Как Азия нашла себя. История межкультурного взаимопонимания - Нил Грин Страница 18

тамильские лютеране, проповедовавшие в Бирме, в то время как пропагандисты не только буддизма, но и ислама могли быть британцами или американцами. Среди последних был Мухаммад Александр Рассел Уэбб (1846-1916), который в 1893 году прочитал лекции в Бомбее и Рангуне о причинах своего обращения. Он в полной мере использовал общественную сферу: текст его рангунской лекции был переведен на урду и напечатан под названием Isha'at-i Islam ("Пропаганда ислама"). Для большего эффекта бомбейский издатель Бадр аль-Дин 'Абдуллах Кур опубликовал несколько писем Уэбба в своей газете. Еще одним новообращенным миссионером был шотландец Джон Паркинсон (известный как Йехья-ан-Наср, 1874-1918), который в 1908-1910 гг. использовал свое двухлетнее пребывание в должности заместителя редактора рангунской газеты для публикации в Бирме нескольких книг, направленных на продвижение ислама. Несколько лет спустя спорные диалоги, начатые христианскими миссионерами, полностью завершились, когда бирманский мусульманин опубликовал в Рангуне трактат, в котором использовал Библию для доказательства того, что Мухаммед был истинным Пророком Божьим.

Параллельные процессы также происходили в южном секторе Бенгальского залива среди буддистов Цейлона. Начав печатать на сингальском языке в 1818 году, семь лет спустя британские миссионеры представили на острове, где большинство населения составляют буддисты, спорный жанр диалога, когда Вспомогательное религиозное трактатное общество Коломбо выпустило свой перевод "Диалога между буддистом и его христианским другом". Впоследствии деятельность миссионеров расширилась настолько, что чуть более чем за десять лет, с 1849 по 1861 год, на Цейлоне распространилось более 1,5 миллиона христианских миссионерских трактатов и брошюр.

Однако на Цейлоне, как и в Калькутте, это вызвало ответную реакцию местных жителей, в данном случае буддистов, которые стали печатать на сингальском языке для прозелитизма своего учения и опровержения христианских критиков, а затем обратились к мусульманским общинам Цейлона. В 1862 году покупка подержанного миссионерского пресса, ранее принадлежавшего Церковному миссионерскому обществу, позволила первому из этих новых буддийских прозелитов, Мохотиватте Гунананде (1823-1890), начать публикацию большого количества памфлетов и сборников из Коломбо. Он начал свою полемическую деятельность с печатного ответа на "Доказательства и доктрины христианства" ("Kristiyani Prajñapti"), трактат уэслианского миссионера Дэниела Гогерли (1792-1862), опубликованный в 1848 году. В своем ответе Гунананда утверждал, что Моисей был не более чем убийцей, а рождение Иисуса сопровождалось массовой казнью детей, и все это доказывает, что христианство - порочное и кровожадное вероучение. Его полемика шла дальше, чем у его мусульманских коллег в Калькутте, для которых Моисей был таким же почитаемым пророком, как и Мухаммед.

К 1870-м годам Буддийское трактатное общество выпустило множество сингальских работ в ответ на христианскую критику буддизма. Эти яростные буддийские пропагандистские трактаты печатались тиражами до восьми тысяч экземпляров. И все же, по крайней мере, в некоторых случаях эта полемика приводила к более точному пониманию другой религии: Книга Гогерли "Кристияни Праджняпти" была, вероятно, первым точным европейским изложением учения Будды, которое основывалось на источниках на древнем языке пали, и даже Гунананда тщательно цитировал Библию в поддержку своих доводов. Это не означает, что более точное понимание обязательно приводило к согласию, поскольку, как отчасти понимал каждый, догматы другого противоречили или были непримиримы с его собственными. Поэтому такие обмены мнениями были не столько предвзятой полемикой, сколько ответом на обдуманный вывод о том, что различные моральные и теологические системы не во всем сопоставимы. Примерами могут служить "Садакалика-мевумкара-деви-кенек нети-бава" ("О несуществовании вечного Творца") и "Йегова-висин сатдавасе кала-ки-де" ("Что сказал и сделал Иегова за семь дней"), опубликованные в 1892 и 1894 годах соответственно, в которых христианская история сотворения мира отвергается как несовместимая с буддийскими космологическими доктринами. Такие находки стали возможны благодаря сопоставлению, которое стало возможным благодаря переводам Священного Писания; критическое сопоставление стало еще более популярным благодаря формату печатного диалога. Среди многочисленных примеров таких печатных диспутов - "Гаутама-Будун-кавуда" ("Кто такой Гаутама Будда?") 1889 года, католический трактат против Будды, и "Митхья-вада-кхандана" ("Ложное осуждение"), его буддийский ответ, опубликованный позднее в том же году.

