Seven Crashes - Harold James Страница 38

с правительством в связи с расширением влияния Германии за рубежом: Deutsche Bank. После 1906 года он стал главным промоутером железной дороги Берлин-Багдад, проекта, продвигаемого и финансируемого Deutsche Bank. В декабре 1905 года депутат от католической партии Zentrum (Центр) Маттиас Эрцбергер предпринял в Рейхстаге обширную атаку на колониальную политику Германии, сосредоточившись на Северо-Камерунской железной дороге, которой активно руководил, а затем публично защищал Гельфферих. После дискуссии в комитете рейхстага Гельфферих с презрением отнесся к демагогии Эрцбергера и почувствовал, что парламентаризм - это пустая трата ресурсов и торможение работы администрации.

В этот момент он с воодушевлением рассказывал обо всех возможностях, открывающихся перед Германией. В сентябре 1912 года он стал знаменит на всю страну благодаря своей эйфорической речи на Четвертом съезде немецких банкиров: «Ни одна нация в истории не добилась успеха, надев рубашку и затянув пояс. Прогресс требует наслаждения жизнью и творческого энтузиазма, а их мы не хотим терять».

Он продолжал работать над статистикой и экономикой - не в последнюю очередь для того, чтобы сделать сильные заявления о потенциале Германии. В начале четвертого издания новаторского исследования Гельффериха о национальном доходе Германии, опубликованного в июне 1914 года, он добавил предисловие, посвященное вопросу финансовой готовности и финансовой мобилизации. Он отметил, что "неудивительно, что в наш век предельной мобилизации всех сил для борьбы за национальное самосохранение и влияние в мире, финансовая мощь также поставлена на карту в Большой игре, когда нации, чувствующие свое финансовое превосходство над нами, используют это превосходство в своих политических расчетах. Всего несколько лет назад я неоднократно слышал из уст иностранцев: "Вы, немцы, не можете вести финансовое шоу". Хелфферих продолжал противопоставлять Германию Франции, которая гордилась своей финансовой изощренностью, а теперь оказалась стесненной в средствах из-за своего военного бюджета. Он считал, что задача книги - указать на силу Германии, чтобы «в интересах всего мира исчезла иллюзия, что с помощью финансовой политики можно достичь цели, которая была невозможна с помощью военной мощи или альянсов и союзов: избиение Германии».

Неудивительно, что мир и Версальский договор, по которому Франция должна была заставить Германию платить, показались Гельффериху просто продолжением войны. Как он выразился в новом издании своего учебника по деньгам, "созданный тогда так называемый "мир" был описан не кем иным, как М. Клемансо, человеком, который его разработал, как "продолжение войны другими средствами"". Валютная система была просто открытым столкновением политических интересов: «На месте международной валютной системы довоенных дней, координируемой использованием золота, мы теперь имеем хаотическое месиво национальных систем, не связанных друг с другом и не имеющих никакого равновесия».

Теперь Гельфферих превратился в правого националистического политика. Довоенная национал-либеральная ориентация была сведена на нет: все, что осталось от прежнего мировоззрения, - это страстная враждебность к налогам. Он использовал свое беглое перо и пропагандистские таланты для организации кампаний против крупных деятелей ранней Республики. Он размышлял, что "трудно не написать сатиру о парламентском правительстве в Германии", и тосковал по «боящейся и уважаемой Германской империи [Рейху], Эдему нашего прошлого и Нирване нашего будущего». Маттиас Эрцбергер, противник довоенного империализма из католической партии Zentrum, который уязвлял Гельффериха как колониалиста и нападал на Гельффериха в качестве министра финансов военного времени, теперь подписал мирный договор, а затем попытался разработать программу финансовой стабилизации. Гельфферих напал на Эрцбергера как на лично бесчестного и разрушителя Рейха (Reichsverderber), завершив свою перорацию вопросом: «Неужели рак Эрцбергера должен довести немецкую нацию и немецкий народ до гибели?» Последовал суд по делу о клевете, в ходе которого националистически настроенные судьи пришли к выводу, что Гельфферих доказал многие из своих обвинений в конфликте интересов, и оштрафовали его за клевету всего на 300 марок. Эрцбергер был уничтожен политически, и через несколько месяцев после окончания суда был убит двумя молодыми офицерами, принадлежавшими к террористической группе "Организация консулов".

Нападки Гельффериха на веймарские правительства продолжались. К 1922 году он нападал, в частности, на министра иностранных дел Вальтера Ратенау за его политику "выполнения", выплаты репараций и ведения переговоров в надежде получить более выгодное урегулирование. 23 июня 1922 года он говорил в рейхстаге о том, что "немецкое правительство, которое отказывается от важных атрибутов суверенитета, должно быть предано суду за измену". На следующее утро по дороге в Министерство иностранных дел Ратенау был застрелен консулом Организации, когда его машина поворачивала на повороте Берлин-Грюневальд. Для правительства было ясно, что настоящим убийцей был Гельфферих. Экономист, как обычно, занял свое место в рейхстаге, хотя председатель собрания посоветовал ему держаться подальше. Канцлер Йозеф Вирт завершил свой трогательный панегирик Ратенау словами, обращенными к Гельффериху и его партии: «Здесь стоит враг, который капает свой яд в раны немецкого народа. Враг стоит - и в этом нет никаких сомнений - этот враг стоит справа».

Подлые убийства, последовавшие, что вполне предсказуемо, за злобной риторикой Гельффериха, не положили конец его карьере - напротив, он сыграл центральную роль в последних фазах гиперинфляции в Германии, начавшейся после убийства Ратенау, с планом стабилизации, предусматривавшим введение новой валюты, основанной на залоге под производство ржи. Временные банкноты были выпущены, но в итоге, при поддержке правоцентристской коалиции, была принята более традиционная форма стабилизации на основе золотой валюты. Она не была бы жизнеспособной без урегулирования репараций в виде нового плана, плана Доуза 1924 года, который Гельфферих рассматривал как "второй Версаль" и продолжал пропагандировать против него. Он писал о том, что «немецкий народ потерян вне всякого спасения, если он вновь примет на себя эти проклятия». В первые месяцы 1924 года Гельфферих неоднократно бывал в Италии, в основном по состоянию здоровья, а также для посещения итальянского диктатора Бенито Муссолини. Рано утром 24 апреля он погиб, сгорев в результате огненной железнодорожной катастрофы в Швейцарии, когда его экспресс Милан-Базель, следовавший на север, врезался в поезд, следовавший в Милан. Так закончилась его карьера, начавшаяся с политически удобного искажения характера денег, в котором деньги рассматривались как источник внутренней борьбы за распределение, а затем считалось, что международный механизм, война, может изменить баланс, чтобы произвести ресурсы, которые залечат все внутренние раны. Гельфферих был тем мрачным экономистом, который довел логику суверенных денег до ее окончательного и разрушительного завершения.

 

Глава 4. Великая депрессия

Великая депрессия остается определяющим событием в наших представлениях о глобализации. Казалось, что она приведет к полному развороту - то, что в 2001 году я назвал "концом глобализации" - с поворотом к тому, что альтернативно описывалось как автаркия, экономический национализм и политика "нищего соседа". Эти умонастроения эпохи депрессии