Белая курочка - Маркус Даркевиц Страница 2

уголках Африки и по сей день считается, что кузнец может своими орудиями, особенно молотом, наслать порчу на своего врага. Вообще, кузнечные инструменты зачастую приравниваются к колдовским принадлежностям, и к ним никто, кроме самих кузнецов не может притрагиваться, кроме разве что колдунов, с которыми в некоторых племенах кузнецы "сотрудничают", в смысле мистическом, к обоюдному интересу. Ритуалы и обычаи кузнецов невероятно причудливы и жестоки. Обряд посвящения в подмастерья порой приводит к страшным ожогам у ученика, поскольку ловкость, с которой африканский кузнец (на доли секунды, конечно) способен взять голыми руками раскаленную заготовку, немыслима даже для профессионального жонглера. Жуткие традиции соблюдаются и при оборудовании кузниц: перед установкой новой наковальни духам огня и железа приносят в жертву белую курицу, а при первом розжиге вновь построенной печи - черную. В последнем случае жертвенную птицу живьем бросают в горн, а в первом - распинают на наковальне и медленно забивают молотком либо раздирают клещами. Есть сведения, что сравнительно недавно - лет 200 тому назад, в подобных случаях применялись и человеческие жертвоприношения".

- Бред, - сказала Айрин, возвращая распечатку Курту. - В куриц я еще готова поверить, потому что это основная жертвенная птица у всех вудуистов Африки и Вест-Индии. Но для столь сложных человеческих жертвоприношений африканские племена либо слишком примитивны, либо наоборот - уже стали достаточно цивилизованы. Даже на территории бывшей Дагомеи. Даже племена мурси в Эфиопии.

- Но репортаж о кузнечных культах с шокирующими подробностями мы обязаны сделать. Мне даже сказали, где именно мы можем найти материал, и с кем встретиться. Кстати, заказчик обещал прилично заплатить.

- Десять тысяч на двоих? - скептически спросила Айрин, стряхивая пепел в щербатую пепельницу, принадлежащую дешевому отелю в Лагосе. Она вообще подумывала оставить эти опасные командировки - за материал о злоупотреблениях при сооружении новых станций столичной подземки ей обещали столько же, но без дележки с фотографом.

- Двадцать пять каждому, - спокойно сказал Курт.

Айрин медленно затушила сигарету.

- Когда вылетаем? - спросила она коллегу.

•  •  •

Повязка съехала на лоб, но Айрин убедилась, что намного лучше от этого не стало. Правда, она видела отблески малинового пламени на шершавых стенах, но это никак не успокаивало. Напротив. И она теперь отлично понимала, где лежит. Не на столе, не на пыточной «кобыле» - на кузнечной наковальне. Руки её обведены вокруг переднего, плоского рога этой наковальни и связаны под ним, ноги зафиксированы под задним рогом - округлым. Самое время задать себе вопрос «какого чёрта?», но ответ, к сожалению, штопором вкручивался в мозг: в скором времени здесь состоится жертвоприношение по случаю установки новой наковальни, а ей, Айрин, в данной церемонии отведена главная роль... Вот что значили слова этого лысого вудуиста с длинными руками: «Вы можете не только увидеть этот обряд, но даже и принять в нём участие». И она, как последняя курица, радостно согласилась...

Сердце словно затопила чёрная смола; в животе будто вмиг выросла ледяная глыба и, провернувшись, начала таять, затопляя тело холодными и словно бы острыми каплями. Айрин что-то крикнула, с ужасом понимая, что её крик звучит не более убедительно, чем квохтанье.

И словно на зов жертвенной птицы, дверь в помещение кузницы приоткрылась (с улицы потянуло свежим ночным воздухом), и в помещение вошли трое, казавшиеся женщине то ли выходцами из преисподней, то ли созданиями из потустороннего мира. Глухие, гортанные звуки голосов вызывали ощущение, что говорят не люди, а сами древние духи Африки. Впрочем, некоторые словосочетания были ей понятны - всё же она была опытной путешественницей.

- Сана панде зоте йа тумбо, - сказал один из вошедших, проведя костлявыми пальцами по её коже. Не исключено, что это говорил давешний длиннорукий и лысый колдун.

«Какой круглый живот», - поняла Айрин.

- Н'юпе, - произнёс другой. - «Белый».

- Н'юпе куку, - проговорил третий, усмехаясь.

Айрин даже закусила губу - от страха ли? Нет, её покоробило сравнение с курицей. И ещё она не могла не понимать, что трое мужчин, по сути, совершенно посторонних, имеют возможность глазеть на её приподнятые словно для немедленного соития гениталии и свободно колышущиеся груди.

На третьего сурово шикнули. Видимо, дело предстояло серьёзное, и ирония тут была неуместной... От беседы на малознакомом наречии, лязга железа и всполохов пламени у Айрин голова пошла кругом. Липкий и кусачий страх терзал её тело, заставляя что-то жалобно лепетать... Но тройка демонов не обращала внимания на эти жалобы. Они бродили по кузнице, шуровали пламя в горне, зажигали многочисленные свечи, факелы и даже что-то похожее на многорожковый газовый фонарь... Свет залил помещение, и Айрин теперь видела страшные размалёванные рожи, причудливые сооружения на головах, даже ритуальные шрамы и татуировки на чёрной коже... Плечистый кузнец, похожий на гориллу, легко, словно пёрышко, поднял над головой здоровенный молот. Айрин зажмурилась от ужаса...

Но удара не последовало. Что-то обсуждая, аборигены вроде бы пришли к какому-то особенному решению. Приоткрыв глаза, женщина увидела, что туземцы обматывают другой молот - поменьше и с длинной рукоятью - пружинистыми лианами вперемешку с кожаными лентами, таким образом, что получилась округлая колотушка. Колдун снова коснулся пальцами живота Айрин (она от омерзения и страха содрогнулась), сильно надавил и сказал что-то. Женщина поняла это так, что он беспокоится за её позвоночник... Это было странно, но...

При неверном свете пламени свечей и невидимого для Айрин горна прямо перед ней принесли мех - сравнительно небольшой, скорее подходящий для раздувания не кузнечного горна, а ювелирного... Кстати, за трапезой, во время которой она «вырубилась», Айрин действительно показывали серебряные украшения, сделанные местными кузнецами... А после того, как она вырубилась, ей почудился звук двигателя «лендровера». Она ещё успела подумать, не Курт ли это так быстро примчался после встречи с заказчиком...

В мех залили из кувшина какую-то жидкость, встряхнули... И кузнец вдруг склонился в «мёртвой зоне», куда взгляд Айрин не мог попасть из-за её грудей и изогнутого мостиком туловища. Резкая боль в заднем проходе заставила Айрин взвизгнуть - кузнец вставил выходной штуцер меха ей прямо между ягодиц. И через секунду, убедившись, что трубка скрылась в прямой кишке, свёл рукоятки.

Айрин показалось, что ей в живот вогнали морского ежа. Резкая боль от ворвавшейся в кишечник смеси воздуха и воды (только бы это была просто вода!) буквально рванула все нервные окончания живота и заставила громко закричать. Кузнец выдернул штуцер из ануса (ещё одна вспышка сильнейшей боли!), залил в него ещё одну порцию воды и повторил действие. Айрин кричала