После предательства. Доверюсь снова (СИ) - Анита Кароль Страница 26

Мы подъезжаем к дому супругов Елецких. Фонарей так много, что в городке светло как днем. Еще повсюду гирлянды мельтешат. Праздник… но мне так грустно. Я чувствую себя виноватой в том, что Артем снова собрался отменить эту чертову свадьбу, теперь из-за меня. Я придерживаю его за рукав куртки, когда он, достав из багажника мой чемодан, ставит его на снег, собираясь отнести вещи в дом.

— Тём, я тебя очень прошу, не отменяй свадьбу! Сделай, как вы придумали, пожалуйста.

— Настен, но как же ты? — он весьма удивлен и смотрит растерянно. А еще с гордостью и уважением, что весьма льстит мне.

— Я? Я же не умираю, подожду эти две недели. А потом все разъедутся, и мы снова будем вместе. Только обещай, что Новый год ты проведешь со мной? Надеюсь, за три месяца все уладится.

— Конечно! Новый год я и так собирался с тобой, но…

— Т-ш-ш-ш… никаких «но»!

Встаю на носочки и припечатываю на губах мужчины свой теплый поцелуй. Но сомнения гложут мою душу. Правильно ли я поступаю?

Глава 25

Мы не успеваем войти в дом, как начинает трезвонить мобильник Артема. Что-то случилось, потому что, бросив несколько отрывочных фраз, он поворачивает ко мне своё лицо. Серьёзен и сосредоточен.

— Несчастный случай. Вызывают, — он говорит с сожалением, поглядывая на мобильник, будто тот виноват в чем-то. — Ты меня не жди, я буду поздно, ложись спать.

— Нет, я ужин приготовлю и подожду тебя, вдруг освободишься быстро.

— Это за перевалом, туда добираться больше часа только. Ложись пломбирчик, не жди. Я приеду, в душ схожу и к тебе, под тёплое одеялко…

Артем целует меня и, оставляя чемодан на крыльце, почти бежит к машине. Мой доктор! Спасать поехал…

А я прохожу в огромный пустой дом, звенящий тишиной. Она так гнетет меня, что я несусь в гостиную и включаю плазму гигантских размеров и нахожу музыкальный канал. Ну вот, теперь веселее. Пританцовывая, готовлю на ужин куриные грудки под сырно-томатным соусом с крутонами, и вдруг меня простреливает мысль, что вдруг Артем будет звонить, а я его так и не вытащила из черного списка. Суматошно споласкиваю грязные руки под краном и бегу в прихожую, где как помнится, бросала на шкаф свою сумочку с телефоном.

Ругая себя за забывчивость, возвращаю номер блондинчика на своё законное место в списке абонентов и возвращаюсь в кухню доделывать блюдо. Мобильник устраиваю на подоконнике, предварительно прибавив звук на полную мощность. Постоянно смотрю, жду звонка. Но понимаю, что Веденину не до меня сейчас, работа такая, и среди ночи вызовут.

Через два часа я лениво ковыряюсь в тарелке, аппетита почти нет. Еще через час убираю остывшее блюдо в холодильник и иду искать ванную. Нахожу несколько — одну на первом этаже и три на втором. В мансарду даже подниматься не стала. Дом подавляет своими размерами и пугает. Кроме песен из телевизора никаких звуков, ни голосов и смеха, ничего. Вот зачем нужен такой дом молодоженам?

В одной из ванн зависаю надолго, потому что нахожу огромную посудину в виде ракушки. Джакузи Клеопатры! Так и вижу ее и несколько рабов, которые натирают душистым мылом изящное женское тело. Артема мне в этой шикарной ванне не хватает. Улыбаюсь, представляя, что можно вытворять с ним среди пены под массажными тугими струями.

Вдоволь накупавшись, иду в гостиную и выключаю телевизор. Два часа ночи. Прошло уже четыре часа, как уехал Артем. У меня сердце не на месте, поэтому хватаю телефон и набираю его номер. Абонент вне зоны. Уже хочу отключиться, когда появляется надпись — переадресация. И длинные гудки, которые вдруг прерываются, и я слышу женский голос.

— Да, медовый пломбирчик! Чего хотела? — осведомляется абонент голосом Златы.

Я не сразу нахожу слова. Что это? Почему именно она взяла трубку? Откуда знает, как меня называет Артем? Плюхаюсь на кровать и запускаю пятерню в волосы, дергаю за них, возвращая себя в реальность. Он солгал мне? Он у Златы…

— Чего молчишь? Если тебе Артема, то позвони утром, я его будить не стану. После разлуки он прямо ненасытный, — слышу счастливый смешок и томный стон, который отдает фальшью. — Что-то ты плохо удовлетворяешь своего мужчину, раз он уже сбежал от тебя.

— Я тебе не верю. Артем на вызове. А у тебя переадресация с его номера настроена, — говорю как можно равнодушнее и фыркаю. — Он приедет, и мы разберёмся. Сладких снов, выдра!

Я сбрасываю вызов и смотрю в одну точку. Не может он меня обмануть. Но хочется разобраться прямо сейчас. Одеться и пойти к нему домой. Я тут же ругаю себя и заставляю червя, который грызет душу, нагоняя сомнения, заткнуться и убраться подобру-поздорову. После предательства бывшего уже никому не верю. Влезаю на огромную, как футбольное поле, кровать и заставляю себя заснуть.

Просыпаюсь по привычке, будто на работу к семи часам. Знаю, что не смогу заснуть, поэтому прямо в пижаме спускаюсь в кухню, приготовить кофе. В прихожей горит свет, я нарочно оставила, чтобы вернувшись, Артем не плутал в темноте. Мое внимание привлекает его серо-зеленая куртка с меховой отделкой по капюшону, и сердце радостно бьется в груди. Высокие теплые сапоги стоят под вешалкой, а на полочке у зеркала ключи от машины. Самого красавчика нахожу в гостиной на диване. Он так сладко спит, даже не раздевшись.

Опускаюсь на ковер рядом с диваном и разглядываю красивое мужское лицо в падающем из прихожей свете. Устал, это видно. Мой. Любимый. Тихонько беру потяжелевшую расслабленную руку и прижимаюсь губами к тыльной стороне ладони.

Зачем Злата солгала мне? У меня нехорошее предчувствие. Кажется, мне придется побороться за этого мужчину с его бывшей змеюкой. Артем шевелится и приподнимает голову, улыбается мне.

— Мой пломбирчик… — он тянет меня к себе и укладывает под бочок, благо диван широкий, можно легко уместиться вдвоем.

— Ты почему под одеялко ко мне не пришел, как обещал? — ласково укоряю я мужчину, который буквально укрывает меня своими руками.

— Я так устал, что не дошел до душа, а грязным не хотелось лезть в постель к тебе… Спи.

Он чмокает меня в макушку и еще сильнее прижимает к себе. Через полминуты я уже слышу его тихое посапывание у себя над ухом и тоже уплываю в дрему, наслаждаясь теплом любимого тела.