завоевания трофеев в бодибилдинге, которая была раньше, а для меня это была именно радость. Мне хотелось нового вызова. Я собирался заняться рекламой соревнований по бодибилдингу, сказал я им. И я собираюсь заняться актерским мастерством, стать ведущим мужчиной.

Я могу пересчитать по пальцам одной руки количество журналистов, которые, выслушав мое описание моих актерских целей, сказали примерно то же, что сказал бы Иван Рейтман десять лет спустя: "Знаете что, я это вижу". Очень немногие сказали что-то подобное. Остальные либо ухмылялись, либо закатывали глаза, либо откровенно смеялись над этой идеей. Даже некоторые из тех, кто стоял вокруг и наблюдал за происходящим, например, фотографы и операторы, тоже смеялись. Это можно услышать на некоторых сохранившихся видеозаписях этих интервью.

Но я не злился. Я приветствовал их сомнения. Я хотел слышать, как они смеются, когда я говорю, что хочу стать актером. Это подстегивало меня. Я нуждался в этом. По двум причинам.

Во-первых, как и в случае с достижением любой большой цели, пробиться в актерскую профессию сложно, кем бы ты ни был. То, что я хотел сделать, с моей биографией, было крайне сложно. Я не хотел становиться очередным характерным актером, который каждый день колесит по Лос-Анджелесу и ходит на пробы на роли, в которых есть пара реплик. Я хотел стать еще одним Регом Парком, играющим легендарные роли, такие как Геркулес, или следующим Чарльзом Бронсоном, играющим героя боевиков, который расправляется с плохими парнями. В самом начале моей карьеры я встречался с директорами по кастингу и продюсерами. Они слушали, как я описывал, что хочу делать, а потом говорили, что я могу сыграть крутого парня, вышибалу или солдата. Они говорили: "В военных фильмах всегда нужны нацистские офицеры!", как будто я должен быть рад этому или довольствоваться этим. Помню, когда я впервые заикнулся о своем желании сниматься, возможно, еще до того, как выиграл свой первый "Мистер Олимпия", один из парней в Gold's, который был телевизионным каскадером, сказал: "Я могу устроить тебя на работу в "Героях Хогана" прямо сейчас!". Вдобавок ко всей тяжелой работе, которая потребуется, чтобы стать хорошим актером, - занятиям по актерскому мастерству, импровизации, языку и речи, танцам - мне нужна была вся мотивация, которую я мог найти, чтобы преодолеть сопротивление этих скептиков, которые занимали властные или влиятельные позиции и стояли на моем пути.

Во-вторых, мне нужны были их сомнения и их смех, потому что это работало на меня. Когда я рос в Австрии, все формы мотивации предполагали отрицательное подкрепление. Все, всегда негативное, с самого раннего детства. Например, одна из самых популярных книг немецких сказок в моем детстве называлась Der Struwwelpeter. В ней десять басен о том, как непослушные дети могут испортить всем жизнь с ужасными последствиями. В Рождество, когда Святой Николай приходит в ваш дом, чтобы принести подарки всем хорошим мальчикам и девочкам, он приходит с демонической фигурой Крампуса с огромными рогами, роль которого - наказать всех плохих детей и напугать их. В маленьких деревнях, таких как Таль, папы в праздник Святого Николая ходили друг к другу в масках Крампуса и пугали детей до смерти. Моим Крампусом был наш сосед снизу. Мой отец был Крампусом для нескольких семей в деревне.

Крампус и Штрувельпетер сделали свое дело. Они держали детей в узде. Но для немногих, кто был устроен иначе, такое негативное подкрепление создавало нечто иное: мотивацию. Не для того, чтобы "быть хорошим", а для того, чтобы вырваться. Уйти, перейти к чему-то большему и лучшему. Я был одним из тех детей, которые были устроены по-другому. И с тех пор любой негатив, направленный в мою сторону, я превращаю в мотивацию. Самый быстрый способ заставить меня выжать пятьсот килограммов - это сказать мне, что это невозможно. Самый простой способ добиться того, чтобы я стал кинозвездой, - это рассмеяться, когда я расскажу вам о своем плане, а потом сказать, что я не смогу этого сделать.

У вас есть выбор, как поступить с недоброжелателями, с которыми вы сталкиваетесь на пути к достижению своих целей. Вы можете игнорировать их или использовать, но не верить им никогда.

Никаких планов "Б

Когда в 2003 году я стал губернатором Калифорнии, то сразу же получил в наследство десятки и десятки недоброжелателей в лице законодательного собрания штата. Демократы не хотели слушать меня, потому что я был республиканцем, который хотел, чтобы штат жил по средствам, не тратя деньги