Отражения - Александра Имаева Страница 2

Позже я заметил ещё одного. Вдвоём они создавали нестерпимый шум. Мне захотелось закрыть уши. Я дёрнулся – и застонал. От резкого движения меня стало тошнить. Проснувшаяся боль слева отшвырнула меня на край человеческой воли.

Моя возня и стоны привлекла второго. Он подполз ко мне и жестами объяснил, что мне запрещено двигаться и разговаривать. Убедившись, что я его понял, он вернулся к своим прежним обязанностям.

Остальная темнота оказалась помещением, но оно было наполнено звуками природы и огромных механизмов. Главный увеличивал темп. Подвешенные на шнурках ленты, бусины и кости мелких животных брызгали в стороны и собирались в устрашающем вихре. Я снова провалился в гудящую мглу.

Беззвучный крик густой тишины заполнил мои уши и окончательно пробудил меня. Второй перекладывал мою рану каким-то мхом, и с каждым новым наложением боль становилась всё глуше. Он объяснил мне, что я был совсем плох, но Вдохнувший От Моря вернул меня обратно. Теперь опасность позади, и я могу идти к своим. Лучше бы через пару дней, но за мной уже выехали.

На этот раз звуки техники снаружи были настоящими. Семёныч и Тёплый с сосредоточенными лицами втащили внутрь ящики с тушёнкой и водкой. Они подхватили меня под руки и вывели довольно нежно. Я отвернулся от резанувшего глаза света и увидел, как на моё место прилёг шаман. Пока второй отдавал суетливые распоряжения, мы поспешили с отъездом.

***

Мы не любим и боимся пришлых из-за заразы и другого колдовства. Но появление этого раненого будто вывело шамана из обычного безразличия. Он сказал, что если мы не поможем, то все окажемся в серьёзной опасности. Последний раз похожее пророчество от него слышали перед большим наводнением. Некоторые семьи до сих пор не оправились от тех потерь.

Приготовления к обряду были сделаны с предельной расторопностью. Как помощник я проследил, чтобы следующие несколько часов нас никто не беспокоил. Травы разожгли огонь, и я попросил его стать нашим проводником.

Вдохнувший От Моря был собран и угрюм. Он начал камлание с агрессивных криков. Я подхватил последовавшие раскаты низких обертональных звуков. Кыргру сменяли хомей и сыгыт. Под ритмы обоих бубнов шаман совершал своё путешествие за душой несчастного туриста.

Низкие ноты трамплином подкидывали высокие всё выше, вот уже свист достигал звёздного полотна. Из наших ртов доносилось уханье совы, карканье, тявканье, рыки медведя и даже лязги тяжёлой техники. Мы говорили голосами всего земного круга, призывая в помощники и свидетели великого путешествия тотемных животных, духов всех стихий, предков и прежних шаманов.

Бубны сами вели диалог с откликнувшимися на зов. Закружившийся водоворот движений и звучаний не останавливался на протяжении нескольких часов. За это время мне приходилось пару раз подползать к страдальцу, умоляя его не нарушать хрупкость свершаемого творения.

Ритуал был уже кончен, когда за ним приехали. Расчёт был обычным, мы обговорили его заранее. Удостоверившись, что пришельцы уезжают, я начал отдавать распоряжения о подготовке к обряду посвящения в шаманы. Нужно было торопиться – отправить Вдохнувшего От Моря в последний полёт сможет только его преемник.

***

Я кричу, чтобы пробудить его память. Это и мои воспоминания. Я вижу, что произошедшее уже тащит за собой вереницу тёмных событий, но помочь сейчас я могу только ему.

Я танцую священный танец. Быстрые резкие движения проливают дождь с моей головы. Он приклеивает шубу к моей коже. Облачение срастается со мной и вырывается в стороны перьями сильной птицы. Головной убор стягивается в костяной клюв. Я смеюсь, и вороний грай заполняет все пространство земного круга. Я готов отправиться в путешествие за край, чтобы вернуться в последний раз.

Я встаю на крыло, окидывая взором жилые сооружения и беспокойные стада дарующих жизнь. Лисицы прячутся от моей быстрой тени. Я приветствую криком косяки серебристых рыб и их тяжёлых ластоногих погонщиков. Фонтанами брызг киты благословляют мой полёт.

Моё сердце радуется виду родителей – отец и мать вышли проводить меня, они улыбаются и указывают мне дорогу среди звёзд. С ними их родители и родители их родителей – всё древо моих предков, владельцев моей земли.

Я вижу золотую цепь предыдущих шаманов моего племени. Они предупреждают меня об опасности: соседские колдуны вооружились и показывают мне свои копья размером с мизинец. Лапками я раздвинул перья снизу, чтобы продемонстрировать размер настоящего шаманского копья.

Из-под моего хвоста вырвалась пара проклятий и плюхнулась между враждующими сторонами. Отвлёкшись от меня, шаманы стали закидывать друг друга дерьмом. Обычаи у мёртвых такие же, как и везде.

Наконец я увидел цель своего путешествия. На отколовшейся льдине страшный великан держал в руках душу пришельца. Это был он, злой дух келет. Духи Ветра С Середины Моря мне уже рассказали, что он набирал себе армию из живых и мёртвых, чтобы оба мира служили ему.

Торг был недолгим. Костяной трубкой я выменял у него туриста. Залог за мой народ был весомее. Я подставляю спину, и душа несчастного возвращается со мной. Нужно спешить. Мы опустились около священного костра. Мне нужно отдохнуть, прежде чем отправиться обратно – на вечную службу за краем.

Смерть шамана

Только лишь тело усеялось пятнами смерти —

Коршун с небес распознал себе отнгел.

Первыми к пиршеству прибыли духи

Призванных ране.

Тризну отпраздновать жаждали предки,

Славя и силу, и смелость погибшего парня.

Внутренность было несложно достать —

Брюхо ножами умельцы вспороли.

Новые органы с туши оленя забрав,

В пустоши трупа отшельника вдели.

Дважды по три дня не ел он, взывая

К жизни кончине.

Выколов, сбросили в пропасть глаза.

Новые очи в глазницы вложили страдальцу.

Зрение сокола приняло тело бесстрастно,

Долу лежащее древа святейшего вскрай.

Уши бедняге пробили по голову глубже —

Слышать зов кровников тихих, но строгих.

Знаки умом чтоб читал он и ведал —

Требу створили.

В пуп заползла враз змея длинной ночи темнее,

Стала внутри по-хозяйски разделывать тушу.

Выползла с глотки, язык заменивши на жало —

Тут же открыл воин веки над птичьей зеницей.

Сбросив обноски с себя, он в новьё изрядился —

В шубу, что сам обшивал из оленя и волка.

Новый наряд, в чем отправится некогда дальше,

Празднует ныне.

Верной рукою за бубен хозяйский берётся.

Знаки ладьи