Plague of Corruption: Restoring Faith in the Promise of Science (Children’s Health Defense) - Kent Heckenlively Страница 23

Как реагирует Фаучи? Возможно, он попытается убедить Те-Джеанга в том, что его опасения необоснованны. Но Те-Джианг будет упорствовать. Ему нужны факты. Фаучи не сможет их предоставить, а если он и солжет, то Те-Джианг увидит ложь насквозь. Система зависит от умных людей.

Но для того чтобы привлечь этих людей, необходимо, чтобы они верили в то, что делают. Это создает дисбаланс, если вы собираетесь делать что-то неэтичное.

Каждый ученый хочет думать, что его работа честна. Назвать ученого лжецом - это самый худший эпитет, который только можно использовать. Я глубоко убежден, что между Фаучи и его вторым руководителем Те-Джиангом был достигнут тупик. Что произошло после этого? Я не могу вам сказать. Был ли Те-Джианг пристыжен тем, что он сделал? Для него, как для китайца, честь была очень важна.

Совершал ли он поступки, за которые ему было стыдно?

Или Фаучи, после того как ему стало ясно, что Те-Джианга не обратить, позвонил и отдал приказ? Готовился ли Те-Джианг к изгнанию? Фаучи мог не знать, что именно произойдет, но он знал, что что-то произойдет.

По слухам, Те-Джианг оставил предсмертную записку, которая была изъята полицией Национального института здоровья.

Интересно, похожа ли она на разорванную записку, найденную в портфеле Винса Фостера?

Как давно в государственной науке происходят подозрительные смерти? Хотелось бы сказать, что это новое явление. Но подозреваю, что это не так.

Как я уже говорил, с 1983 по 1986 год я работал с Фрэнком Рускетти в программе "Модификаторы биологических реакций" в Форт-Детрике, штат Мэриленд. Это были первые дни исследований ВИЧ, и я был техником, проводя большую часть времени в помещении с уровнем биологической безопасности 3, что, вероятно, было очень хорошо, когда впоследствии стало известно обо всех видах химического и биологического оружия, которые использовались и хранились на базе. Здание, в котором я работал, когда-то использовалось для испытания оружейной сибирской язвы. Это было очаровательное место.

Я поймал старшего научного сотрудника на изменении данных и доложил об этом директору программы. Меня пожурили. Именно этот случай заставил меня прекратить работу в федеральном правительстве и некоторое время поработать в корпоративном мире в компании Upjohn.

Оглядываясь на время, проведенное в Форт-Детрике, я понимаю несколько вещей.

В 1985 году мы находились в самом разгаре исследований в области ВИЧ/СПИДа, все знали, что на кону стоят Нобелевские премии, миллиарды долларов, полученные от протоколов лечения, и миллионы людей, которые гневно требовали найти ответ на вопрос о том, как избавиться от смертельной болезни. Я помню, как несколько раз приходил на собрания и вынужден был проходить мимо протестов ACT-UP, где люди кричали, что нам на них наплевать и мы лжем о том, что на самом деле их заставляет болеть. Мне было около двадцати лет, и я по своей наивности считал, что мы делаем все возможное.

Азид натрия - это неприятный химикат, который размыкает дыхательную цепь, и вы не можете вырабатывать кислород. Вы буквально тонете в собственных выделениях. Одна женщина-техник взяла в лаборатории немного азида натрия, пошла в местный парк, села на камень и выпила его, покончив с собой. Я уже упоминал о постдокторанте, японце с женой и двумя детьми, которому, как мне сказали, было дано указание фальсифицировать данные. Он также умер от употребления азида натрия.

В итоге азид натрия был запрещен к использованию в лаборатории.

Я не испытываю ничего, кроме уважения, к намерениям людей, которые хотят заниматься наукой. Мой гнев вызывают те, кто предает поиск истины. Мне кажется вполне правдоподобным, что честные люди, наткнувшись на коррупцию, могут впасть в такое отчаяние, что покончат с собой.

Но я также думаю, что, скорее всего, существуют процедуры, позволяющие справиться с теми, кто не желает следовать программе. Я не хочу сказать, что в моем испытании не было моментов, когда я не был очень подавлен. Тем не менее, хочу сказать, что я никогда не покончу с собой.

Продолжаются ли эти подозрительные смерти ведущих врачей и ученых по сей день?

Они.

В январе 2018 г. писатель по имени Бакстер Дмитрий опубликовал статью, в которой утверждал, что старший научный сотрудник Центра по контролю за заболеваниями сказал ему: "Некоторые пациенты, которым я делал прививку от гриппа в этом году, умерли. Мне все равно, кто вы, но это пугает меня до смерти. Мы видим, как по всей стране люди умирают от гриппа, и почти всех их объединяет одно - они сделали прививку от гриппа".

12 февраля 2018 г. доктор Тимоти Каннингем досрочно покинул свое рабочее место в Центре по контролю за заболеваниями, сославшись на плохое самочувствие. Если верить новостным сообщениям, то, придя домой, он надел черные кроссовки для бега, вышел на пробежку и исчез.

Затем Дмитрий рассказал, что его анонимный врач из CDC был не кто иной, как доктор Тимоти Каннингем. Когда через неделю NBC News сообщила о таинственном исчезновении, вот что они получили от Джо Карлоса, друга Каннингема по колледжу Морхаус. Они собирались посетить торжественное мероприятие в Морхаузе:

"Наше последнее общение за неделю до этого было посвящено тому, чтобы пообщаться перед этим, сходить на VIP-прием и получить удовольствие", - сказал Карлос. "Я могу сказать за себя и за многих одноклассников, что это очень, очень шокирует".

Друзья Каннингема отзывались о нем как о человеке, имеющем свое мнение, позитивном и счастливом, а также отмечали его надежность.

"У него безупречный послужной список и биография, а еще он тот человек, которому можно позвонить и помочь передвинуть мебель или встретиться с ним в ресторане в конце долгого дня", - говорит Кэллоуэй, который также знал Каннингема по колледжу и поддерживал с ним тесные отношения на протяжении многих лет.

В октябре 2017 г. доктор Каннингем был назван журналом Atlanta Business Chronicle "40 under 40 Award Honoree" и дал интервью.

Отвечая на вопрос о своей работе, он сказал: "Мне очень повезло, что я люблю то, чем занимаюсь. Это не значит, что всегда легко, но моя страсть к работе помогает мне выстоять, когда становится трудно. Мой совет - делайте то, что вы любите.