Life after capitalism - Gilder Страница 14

наименее ожидаемыми. Их продукты воплощают больше неожиданностей и, таким образом, вносят больший вклад в копилку наших знаний. По выражению Питера Тиля, это те предприятия, которые идут от "нуля к единице", а не от "единицы к "n"" (или от одного ко многим). Первая печатная машинка работала не очень хорошо, но создала непредвиденную индустрию, посвященную ее усовершенствованию. Эти усовершенствованные версии были более практичными, но менее удивительными, чем оригинал.

Затем IBM снова перешла от нуля к единице, изобретя текстовый процессор. Это было грязно, но все равно прорыв.

Неудачные попытки использовать первую печатную машинку или текстовый процессор иногда вызывали больше скептицизма, чем восторга. Аналогично, Поппер ищет теории, которые не являются очевидными или легко принимаемыми. Он предпочитает идеи, которые с большей вероятностью могут быть фальсифицированы, идеям, чья проверка кажется вероятной на основе существующего консенсуса. Он рассматривал научный консенсус как препятствие для истинной науки.

Подчеркивая удивительное и невероятное, Поппер оправдывает ту самую неопределенность, которую критикуют критики рынка и от которой они пытаются защитить нас, субсидируя неудачи. Если проверяемость и состязательность имеют решающее значение для прогресса, то глобальный рынок обеспечивает платформу, более грозную и менее подверженную манипуляциям, чем множество лабораторий и рецензируемых публикаций. Банкротство и неудача, убытки и дефицит - это не столько сдерживающие факторы, сколько сигналы о фальсификации, которые труднее опровергнуть, чем сообщения о явно противоречащих друг другу экспериментах или аномальных наблюдениях.

Усилия правительства по гарантированию результатов на рынке подавляют неожиданность, блокируют информацию, препятствуют получению знаний и тем самым разрушают богатство. Регулирующие органы, выбирающие победителей в энергетике, предоставляющие бесплатное страхование крупным банкам или иным образом вмешивающиеся в работу рынков, подавляют эксперименты и ограничивают обучение.

Инвестиции, которыми манипулирует правительство или которые направляются бюрократами, отделяют частных инвесторов от знаний, которые они имеют о своих средствах. Это подразумевает, что только деньги могут стимулировать инновации. Однако средства ценны лишь в той степени, в какой они воплощают знания, зачастую с трудом заработанные частными инвесторами. Предприниматели и инвесторы учатся в свете сообщений с рынка. Рост их капитала - если он действительно растет - является результатом этого обучения.

Самые эффективные инвесторы в мире - американские венчурные фонды и фонды прямых инвестиций - являются также, безусловно, самыми образованными. В период своего расцвета крупнейшие венчурные фирмы Кремниевой долины возглавлялись не банкирами, а ведущими специалистами отрасли. Многие из них были инженерами с десятилетиями опыта работы в отраслях, в которые они направляли капитал.

Даже эти фонды, ориентированные на знания, чаще промахиваются, чем попадают в яблочко. Их неустойчивый процент успеха в основном является показателем смелости их ставок и степени неожиданности. В поисках "менее вероятных или правдоподобных знаний" они часто терпят неудачу.

Однако, несмотря на эти частые неудачи, средняя доходность венчурных инвестиций намного превосходит доходность однородного индексного инвестирования. Изредка успешное преследование "менее вероятного" предприятия приносит сюрпризы, которые легко компенсируют десять неудачных начинаний.

Более того, неудачные начинания не обязательно являются ошибочными. Они отражают парадоксальную природу прогресса. Предприниматель использует предыдущие знания для поиска следующего шага на пути, но следующий шаг всегда должен быть неожиданным. Дротики не являются неприцельными, но местонахождение яблочка может быть загадкой.

Пока я пишу, китайские венчурные фонды, поддерживаемые правительством, не смогли подстегнуть развитие материковой индустрии микрочипов, достаточно сильной, чтобы конкурировать с мировым мастерством Тайваня. Почему? Потому что китайские коммунисты, стоящие за этими усилиями, находятся в плену материалистического суеверия. Они наблюдали за тем, как американские венчурные капиталисты терпят неудачи в соотношении десять к одному, и извлекли из этого неправильный урок. Они объяснили случайные попадания в яблочко огромным количеством дротиков, случайностью, действующей на большие числа.

Решив, что нужно бросать больше дротиков, китайское правительство использовало мощные стимулы для стимулирования огромного количества венчурных фондов для новичков, большинство из которых управлялись людьми с минимальным опытом работы в отрасли. Благодаря тому, что правительство частично покрывало их усилия, снижая риск и обещая еще большую доходность, дротики разрастались. На сегодняшний день все новые спонсируемые фирмы не достигли цели, в некоторых случаях потратив миллиарды и не произведя ни одного чипа. Многие из них уже закрылись, и в отношении них будут возбуждены судебные дела. Возможно, китайцы считают, что их начинающие игроки нуждаются в более сильных стимулах.

Китайцы упустили из виду, что великие венчурные капиталисты Силиконовой долины не предшествовали полупроводниковой промышленности, они исходили из нее. Первые великие достижения были сделаны людьми, у которых было гораздо больше опыта, чем денег. Их капиталом были их знания.

Крошечная команда Texas Instruments, финансируемая за счет постоянных продаж компанией оборудования для нефтяной промышленности, создала первый кремниевый транзистор еще до того, как слово "венчурный капитал" вошло в язык.

Компания Fairchild Semiconductor, которая впоследствии превратилась в Intel и где Роберт Нойс создал первую пригодную для использования интегральную схему, используя планарный процесс Жана Хоерни, была также первой крупной венчурной полупроводниковой фирмой. Ее финансировали не банкиры, а Шерман Фэйрчайлд, основатель и владелец компании Fairchild Camera and Instrument. Фэйрчайлд был выдающимся инженером, который, будучи студентом Гарвардского университета, изобрел первый синхронизированный затвор камеры и вспышку. Его работа в области аэрофотосъемки привела к тому, что его фирма поставляла 90 процентов аэрофотоаппаратов, использовавшихся союзниками во Второй мировой войне.

Когда Боб Нойс, Джин Хоерни, Гордон Мур и остальные члены "предательской восьмерки" бежали от непомерного эго Уильяма Шокли из полупроводниковой лаборатории Шокли и предложили свою компанию Шерману Фэйрчайлду, они предложили ее человеку, способному понять их идеи и оценить их возможности. С самого начала Силиконовая долина финансировалась инсайдерами с парадоксальным сочетанием большого опыта и готовности удивляться, стремиться к невероятному и неправдоподобному.

Хайек объяснил, что централизованное планирование терпит неудачу именно потому, что оно претендует на знание того, чего знать не может, и поэтому затушевывает удивление и отменяет знание. Самые важные экономические знания, пишет он, «по своей природе не могут войти в статистику и поэтому не могут быть переданы в статистической форме ни одному центральному органу». Это происходит потому, что статистика создается именно путем отбрасывания знаний. "Статистика, которую должен будет использовать такой центральный орган, должна быть получена именно путем абстрагирования от незначительных различий между вещами, путем объединения, как ресурсов одного вида, предметов, которые отличаются по местоположению, качеству и другим характеристикам, образом, который может быть очень существенным для конкретного решения. Централизованное планирование, основанное на статистической информации, по своей природе не может напрямую учитывать эти обстоятельства времени и места".

Представление об инвестиционном капитале как о просто однородной расходной способности, а не как о выражении знаний, напрямую вытекает из материалистического