Синтез. Создание Бога в эпоху Интернета - Александр Бард Страница 4

равносильны осквернению святого учения и оскорблению целого мира верующих. На эту тему американский философ Дэниел Деннетт написал проницательный атеистический манифест "Снятие заклятия", в котором он отмечает, что Просвещение похоронено и забыто, а постепенная секуляризация современного общества - которую можно было наблюдать уже давно и которая, как считалось, скоро завершится - теперь разрушается на наших глазах. Религия важна как никогда. Но религия уклоняется от серьезного изучения, сетует Деннетт: она позволяет втянуть себя в нечто, имеющее видимость диалога, только на своей территории, окруженной дымом и зеркалами, где с помощью внушения устанавливаются мутные связи между верой, например, в бессмертие души , с одной стороны, и нравственным совершенствованием верующего - с другой. Но при этом никогда не проясняется, в чем, собственно, заключаются эти связи.

Если подобные нелепые рассуждения набирают силу, то, конечно, есть все основания для критики религии. Все, что происходит в этом роде, рано или поздно неизбежно приводит к более или менее жестокому подавлению инакомыслия, что, в свою очередь, ведет к повальному уничтожению знаний во имя Бога. Что, конечно же, неоспоримо подразумевает, что невежество в важных областях является необходимой предпосылкой, по крайней мере, для некоторых типов религии. Когда, например, христианские фундаменталисты пытаются запустить креационизм под нелепым ярлыком разумного замысла как альтернативу наравне с дарвиновской теорией эволюции - то есть как достаточно респектабельную альтернативу, чтобы она вошла в учебную программу американских школ, - это фактически является случаем интеллектуального саботажа худшего рода. Подлинные знания здесь противопоставляются причудливой чепухе. Тот, кто всерьез утверждает, что "разумный дизайн" - это адекватная "теория", заслуживающая обсуждения в тех же учебных залах, где изучается эволюционный процесс посредством естественного (и полового) отбора - который, согласно этим рассуждениям, тоже всего лишь "теория", - не знает, что на самом деле представляет собой теория, и отказывается понимать, что на самом деле говорит и объясняет теория эволюции.

Религия, которая, подобно многочисленным разновидностям авраамического монотеизма, во многом опирается на противоречивые сказочные материалы, может либо свести себя к самоуничтожению и объявить, что все старые догмы и убеждения, противоречащие общепринятому знанию, следует рассматривать как исторически обусловленные притчи, которые следует толковать аллегорически, а не буквально; либо пойти по пути полного отрицания и бороться с реальным знанием любыми доступными средствами, чтобы обеспечить себе выживание. Последний вариант становится значительно легче осуществить, если человек обладает не только религиозной, но и политической властью, что, конечно, имеет место во многих странах, где правит ислам, где религия и закон идут рука об руку. Но даже в демократических США, где свобода слова защищена Конституцией, многие христианские общины успешно выбирают путь отрицания и уничтожения знаний, чему, вероятно и парадоксально, способствует сетевая динамика, развившаяся в Интернете.

Если раньше можно было прийти к хотя бы разумному согласию относительно некоторых базовых фактов, а затем спорить о том, как их интерпретировать, то сегодня различные группы вполне могут придерживаться эксклюзивных наборов фактов, которые определяются и согласуются с их собственной неизменной верой. Причина в том, что большинство людей, если бы это зависело от них, предпочли бы, чтобы их принимали в свои ряды и доверительно общались с теми, с кем они согласны, нежели чтобы им противоречили и подвергали сомнению. И они вполне могут это сделать. Что способствует развитию эскалации социальной поляризации, как политической, так и в плане взглядов на жизнь, так это то, что в Интернете человек склонен выбирать те источники информации, которые говорят именно то, что он хочет услышать, и подтверждают его собственное мировоззрение. И это при том, что человек фактически изолируется от тех, кто имеет противоположное мнение, с кем он попросту не вступает в дискуссию и с кем полноценный разговор в принципе всегда невозможен, поскольку не совпадают даже основы и правила игры. Таким образом, Интернет не превратился в одну большую глобальную деревню, где каждый общается с каждым, отражая взаимопонимание и доверие, на что наивно надеялись многие пионеры цифровых технологий. Вместо этого ландшафт, возникающий в Сети, представляет собой слишком обширный архипелаг замкнутых сообществ без фиксированных связей между ними.

Зацикленность капитализма на эксплуатации сменяется одержимостью информационизма его противоположностью - имплозией , то есть максимизацией ценности информации за счет сознательного ограничения сообщества, а не наивной открытости внешнему миру (см. "Нетократы"). В рамках такого закрытого коллектива можно без обиняков заявить, что "разумный замысел" - это "теория", которая в целом превосходит теорию эволюции, или вообще что угодно, лишь бы это получило одобрение коллектива в его интерсубъективных симпатиях. В той мере, в какой протесты и возмущение внешнего мира просачиваются сквозь эти стены, они скорее укрепляют чувство общности, поскольку беспокойство извне можно легко списать на вражескую пропаганду. И чем более странные идеи провозглашает религиозная община или секта, тем более сильное сопротивление они вызывают у враждебного внешнего мира и тем больше укрепляют чувство внутренней общности и производство социальной идентичности.

Но давайте вернемся к нашему первоначальному вопросу: существует ли Бог? Речь идет о христианском Боге, которого Фридрих Ницше объявил мертвым еще в XIX веке. Атеист Деннетт отвечает на этот вопрос и "да", и "нет". Не существует сверхъестественного, всеведущего и всевидящего Бога, о котором говорит Библия, Бога, который создал наш мир и все остальное, и который послал своего единственного сына на нашу Землю, чтобы тот умер жертвенной смертью на кресте и тем самым, в результате сделки, которая во многих отношениях совершенно непонятна, приобрел наше освобождение от наших ужасных грехов (за которые сам Бог, таким образом, не несет никакой ответственности, несмотря на то, что он, очевидно, создал нас такими жалкими грешниками, какими мы являемся). По крайней мере, так утверждает Деннетт, ссылаясь, среди прочего, на никчемность "доказательств" существования Бога. Возьмем, к примеру, онтологический аргумент Ансельма Кентерберийского, согласно которому Бог просто обязан существовать в силу логической необходимости, поскольку Бог по определению выше всего остального, а значит, Бог не может не существовать, поскольку такой немыслимый сценарий сделал бы Бога неполным и по крайней мере в одном важном отношении уступающим всему, что бесспорно обладает существованием, например той кастрюле на плите, в которой готовится рагу. А согласно нашему общепринятому представлению о Боге, Бог должен быть выше всего остального, в частности кастрюли.

Как видно, этот аргумент проходит по узкому кругу, и Деннетта это не впечатляет. Согласно той же логике, все, что считается совершенным и законченным, также должно существовать, а это, конечно, не то, с чем мы можем согласиться. И если это относится только к Богу, то вряд ли это та логика, о которой можно писать дома.