Однако в ответ на этот полемический обмен информацией другие пытались найти точки соприкосновения между христианством и буддизмом. Уже в 1830-х годах монах Бовала Дхаммананда представил Иисуса как посланного, подобно Будде, в материальный мир из сострадания к человечеству, а знания о буддизме, которые миссионеры передавали в Европу и Америку, в итоге привели к возникновению "протестантского буддизма". В 1880 году в Коломбо прибыл Генри Стил Олкотт, американский основатель Теософского общества, который помог продвинуть этот новый, "протестантский" буддизм через своего бывшего ученика, вышеупомянутого пионера буддийской миссии Дхармапалу. Приезд Олкотта привел к созданию Буддийского теософского общества, которое основало свою собственную прессу в Коломбо в 1883 году. Менее чем за десять лет оно выпустило более 80 000 книг, пропагандирующих квазихристианскую версию буддизма, не в последнюю очередь благодаря сингальскому переводу "Буддийского катехизиса" Олкотта в христианском стиле, который по иронии судьбы опирался на востоковедческие исследования. Его сингальская версия, Бауддха-катхопакатхана, вышла несколькими тиражами по 27 000 экземпляров. Англоязычные периодические издания, такие как Buddhist и Maha-Bodhi Journal, позволили новому поколению двуязычных читателей-буддистов поделиться своими идеями, которые они, в свою очередь, передавали в издания на своих родных языках. Это привело к основанию сингальских журналов, таких как Bauddha-gedara ("Буддийский дом") и Kalyana-mitraya ("Истинный друг"), которые копировали названия конкурирующих христианских журналов.

Наряду с переводом буддийского катехизиса Олкотта на сингальский и японский языки, его и Дхармапалы прозелитические путешествия вдохновили других новых цейлонских миссионеров на взаимодействие с другими буддийскими регионами Азии. К 1895 году Сингапур также стал форпостом для их буддизма с христианским влиянием благодаря появлению Буддийского теософского общества и ответвления Дхармапалы - Общества Маха-Бодхи. Новый протестантский буддизм, распространившийся через порты приморской Азии, позволил Коломбо стать центром новых форм буддийского образования, основанных на пристальном внимании к палийскому канону, привлекая студентов из Бирмы, Сиама и даже Японии. Это не было, таким образом, дискретной солидарностью "Азии без Европы", которую только начинали представлять себе идеологи азиатизма: в теологическом, а не только инфраструктурном плане европейцы играли ключевую роль в этих межазиатских буддийских обменах.

Однако поразительным в распространении морской публичной сферы на Цейлоне является то, насколько ограниченный эффект она оказала на понимание других небуддийских культур Азии. Хотя тесное взаимодействие с христианством способствовало появлению множества самопроектирующихся сингальских работ по буддизму, а также возобновлению связей с единоверцами в Бирме, Сиаме, Сингапуре и Японии, до 1900 года на сингальском языке было напечатано очень мало работ, посвященных религиозным традициям других народов Азии. Главным исключением был ряд индуистских текстов, которые буддийские ученые могли переводить благодаря знанию санскрита.

Что касается литературных переводов на сингальский язык произведений других