Мойте руки перед бедой - Андрей Эдуардович Бронников Страница 19

– Так вот. Есть два способа сделаться государем, не сводимые ни к милости судьбы, ни к доблести. Я разумею случаи, когда частный человек достигает верховной власти путем преступлений либо в силу благоволения к нему сограждан.

Так что если государь пришел к власти с помощью народа, он должен стараться удержать его дружбу, что совсем не трудно, ибо народ требует только, чтобы его не угнетали. Люди же таковы, что, видя добро со стороны тех, от кого ждали зла, особенно привязываются к благодетелям, поэтому народ еще больше расположится к государю, чем, если бы сам привел его к власти. Заручиться же поддержкой народа можно разными способами, которых я обсуждать не стану, так как они меняются от случая к случаю и не могут быть подведены под какое-либо определенное правило. Об этом получишь инструкции чуть позже.

Однако государь должен внушать страх таким образом, чтобы если не приобрести любви, то хотя бы избежать ненависти, ибо вполне возможно внушить страх без ненависти. Чтобы избежать ненависти, государю необходимо воздерживаться от посягательств на имущество граждан, и подданных, и на их женщин. Даже когда государь считает нужным лишить кого-либо жизни, он может сделать это, если налицо подходящее обоснование и очевидная причина, но он должен остерегаться посягать на чужое добро, ибо люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества.

Здесь уместно заметить, что добрыми делами можно навлечь на себя ненависть точно так же, как и дурными, поэтому государь, как я уже говорил, нередко вынужден отступать от добра ради того, чтобы сохранить государство.

Голос умолк. Бося благоговейно посмотрел в угол и тут же стыдливо отвел глаза от человеческих испражнений с остатками непереваренной пищи, едва прикрытыми тельняшкой. Из всего услышанного он мало что понял, но его цепкая память зафиксировала текст совершенно точно.

Однако речь вовсе не принадлежала невидимке, а была составлена из почти дословных фраз и цитат известного произведения Макиавелли «Государь». Впрочем, Бося ничего о таковом не слыхивал и проникся уважением к невидимому и, как ему казалось, могущественному покровителю.

Потенциальный вождь редко пользовался той информацией, которая была запечатлена в его мозгу, но иногда это случалось. Особенно, когда это могло приблизить его к нужной цели. На мгновение недобрый огонёк сверкнул в его прищуренном глазу, и это не укрылось от внимания таинственного собеседника.

– Ого! – тут же отреагировал голос. – А ты оказывается наш человек! Тогда слушай дальше…

– Значит, я должен сделать благое дело для них? – язвительным тоном спросил Бося. Вопрос он сопроводил пренебрежительным жестом руки в сторону верхних этажей, где располагались палаты больных. В этот момент маска «Наманари» – духа мстительной женщины полностью соответствовала его внутреннему состоянию.

– Именно. Только дело должно быть полезным и выгодным для тебя самого, как предводителя нового сообщества. «Одна из основных задач эффективного управления во все времена будет заключена в предотвращении развития славянских рас. В принципе мы должны помнить, что необходимо умело разрезать этот гигантский пирог, с тем чтобы мы могли: во-первых, господствовать, во-вторых, управлять, в-третьих, извлекать выгоду».

Голос умудрился ввернуть известную цитату Гитлера и едва не проговорился, упомянув «славянские расы», но потенциальный вождь этого не заметил.

– Мне ничего не надо, – альтруистически заявил Бося, но тут же был остановлен.

– Это тебе сейчас так кажется, а когда обретешь рычаги управления, все будет по-другому, – предупредил невидимка.

– Иван Сергеевич хороший главный врач, – неуверенно произнёс больничный гений и поскрёб правую щеку левой рукой. Это движение должно было выразить некоторое сомнение, но тут Бося азартно хлопнул себя той же ладонью по колену и уверенно воскликнул: – Дерево демократии время от времени должно поливаться кровью патриотов!

– Ого! Удивил! А ты, батенька, циник. Причём, циник, весьма просвещенный! – удивился голос. Вероятно, невидимый собеседник также не был отягощён глубоким интеллектом и не знал, что Бося всего лишь повторил знаменитый афоризм третьего президента Соединённых штатов Америки Томаса Джеферсона. Тем не менее могущественный голос продолжил назидания потенциальному руководителю НИИ психического здоровья:

– Смешать принципиальное признание всех средств борьбы, всех планов и приемов, лишь бы они были целесообразны, с требованием в данный политический момент руководиться неуклонно проводимым планом, если хочешь толковать о тактике, это значило все равно, что смешать признание медициной всяких систем лечения с требованием держаться одной определенной системы при лечении данной болезни.

– Стоп, стоп, – решительно остановил своего собеседника, вдруг почувствовавший силу доморощенный гений, – Поменьше политической трескотни. Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни.

От неожиданности голос умолк и в санитарном узле воцарилась зловещая пауза. Участники беседы растерялись. Один испугался собственной наглости, а второй изумился сообразительности и уверенности в себе предполагаемого вождя. При этом оба показали друг другу недюжинную эрудицию, хотя в действительности один из них процитировал чужую мысль из работы зловещего политика под названием «Что делать?», а другой оборвал его известным афоризмом того же автора – Ульянова-Ленина. Ни один из них не подозревал, что противоположная сторона использует интеллект одного и того же источника.

– Ну, ладно, – приободрил себя невидимка и вновь взял жесткий тон, – Слушай, что дальше делать, а то тут вы все смелые, а как на люди…

В этот раз Бося не посмел перечить, подвинулся вместе с ведром поближе и приготовился внимать и запоминать инструкции неведомого заговорщика. Монолог невидимки продлился около часа. Потенциальный предводитель даже начал ерзать на ведре, отчего последнее противно скрежетало по кафельному полу. Наконец, голос умолк и Бося понял, что теперь можно уходить.

Молодой человек поднялся, с размаху пнул ведро, и оно с грохотом исчезло во мраке дальнего угла. Маска «Фудо» – воинствующего защитника учения с огненным мечом исказила его лицо, и даже цвет стал точно таким же – зелёным.

– Алексей Савельевич! – резко окликнул его невидимка и затем укоряющим тоном продолжил: – Ну, нельзя же так! Что ж ты его пинаешь – пригодится ещё. Скромнее себя веди, скромнее. Как понадобится, приходи – получишь дальнейшие инструкции.

Бося замер от неожиданности. Он никак не мог привыкнуть, что к нему обращаются по имени и отчеству и опять не сразу понял, что речь идёт именно о нём. Больничный феномен с благоговением посмотрел на собеседника, но кроме поганого тельника так ничего и не увидел. Молодой человек ещё немного потоптался, ожидая дополнительных указаний, но таковых не последовало, и он поплёлся к выходу.

Чем больше Бося удалялся от невидимого наставника, тем увереннее себя чувствовал. Каждый последующий шаг становился всё тверже и твёрже. Из подвала