Radical Uncertainty: Decision-Making Beyond the Numbers Kindle Edition - John Kay Страница 3

что вероятность того, что человек в комплексе - бин Ладен, больше 60%, я отдам приказ действовать". Но он этого не сделал; поступить так означало бы передать ответственность за решение из Овального кабинета, где оно и должно было быть, разведывательным службам. Однако такая передача ответственности имела место в финансовом секторе, где высшие руководители банков, такие как г-н Виниар, фактически делегировали управление неопределенностью специалистам по рискам и их моделям. Обама понимал этот вопрос; Виниар и его коллеги - нет.

В преддверии мирового финансового кризиса, как и при подготовке к рейду в Абботтабад, советники по вопросам политики не только предпочитали выражать неопределенность в виде вероятности, но и были обязаны это делать. Регулирующие органы предписывали модели риска, используемые финансовыми учреждениями; Конгресс настаивал на количественной оценке суждений, основанных на отчетах разведки. И в финансах, и в политике такое выражение неопределенности было в лучшем случае бесполезным, а в худшем - активно вводило в заблуждение. Точность цифр, представленных Виниару и Обаме, была надуманной. Обама понимал, что ему придется принимать решение на основе ограниченной информации, и сделал то, что, оглядываясь назад, оказалось правильным решением. Он сделал это не путем вероятностных рассуждений, а задавшись вопросом "Что здесь происходит?".

При написании этой книги мы нашли вдохновение в анекдоте из книги Ричарда Румельта "Хорошая стратегия/плохая стратегия" - лучшей книги по бизнес-стратегии, написанной за последнее десятилетие. Румельт описывает разговор с коллегой из Калифорнийского университета, который наблюдал за некоторыми из его занятий по MBA на основе кейсов:

Мы болтали о педагогике. . . Джон посмотрел на меня сбоку и сказал: "Мне кажется, что в каждом случае вы задаете только один вопрос". Этот вопрос - "что здесь происходит?". Комментарий Джона был тем, чего я никогда не слышал в явном виде, но он был мгновенно и очевидно верным. Большая часть стратегической работы - это попытка понять, что происходит. Не просто решение, что делать, а более фундаментальная проблема понимания ситуации.

Вопрос "Что здесь происходит?" звучит банально, но это не так. За свою карьеру мы неоднократно видели, как люди, погруженные в технические вопросы, занятые повседневными заботами, не могли отойти в сторону и спросить: "Что здесь происходит?". Мы сами часто совершали эту ошибку.

 

Планирование выхода на пенсию

Большинству читателей никогда не придется принимать такие судьбоносные решения, как те, с которыми столкнулись Обама и Виниар, хотя их могут попросить оценить работу тех, кто принимает эти критические решения. Но все мы делаем выбор, который требует размышлений о будущем. Покупка дома и подготовка к выходу на пенсию - самые важные финансовые решения для большинства семей. Но лишь немногие планируют их организованно. Они решают, часто довольно быстро, какой дом купить, основываясь на реакции , а не на контрольном списке. При наличии выбора - вступить или не вступить в пенсионные планы, выбрать один инвестиционный фонд вместо другого - они часто предпочитают избегать выбора. Вариант по умолчанию, не требующий никаких действий, обычно пользуется наибольшей популярностью.

Несколько домохозяйств подходят к вопросу выхода на пенсию более системно. Существуют программы, которые могут помочь; некоторые управляющие активами предлагают бесплатную помощь, а некоторые экономисты написали коммерческие программы. Эти программы рассчитывают, сколько человек или домохозяйство должно откладывать и находится ли оно на пути к комфортной старости. Чтобы начать пользоваться этими программами, вы должны иметь под рукой много информации: текущие факты, такие как возраст и семейное положение, и информацию о вашем будущем, например, возраст, в котором вы планируете выйти на пенсию, и сколько вам тогда нужно будет тратить каждый год. Вам нужно будет сообщить не только о своей нынешней зарплате, но и о том, какой, по вашим ожиданиям, она будет через много лет. Вас могут даже попросить предсказать, сколько вы проживете. Главная неопределенность, с которой столкнулся президент Обама, была двоичной: либо бин Ладен был в Абботтабаде, либо нет. Судить о том, сколько вы проживете, сложнее. Вы знаете, что вряд ли доживете до 125 лет, и можете обратиться к тщательно составленным таблицам жизни, используемым актуариями страховых компаний. Но программа также может попросить вас высказать свое мнение об экономике и финансовых рынках в будущем. Исторический ряд по инфляции и доходности инвестиций даст вам некоторое представление о возможных ответах. Вы можете набросать ряд возможностей, даже если вам будет трудно - и неразумно - придумать ответ.

Один из ответов на такие вопросы, которые программы обычно не допускают, - "я не знаю". Но это тот ответ, который авторы, профессиональные экономисты всю свою жизнь, дали бы на многие из этих вопросов. И, честно говоря, мы считаем, что именно такой ответ должны дать и вы. Есть много вопросов - например, "Кто этот человек в комплексе в Пакистане?" - на которые единственный разумный ответ - "Я не знаю"; и если это может быть справедливо для настоящего, то еще более справедливо для будущего. Нам всем приходится принимать решения о пенсионных планах, хотя мы не знаем, каким будет наш доход или уровень инфляции через двадцать лет. Если бы мы знали ответы на все вопросы, которые задают программы, мы могли бы точно определить, сколько нам нужно откладывать, чтобы наслаждаться выходом на пенсию. Но мы не принимаем правильных решений, исповедуя знания, которых у нас нет и быть не может. После ознакомления с программами мы, по крайней мере, знаем, чего мы не знаем, и, возможно, сможем сделать немного, чтобы уменьшить наше невежество.

 

Интеллектуальный провал

Кризис 2007-2008 годов, очевидно, представлял собой провал экономического анализа и экономической политики. Но, признавая серьезность и стоимость финансового кризиса, экономисты в целом неохотно признают, что их интеллектуальные рамки нуждаются в пересмотре. Экономисты (раньше) различали риск, под которым они подразумевали неизвестные, которые можно описать с помощью вероятностей, и неопределенность, которую нельзя описать. Они уже применяли математические методы, которые придавали термину "риск" значение, отличное от повседневного. В этой книге мы опишем значительную путаницу и экономический ущерб, возникший в результате неспособности признать, что термины "риск", "неопределенность" и "рациональность" приобрели в экономике технические значения, которые не соответствуют повседневному употреблению этих слов. В течение последнего столетия экономисты пытались устранить историческое различие между риском и неопределенностью и применить вероятности к каждому случаю нашего несовершенного знания о будущем.

Разница между риском и неопределенностью была предметом оживленных дебатов в межвоенный период. Два великих экономиста - Фрэнк Найт в Чикаго и Джон Мейнард Кейнс в Кембридже, Англия - убедительно доказывали, что это