Plague of Corruption: Restoring Faith in the Promise of Science (Children’s Health Defense) - Kent Heckenlively Страница 25

Звучит ли это письмо для вас так же безумно, как для меня? Это наше Федеральное бюро расследований призывает самого известного в стране лидера движения за гражданские права покончить с собой перед получением Нобелевской премии мира.

Справедливости ради следует отметить, что доктор Кинг не вел образцовую личную жизнь.

Ни президент Джон Ф. Кеннеди, ни последовавший за ним президент Линдон Джонсон.

Но ФБР никогда не направляло Кеннеди или Джонсону писем с призывами покончить жизнь самоубийством.

Я знаю, что многие будут рассматривать это письмо ФБР доктору Кингу исключительно через призму расовых отношений 1960-х годов. Я же считаю, что речь идет о чем-то еще более масштабном. Если бы использование этой тактики было отклонением, то я бы ожидал, что человек, написавший это письмо, был бы идентифицирован, лишен работы и пенсии, а также привлечен к уголовной ответственности.

Ничего подобного даже отдаленно не было.

Автору этого отвратительного письма было позволено уйти в безвестность без наказания, так же как и по сей день никто не поплатился за преступления, совершенные против меня или этой группы пациентов. Более того, они получают десятки миллионов долларов в виде федеральных грантов.

Это более важный вопрос, чем расизм или разложение науки. Это вопрос о том, кому позволено иметь голос. Кому позволено участвовать в разговоре?

Доктор Мартин Лютер Кинг-младший был убит 4 апреля 1968 г. в Мемфисе, штат Теннесси. Я помню этот день, поскольку он наступил всего через несколько дней после моего десятого дня рождения. Помню, что мне было интересно, каково было Кингу в те последние месяцы, ведь мой дедушка говорил, что он знал, что пуля придет за ним. Он видел тень ее траектории во время своих маршей и митингов, когда сидел в южных тюрьмах, и когда пришло письмо из ФБР вместе с магнитофонной записью.

Скоро они придут за ним.

Это был лишь вопрос времени.

И все же он упорствовал.

Мы должны поступать так же.

Глава 4. Судьбы тех, кто борется с тьмой

Как рассказывает мой адвокат Майк Хьюго, впервые он узнал обо мне, когда ему позвонил адвокат из Южной Калифорнии, с которым я обсуждал это дело.

Адвокат сказал: "Эй, Майк, у меня есть одно дело. Возможно, оно самое трудное из всех, которые вы когда-либо видели. И я не знаю, является ли это дело трудным потому, что клиентка настолько эмоциональна и измучена фактическими обстоятельствами, что ей трудно сформулировать свои мысли, или что. Она действительно гениальна. Но то, что с ней произошло, настолько нестандартно, что первым человеком, о котором я подумал, были вы. Потому что вы любите нестандартные вещи".

"Хорошо", - сказал Майк, обнаружив, что заинтригован таким открытием. Другой адвокат рассказал, что ему известно об этом деле, о моей биографии, о том, как меня арестовали и продержали в тюрьме пять дней без ордера на арест, а затем отпустили, как по волшебству, когда мой бывший босс, богатый политический донор сенатора Гарри Рида, велел полиции отпустить меня.

Майк получил от этого адвоката все возможные факты, а затем позвонил мне. Мы проговорили несколько часов. Я могу быть таким. Извини, Майк.

Наша книга "PLAGUE" была на галерах, поэтому я отправил ему копию в формате PDF. Я также послал ему копию жалобы по 42 USC 1983, которую я подал в суд Pro Se (от своего имени, с латыни). До подачи жалобы мне не удалось найти адвоката, но несколько моих друзей-адвокатов дали мне некоторые общие рекомендации. Проблема заключалась в том, что они не были судебными адвокатами, а обстоятельства моего дела были довольно необычными.

Майк счел жалобу плохо составленной и запутанной. Я согласился. Я был ученым, а не юристом. Мы столкнулись с предложением отклонить мою жалобу, и Майк прекрасно справился с этой задачей перед судьей.

Как позже объяснил Майк, "плохо составленная жалоба обычно содержит много фактов. Если вы напишете хорошую жалобу, она должна уложиться в три страницы".

Когда Майк предстал перед судьей, он просто выложил все на бумаге. "Я в полном замешательстве. Я прошу суд не задавать мне сегодня никаких вопросов и дать мне возможность переработать жалобу. Мне нужно поговорить с моим клиентом и выяснить, в чем, собственно, суть дела".

Судья, похоже, был успокоен откровенностью Майка и предоставил ему время, необходимое для внесения изменений в мою жалобу.

Наверное, во всем мире не найдется лучшего адвоката, который бы понял, что произошло в моем случае, чем Майк Хьюго.

В 1975 г. Майк получил степень бакалавра в Бостонском колледже, а в 1983 г. с отличием окончил юридическую школу Новой Англии. Его первые дела после окончания юридической школы были связаны с вакцинами, в частности, со старой прививкой DPT (дифтерия-пертуссис-столбняк), которая в итоге была изъята из продажи из-за большого количества плохих реакций. В течение года после первого дела у него было более сотни дел, связанных с вакцинами, а в какой-то момент он вел около пятисот дел, связанных с травмами, полученными в результате прививки DPT. В то время он также развивал практику, связанную с женщинами, которые заявляли о проблемах со здоровьем из-за силиконовых грудных имплантатов.

Знакомый адвокат Майка вел дело об охране окружающей среды и судился с двумя крупными компаниями - W. R. Grace и Beatrice Foods. Это дело стало известно как "дело Вобурна" и в итоге привело к одному из самых крупных экологических штрафов, когда-либо налагавшихся на корпорации. Компании пытались вывести этого адвоката на чистую воду, и Майк понял, что может использовать положительный денежный поток, который он получал от дел о вакцинных травмах и грудных имплантатах, чтобы помочь этому адвокату.

Этим адвокатом был Ян Шлихтманн, которого Джон Траволта изобразил в фильме "Гражданский иск" 1998 года и в одноименной популярной книге. Ян, как известно, сказал: "Джон Траволта заработал больше денег, играя меня, чем я когда-либо играл себя".

Это еще мягко сказано.

В свое время на счету Шлихтмана было 114 долларов, а долг составлял миллион долларов. Психические срывы - обычное дело для тех, кто пытается изменить мир. Не стал исключением и Ян, который после проигрыша дела в Вобурне бежал из Бостона на Гавайи и поселился в кратере Халеакала, где занялся продажей энергосберегающих лампочек. Только после того, как Ян проиграл дело в Вобурне, федеральное правительство провело тщательное расследование претензий,