Либерализм и его недостатки - Фрэнсис Фукуяма Страница 13

Идея внутреннего "я" характерна не только для западного христианства. Индуизм, например, построен на идее внутренней души, которая может перемещаться во времени и в разных физических телах. Однако в большинстве обществ исторически сложилось так, что соответствие внешним правилам установленным, превалировало над выражением желаний внутреннего "я". Лютер изменил соотношение внутреннего и внешнего: вся институциональная структура католической церкви может быть неправильной, а отдельный верующий с верой - правильной. Протестантизм строился вокруг отдельных верующих, читающих Библию, которые могли делать собственные выводы о Слове Божьем. Это революцию против церкви и погрузило Европу в полуторавековую религиозную войну за место христианской веры.

Превознося внутреннее "я", Лютер не освобождал тем самым "я" от необходимости выбирать все, что ему заблагорассудится. Лютер оставался в христианских рамках: у человека есть право выбора, но это право - верить в Слово Божье или нет. В последующие века мыслители эпохи Просвещения начали ставить под сомнение авторитет не только церкви, но и религии как таковой. Акт выбора стал рассматриваться как нечто отдельное и более ценное, чем суть того, что выбирается. К моменту Французской революции христианская свобода Лютера превратилась в права человека. Эти права были связаны с выбором, но не были связаны с религиозными рамками, в которые он был встроен.

Превознесение внутреннего над внешним получило светскую форму, в частности, в работах Жан-Жака Руссо, который утверждал, что все человеческое зло началось тогда, когда счастливые, изолированные друг от друга люди в состоянии природы объединились в общество. Руссо перевернул библейский сюжет, согласно которому Адам и Ева были виновны в первородном грехе, для искупления которого требовалось. Он утверждал, что человек от природы добр и становится плохим только тогда, когда попадает в общество и начинает сравнивать себя друг с другом. Но он утверждал, что люди также "совершенны", т.е. не зависят от того, что мы сегодня называем культурной средой, и могут по своему усмотрению вернуть свою природную доброту. Он выдвинул идею, ставшую основополагающей в современной мысли, о том, что мы обладаем глубоко скрытой внутренней природой, которая заглушается слоями социальных правил, навязанных нам окружающим обществом. Автономия для него означала восстановление аутентичного внутреннего "я" и освобождение от социальных правил, которые его лишали свободы.

Другим мыслителем эпохи Просвещения, сыгравшим решающую роль в становлении самопонимания современного либерализма, был Иммануил Кант. Кант подхватил идею Руссо о совершенстве и превратил ее в ядро своей моральной философии. В начале "Оснований метафизики нравственности" он говорит о том, что единственное безусловно хорошее - это добрая воля, а способность к моральному выбору - это то, что отличает нас от человека. Человек - это самоцель, и он никогда не должен рассматриваться как средство достижения других целей. В этом можно усмотреть светский отголосок христианской идеи о том, что человек, созданный по образу и подобию Божию, обладает способностью к нравственному выбору. Но в отличие от христианской свободы, кантовская мораль опирается на абстрактные правила разума, а не на богооткровенное Слово. Она закладывает основу либерального универсализма и равенства: люди разных национальностей обладают равной способностью к нравственному выбору. Как и в случае с Вселенской церковью, это равное достоинство означает, что ко всем людям должно быть одинаково уважительное отношение, оформленное через систему законов.

Кант отдавал приоритет самому акту выбора, а не каким-либо конкретным целям или "благам", к которым стремится человек. Этот приоритет не был обусловлен эмпирическими наблюдениями за природой политических конфликтов. Скорее, этот приоритет вытекает непосредственно из его метафизики.Кант различал феноменальную и нуменальную сферы. Первая - это мир, представленный нам в обыденном опыте, хаотическое нагромождение ощущений, воспоминаний и восприятий, организованных человеческим субъектом через многообразие времени и пространства. Вторая сфера - это царство целей, область, в которой находятся индивидуальные "выбирающие субъекты", и которая не подчиняется детерминированным законам физики. Выбирающий субъект предшествует своим конкретным атрибутам, таким как семья, социальный статус, имущество. Моральные правила, выведенные Кантом, например, правило, согласно которому к людям следует относиться как к самоцелям, а не как к средствам достижения цели, были правилами разума, вытекающими из его априорных предпосылок, а не из какой-либо формы эмпирического наблюдения. Такой подход к обоснованию морали иногда называют "деонтологическим", поскольку он не связан с какой-либо онтологией или содержательной теорией человеческой природы, определяющей цели, которые на самом деле преследуют люди.

Англо-американский подход к либеральной теории был отнюдь не деонтологическим. Томас Гоббс начинает "Левиафан" с эксплицитной теории человеческой природы, представляя каталог человеческих страстей, в котором страх насильственной смерти ставится во главу угла человеческих "плохостей", которые его общественный договор стремится смягчить. Гоббсовское описание "естественного состояния" - это фактически метафора теории человеческой природы; хотя оно отличается от теории Джона Локка. Во «Втором трактате о государстве», они оба основывают свои теории на явных представлениях об иерархии материальных целей, преследуемых человеческими существами. Их теории естественного права были продолжены Томасом Джефферсоном, который основывал свои требования американской независимости на "самоочевидном" положении о том, что "все люди созданы равными".

Сегодня практически никто из теоретиков не верит в аргументы естественного права Гоббса, Локка или Джефферсона. Во времени в либеральных обществах все больше проявляется нежелание утверждать, что материальные цели человека имеют приоритет над другими целями, а приоритетным является сам акт выбора. Англо-американская традиция либерализма сходится с континентальным подходом Иммануила Канта в лице Джона Ролза, профессора Гарвардского университета, чья "Теория справедливости" стала доминирующей формулировкой современной либеральной теории.

Роулз, как и Кант, стремился вывести правила для либерального общества, не основанные на содержательной теории человеческой природы или эмпирическом наблюдении за целями, к которым на самом деле стремятся люди .Он, как и Кант, утверждал, что справедливость предшествует благу, т.е. что правила, защищающие выбор благ, имеют приоритет перед любым конкретным благом, к которому стремятся индивиды. Однако Ролз не хотел опираться на метафизику Канта с ее постулатом о существовании нуменальной сферы, отдельной от феноменального мира .Его способ добраться до этих абстрактных правил заключался в концепции "исходной позиции", т.е. ситуации, в которой индивиды могли бы договориться о справедливых правилах для своего общества, если бы они были лишены какого-либо знания о реальном положении, которое они занимают в этом обществе . За этой "завесой неведения", утверждал Ролз, никто не станет выбирать правила, ущемляющие интересы слабейших членов общества, поскольку не будет знать заранее, попадет ли он в эту группу. Далее он утверждал, что человеческий субъект отделен от своих атрибутов, таких как собственность,