Как Азия нашла себя. История межкультурного взаимопонимания - Нил Грин Страница 16

Как и в Калькутте, эта полемика послужила толчком к появлению южноиндийской мусульманской печати на урду и тамильском языке. Выпущенные на тамильском языке с арабской графикой (известной как арви), эти памфлеты включали в себя контркритики христианства, которые были одними из самых ранних тамильских мусульманских печатных книг. По мере распространения полемики вокруг Бенгальского залива, к началу двадцатого века в центре этих печатных тамильских споров оказались соперничающие новые мусульманские и индуистские миссионерские группы, такие как Ахмадийя и Арья Самадж.

Даже в далеком Иране решение государства основать в 1817 году первую в стране типографию было более или менее прямым ответом на влияние персидского Нового Завета, переведенного Генри Мартином в Калькутте, напечатанного в Санкт-Петербурге в 1815 году и затем распространенного через границу России с Ираном. Завершая круг между Индией и Ираном, ответственным за печать персидского Нового Завета в российской столице был бывший британский посол в Иране, сэр Гор Оусли (1770-1844), который провел свою предыдущую карьеру в Бенгалии.

Когда Мартин и Оусли расширили сферу распространения своих христианских публикаций от Калькутты до Шираза, иранские шиитские ученые ответили на это разработкой нового теологического жанра. Заимствуя англо-итальянское заимствованное слово, обозначающее христианского священника, они назвали этот жанр radd-i padri (опровержение падре). Такие работы имели более древнюю родословную в эпоху рукописей, но благодаря более тесным связям XIX века они распространились по всей приморской Азии в печатной, массовой форме. И все же такие тексты отнюдь не были выражением слепого невежества. Шиитские работы, написанные в ответ на диспуты Мартына, предполагали серьезный разговор с христианскими доктринами, используя теологический разум, чтобы указать на логические или этические недостатки христианского послания, которое само стало более понятным в результате миссионерских переводов на арабский и персидский языки. Основанные на глубоком исследовании различий, будь то мусульманских или христианских, эти спорные работы стали основным средством межкультурного познания: продвигая религию "я", такие текстовые диалоги служили информационными строительными блоками, которые делали возможным, если не неизбежным, более глубокое понимание религии "другого".

Еще дальше от Калькутты печатная продукция христианских миссионеров вызвала аналогичную реакцию в Стамбуле. Там в 1867 году индийский мусульманский ученый Рахматулла Кайранави (1818-1891) опубликовал на арабском языке свою книгу "Ижар аль-хакк" ("Раскрытие истины") в ответ на более раннюю книгу "Мизан аль-хакк" ("Баланс истины") немецкого миссионера Карла Готлиба Пфандера (1803-1865), которая была издана в Индии на разных языках. Но если в книге Пфандера баланс сравнительных свидетельств Писания был взвешен в пользу Библии, то в ответе Кайранави использовались те же методы расследования, чтобы доказать превосходство истинности Корана. Широко распространившись в азиатской общественной сфере, "Ижар аль-Хакк" впоследствии была переведена на турецкий, гуджарати и урду.

Однако, несмотря на тщательные исследования, не все источники Кайранави были надежными. Среди различных источников, которые он использовал для критики христианства, было так называемое Евангелие от Варнавы, в котором Иисус предсказывал пришествие Мухаммеда. В последующие годы, по мере распространения мусульманско-христианской полемики в обществе, другие мусульманские авторы стали проявлять повышенный интерес к этому загадочному Евангелию, особенно после того, как в 1907 году был опубликован английский перевод одной из двух сохранившихся рукописей. Его необычное содержание представляло Иисуса в очень мусульманской форме: страстное отрицание того, что он Сын Божий, восхваление аскетизма, которым он славился в исламской традиции, и неоднократное предсказание пришествия Мухаммада. Через год после появления английской версии она была использована в качестве основы для арабского перевода, который, в свою очередь, был переведен на урду, что завершило полемический круг, доставив текст в полном объеме на родину Кайранави, где он снова вступил в дебаты с христианскими миссионерами. Результатом стало высоконаучное межкультурное взаимодействие с христианским противником через дебаты, основанные на доказательствах и полностью избегающие насилия. Но это также основывалось на фальсифицированном документе, который принимался за достоверный источник: Евангелие от Варнавы было позднесредневековой подделкой, вероятно, составленной мавром, насильно обращенным в христианство в Андалусии времен испанской Реконкисты. Мы увидим, как эта проблема ненадежных источников повторяется снова, при попытках не только понять христианство, но и разобраться в менее знакомых азиатских религиях.

Дискуссии с буддистами в Бирме и на Цейлоне

Помимо продвижения на запад от Калькутты к Стамбулу, христианские миссионерские споры распространялись на восток и юг, в регионы с преобладанием буддизма за пределами самой Индии, где буддизм фактически исчез в средневековый период. Двумя основными областями этой деятельности стали Бирма и Цейлон, которые были завоеваны британцами в течение XIX века.

Лингвистическую основу этих евангельских начинаний заложили недавно составленные лексиконы и словари, такие как сравнительный словарь бирманского, малайского и тайского языков, составленный Джоном Лейденом (1775-1811), шотландским востоковедом из калькуттского колледжа Форт-Вильям, который был опубликован миссионерами из Серампора уже в 1810 году. Семь лет спустя на Цейлоне совместными усилиями Библейского общества и баптистских миссионеров в столице британского портового города Коломбо Библия была напечатана на сингальском языке буддийского большинства острова. Два года спустя Сиам (ныне Таиланд) попал в сферу влияния евангельской печати, когда американец Адонирам Джадсон (1788-1850) совместно с баптистами из Калькутты напечатал протестантский катехизис на тайском языке. Как и более древние расколы в самом христианстве, это был сектантский ответ на более ранние предприятия Арно-Антуана Гарно (1745-1811), который в 1788 году изобрел тайскую печать в контролируемом французами порту Пондишери, где он выпустил католический катехизис на латинизированном тайском языке.

Бирма также становилась частью расширяющейся общественной сферы, чему способствовала евангельская печать. Христианские миссионеры начали печатать в портах Мулмейн и Рангун еще в 1817 году, когда Джадсон выпустил восемьсот экземпляров своего бирманского перевода Евангелия от Матфея. Эта книга стала первым изданием на бирманском языке, когда-либо напечатанным в Бирме.После этого Джадсон постепенно издал всю Библию на бирманском языке, что было масштабным мероприятием не только с точки зрения логистики, но и лингвистики. Заимствуя сравнительную критику своих коллег-баптистов в Бенгалии, в 1829 году Джадсон выпустил первое из многих изданий своего бирманского трактата "Золотой баланс", в котором взвешивались логические и моральные достоинства христианских и буддийских учений. (В том же году он также распространил идею "Азии", выпустив бирманский учебник по географии). Между тем, после Первой англо-бирманской войны 1824-1826 годов аннексия Бирмы по частям сопровождалась притоком христианских миссионерских организаций. Их деятельность облегчали словари - Джадсон также составил первый в истории бирманско-английский словарь, - которые позволяли