Синтез. Создание Бога в эпоху Интернета - Александр Бард Страница 13

Атеизм, отрицающий тоску - между теизмом и синтетизмом, - сыграл свою роль необходимого антиполя между тезисом и синтезом. Ибо в своей бессодержательности, как чистое отрицание, атеизм совершенно бессмыслен как цель диалектического процесса. Это острое отсутствие сущности объясняет, почему атеистам никогда не удавалось построить ни соборов, ни вообще чего-либо, кроме бесплодных бумажных памятников собственному превосходству. Это как философское движение за воздержание: вы встречаетесь и трезвеете вместе, совершенно не обращая внимания на экстатическую вечеринку, которая происходит где-то в другом месте. Классический атеизм может говорить только о том, чем он не является, но не о том, чем он де-факто является. Эта чисто негативная и по сути лишенная содержания доктрина - просто бесполезное оружие против отчуждения. Она никого не утешает и ничего не объясняет.

Вряд ли нас больше всего вдохновляет глухой атеизм. Скорее, это пантеизм Спинозы, который философски завершается дальнейшим развитием синтетизма. Бог больше не является только конечной идеализацией пантеизма Спинозы, Богом как субъектом Вселенной; скорее, Бог выступает в качестве человеческих идеализаций даже в других плоскостях, среди которых Интернет как теологическая реализация является типичным примером в наше время. Если божества могут и должны создаваться через идеализации, необходимые для выживания, - зачем тогда, подобно Спинозе, довольствоваться Пантеосом, Вселенной, как единственным богом? Тем более что Интернет на самом деле имеет свою собственную повестку дня, контролирует нас, а не позволяет нам контролировать его, и, говоря прямо, начинает приобретать божественные масштабы. Более того, в распоряжении синтетиков имеется длинный список идеализаций, которые они могут превратить в божества, чтобы затем стать их меметическими организмами-хозяевами и проповедниками и тем самым способствовать их распространению. В этой книге мы рассматриваем четыре самых основных идеализации из мира метафизики: пустоту, Вселенную, различие и утопию.

Конфликт по поводу метафизики, лежащей в основе физики, наглядно продемонстрированный в страстной переписке Альберта Эйнштейна и Нильса Бора в середине 1930-х годов, наконец получил свое разрешение благодаря экспериментальной метафизике, которую также называют второй квантовой революцией; длинному списку сложных научных экспериментов, начиная с 1980-х годов, результаты которых имели драматические последствия для метафизики. Результаты этого развития значительно укрепляют позиции Бора в вышеупомянутом конфликте, поэтому и ньютоновская, и эйнштейновская метафизики с их требованиями вневременных, универсальных законов кажутся все более устаревшими. Индетерминистский реляционизм Бора одерживает верх над детерминистским релятивизмом Эйнштейна. Константой физики является время, а не пространство. Время - не иллюзорное измерение пространства, а вполне реальное. Математика не предшествует Вселенной: математика никогда не является чем-то большим, чем идеализированное приближение в ретроспективе к постоянно динамичной Природе, произвольная и антропоцентрическая этернализация подлинно мобилистской реальности (см. "Глобальная империя").

В результате агентивный реализм побеждает атомистический индивидуализм как основу метафизики. Сеть - это не только полезная метафора для понимания социальных отношений; Вселенная, по сути, сама по себе является одной большой физической сетью, где все явления, помимо того, что они сами представляют собой постоянно более высокие сложности постоянно более низких подуровней, универсально запутаны друг с другом. Таким образом, запутанность - это фундаментальный, а не иллюзорный объект. Ничто не возникает независимо от чего-то другого. В результате физика и вселенная состоят из полей, вероятностей, энергий и отношений, без каких-либо заранее установленных законов или дискретных объектов. Таким образом, исчезает всякая поддержка фантазии Канта о святом объекте, локализованном в ограниченной законами, детерминированной вселенной. Кант, Ньютон и Эйнштейн: все они теперь, кажется, остались позади. Время реально, а будущее открыто и полностью контролируемо.

Ничто не повторяется дважды, поскольку каждый момент совершенно уникален, а отношения, которые окружают феномен в конкретный момент, постоянно находятся в состоянии текучести, и они никогда не появятся в той же самой конфигурации снова. В той вражде внутри философии, которая существовала между мобилистами и тоталистами с тех пор, как ученики мобилиста Гераклита столкнулись с приверженцами тоталиста Платона в Древней Греции в V веке до н. э., именно преемники Гераклита теперь кажутся нашими современниками. Результаты экспериментальной метафизики, основанные на идеях Нильса Бора, бесспорно, оказываются на стороне мобилистского реляционизма. Мир идей Платона нигде не встречается за пределами его собственных невротических фантазий. Таким образом, универсальные законы, которые Кант, Ньютон и Эйнштейн считают первичными по отношению к физическому существованию Вселенной, также не существуют. В действительности привычки, напоминающие законы, возникают во Вселенной и физике и вместе с ними. Просто не существует никакого таинственного набора правил, встроенного в физику до ее возникновения, поскольку не существует внешнего доисторического строителя таких законов.

Как будто этого революционного достижения недостаточно, борианская квантовая физика также показывает, что Вселенная - это экзистенциальная необходимость: некое небытие никогда не было альтернативой. Независимо от того, рождается ли вселенная в рамках мультивселенной из виртуальной флуктуации или, например, из черной дыры, она все равно рано или поздно возникает в активной пустоте квантовой физики. Затем похожие, но никогда не идентичные события происходят снова и снова. Идеально сбалансированная с точки зрения энергии Вселенная может расширяться бесконечно долго, пока положительная энергия ее материи уравновешивается точно таким же количеством отрицательной энергии гравитации, как это происходит в нашей Вселенной шириной 93 миллиарда световых лет. В физике просто нет недостатка в основных ресурсах, в отличие от ограниченных средств, которые постоянно составляют основу всей деятельности на планете Земля, которая во всех отношениях ограничена.

В реляционистской физике существование Вселенной - это не просто возможность, это фактически необходимость. И с этой необходимостью больше нет никакой другой метафизической альтернативы, кроме пантеизма. Существование Вселенной не является внешним побочным продуктом, оно де-факто внутреннее и исходит из сущности Вселенной. Вселенная проявляет волю к существованию, которая вытекает из самого фундамента физики. Это означает, что у Вселенной есть четкая экзистенциальная субстанция, какой бы причудливой и чуждой ни казалась эта в высшей степени нечеловеческая воля к существованию. У Вселенной определенно нет сознания в том смысле, в каком оно есть у нас, людей, или даже чего-то, о чем мы могли бы говорить как о каком-то космическом эквиваленте человеческого сознания. Вселенная не нуждается в осознании, но она определенно является чем-то, и она делает множество различных вещей. По той простой причине, что ничего другого физически не может быть.

Соответственно, исчезает вся основа классического атеизма. Существование - это не ошибка. Существование бытия чудесно в своей индетерминистской необходимости, а не в какой-либо предполагаемой детерминистской случайности.