Игра теней - Сим Симович Страница 13

свои замшевые туфли и всё так же беззвучно достал белоснежный платок из внутреннего кармана пиджака. Костюм-тройка сидел на незнакомце идеально. Да и в целом к облику придраться было сложно: одежда была выдержана сугубо в серых тонах, начиная с обуви и заканчивая простенькой кепи английского типа, расположившейся на дубовом столе прямо возле входа. Пройдясь платочком по обуви, он на секунду замешкался, но потом, явно перебарывая себя, сложил его грязной стороной вовнутрь и отправил обратно.

Я же наблюдал. Не то, чтобы мне было интересно, просто из всего списка многочисленных занятий это показалось наиболее рациональным — всё же, иметь представления о том, перед кем висишь голым, никогда не помешает.

— На темного мага ты совсем не похож, — рассуждал я уже вслух, — да и мордашка слишком смазливая… — А вот это факт. И самое неприятное, по подобным мне никогда не удавалось доподлинно определить возраст. В моих глазах пленителю могло быть от семнадцати до тридцати, но не больше — всё же, мимических морщин ещё не наблюдалось. Но эта бледнота, когда в твоём распоряжении так много доступного солнечного света… Эх, не ценил я, пока имел.

— Хоть бы бороду уже отрастил, что ли, — подвёл я итог. И, кажется, добился желаемого.

— Круцио! — сложив пальцы левой руки в кулак, мужчина произнес что-то очень знакомое, я бы даже сказал, набившее оскомину и произнесённое ещё как минимум десятком голосов. Похоже, в действии «я» этого заклинания всё же не видел, потому как спрогнозировать последствия не смог.

Аккуратные перстни на музыкальных пальцах налились алым, загораясь всё ярче. Я даже прикрыл глаза, а когда открыл, рука незнакомца уже облачилась в массивную латную перчатку, а буквально через пару секунд меня охватила такая агония, что захотелось незамедлительно прикончить самого себя.

Казалось, что ломаются кости. Что горит кожа. Что глаза вот-вот выпадут из глазниц. Я чувствовал, как усиленно работает регенерация, едва справляясь с непростительно внезапной атакой. Я не видел ничего и не слышал ничего, становясь сосредоточением боли. Твою мать, да я с башни приятнее падал!

По всей видимости, мой собеседник имел букет психических заболеваний, иначе как объяснить подобное действие, направленное на не имеющее возможности оказать сопротивление существо?

Я чувствовал, что начинаю терять связь с реальностью, но держался на чистом упрямстве — этот мир с первых минут моего в нём пребывания укладывает меня на лопатки, и делает это слишком часто, чтобы я так просто сдался. Нужно было просто перестать себя жалеть и начать, наконец, думать. Что я там со скуки подмечал? Детали.

Заставлять шестерёнки шевелиться, когда серое вещество уже закипает — задачка не из лёгких. И всё же, с огромным трудом, диалог с самим собой был налажен. Что-то было в его образе не так, что-то выбивалось… Точно, артефакты. Их слишком много. Нет, не так — очень много, а это уже наталкивает на мысль о том, что маг чего-то боится. Меня? Вряд ли. Меня он сейчас, кажется, ставит на место, будучи прекрасно осведомлённым о тонкостях вампирской организации — разодрать себе шею мне мешают несгораемые остатки жизнелюбия.

— Теперь моя очередь говорить! — он говорил надменно, пытаясь подавить скрываемой до этого момента силой своей ауры, но не учёл одного момента — в таком состоянии из любого слушатель неважный, а потому примерно половину двинутой речи я пропустил мимо ушей. — Моей семье нужен вампир, — продолжал незнакомец. — Я слышал про ваш теневой рынок! Кажется, там есть пара нужных мне травок. Только вот ваша братия не особо жалует гостей и приходится договариваться с позиции силы. Так что предложение такое: ты надеваешь вот этот, — он потряс чем-то в руке, — ошейник, и остаёшься жив и относительно здоров… либо я тебя такого красивого оставляю посреди площади. Там как раз полдень.

Он потянулся за своей кепи, стряхнул с неё невидимые пылинки, надел. Затем, словно бы о чём-то вспомнив, слишком уж громки хлопнул в ладоши, и на столе появился комплект какой-то блёклой и всё-таки одежды. Тонкий ремешок ошейника упал сверху.

— Через пару минут тебя отпустит. Надеюсь, к этому моменту верное решение уже будет принято.

— И вот ещё что, — обернулся он уже в проходе, — сам ты бледный.

***

Наручи с лязгом распахнулись, и я совсем не грациозно шмякнулся о бетонный пол. Немного полежал, размышляя: «Зачем куда-то идти, если здесь так хорошо и спокойно? Едино, что поддувает».

Боль отпускала медленно, нехотя, до последнего цепляясь когтями за измученную плоть, и в голове стремительно прояснялось. Вот только толку от этого было мало: я внезапно обнаружил в себе такую усталость, что даже пострадавший нос не хотел вправить, хотя чувствовал, что регенерация отказывается исправлять его без сторонней помощи.

Приподнялся на локтях, обнаруживая небольшую лужицу крови, ниточка которой тянулась аккурат от правой ноздри. И снова пробудилась какая-то бессильная, отчаянная ярость. Кажется, только в эту секунду осознал, что из меня собираются сделать. Ну уж нет.

Когда маг вернулся, я был одет, нос мой вправлен, а в глазах читалась исключительная осоловелость. Я кинулся на него неосознанно, неожиданно даже для самого себя, пытаясь облачить шею пленителя в украшенный вязью рун кусочек кожи.

Мужчина такой прыти не ожидал. Видимо, боль, по его разумению, должна была напугать меня до слепого повиновения ну или хотя бы оглушить так, что я приму неверное решение. Видимо, он и сам боялся её хватки, а может, попросту не мог ожидать от меня подобной глупости. Увы, только она и помогала мне выживать.

Сориентировавшись, маг материализовал тяжёлую латную перчатку, руны на которой светились точно так же, как недавно кольца на его пальцах, и попытался раздавить мой кадык. Это заставило меня бросить первую затею в попытке отстранить от себя мужчину как можно дальше. При этом сам я продолжал крепко держать его, не давая больше раздолья для манёвров. Не знаю, сколько бы мы так провалялись, сцепившись, и чем бы всё это дело закончилось, а только случайный тычок в ничем не защищённую голень решил все разногласия — от такого пустякового удара пленитель отрубился, заваливаясь на бок.

Перчатка погасла, переставая излучать опасность, но я всё равно то и дело поглядывал в её сторону, кажется, начиная превращаться в параноика. Представил, что бы было, не будь я нежитью,