Умирающая планета. Последняя надежда - Елена Валерьевна Соловьева Страница 40

- Я знаю об этом, читал твой трактат. Но не слишком ли кощунственно употреблять такие высокие слова как «дети» и «родители»? Я - всего лишь один из удачно выращенных эмбрионов, полученный путем скрещивания нескольких отобранных биологических материалов.

- И в этом ты тоже ошибаешься. Ты - результат другого эксперимента, если его можно так называть. А я - не просто человек, сдавший свой биоматериал, а действительно твой отец. Как бы абсурдно это не звучало.

Искреннее недоверие промелькнуло в глазах Эрика. Но если бы хоть кто-нибудь видел их сейчас, то ни на секунду не усомнился бы в словах Грема. Одинаково скрещенные на груди руки, нахмуренные брови, чуть согнутые в коленях ноги, словно оба они готовились к прыжку, сверлящий собеседника взгляд - все это было словно зеркальным отображением одного человека.

- Если ты читал трактат, то тебе должно быть известно, что выращенные в условиях лабораторий люди не наследуют ни внешнего сходства, ни привычек, ни безусловных рефлексов родителей, - продолжил свое повествование Грем. - Именно поэтому мы теряем пигментацию волос и кожи, а также индивидуальные особенности строения тел. Боюсь, что через пару сотен лет мы все превратимся в полупрозрачных, совершенно одинаковых призраков. Звучит нелепо, но сейчас подобная внешность входит в моду, и молодежь стремится ей соответствовать, не понимая, к чему это может нас привести.

Я должен рассказать тебе об еще одном из своих открытий: постепенно эмбрионы теряют не только индивидуальные особенности, но и первичные половые признаки. Нам грозит полное вымирание, но не от радиоактивных лучей солнца, не от остывающего ядра планеты, а от элементарной невозможности воспроизводить себе подобных.   Совет не распространяет эти сведения среди населения, но ты должен знать правду. Я хочу, чтобы ты ее знал.

- Если я останусь работать здесь, то в любом случае обо всем узнаю. Почему именно сейчас ты решил рассказать мне все это?

- Потому что ты - мой сын. Да, каждый из эмбрионов, созданный и выращенный мной в этой лаборатории, тоже, от части, мой отпрыск. Я искренне переживаю за каждого из них и корю себя за все неудачные попытки. Но ты - особенный, ведь ты зачат и рожден твоей матерью, моей возлюбленной Теей,  естественным путем.

- Что?! Ты же только что говорил, что женщины потеряли способность вынашивать и рожать?

- Но только не твоя мать. Она была выбрана из нескольких сотен женщин, как самая здоровая и крепкая. Ее привели в этот исследовательский центр семнадцать лет назад, с целью проведения эксперимента по воссозданию детородной функции женщин. Около года продолжались попытки вначале оплодотворить ее, а затем попросту вживить ей эмбрион. Все они закончились плачевно. Но мы, она и я, были тогда так молоды, безрассудны и понравились друг другу с первого взгляда. Я долгое время ухаживал за Теей во время каждой ее попытки выносить ребенка, и потом, когда она плакала и умоляла Исследователей прекратить эксперименты. Затем твоя мать оправлялась и соглашалась попытаться вновь. По истечению года, поняв бесплотность всех попыток, мы решили прекратить ее мучения, хотя Тея по-прежнему мечтала о ребенке. Прощаясь, мы с ней так увлеклись друг другом, что не сумели дождаться праздничной недели.

После она вернулась к своей прежней работе в клан Собирателей. Но оказалось, что трудиться дальше наравне с другими ей не под силу. Медики решили, что проведенные с ней эксперименты подорвали ее здоровье, и Тея была направлена на долговременное лечение. И только спустя несколько месяцев твоя мать поняла, что беременна. Все последующее время она находилась под тщательным присмотром Медиков и Исследователей. Но беременность протекала на удивление легко. Мы были так безмятежно счастливы, строя планы на будущее, что не сразу поняли замысел Совета. Сразу после рождения тебя отправили в обычный центр, занимавшийся уходом за детьми, не сказав персоналу о тайне твоего рождения. Рядом с тобою, на протяжении первых пяти лет,  постоянно находился один из Исследователей нашей лаборатории, подмечавший все твои успехи и проявлявшиеся способности.

После подобной удачи, этот проект получил широкое распространение, но повторить столь прекрасный результат не получилось ни у кого. Спустя пять лет Совет признал твое рождение случайным совпадением и дал указание прекратить эксперименты по естественному зачатию, вновь направив все усилия на отбор наилучших комбинаций биоматериала.

- А что случилось с моей... моей матерью? - дрогнувшим голосом произнес Эрик.

- Она была потрясена вынужденной разлукой с тобой, но ее вновь направили на лечение, дав ей возможность оправиться для дальнейшего проведения эксперимента. Сейчас я искренне сожалею, что не находился в это время рядом с нею. Я боялся посмотреть ей в глаза, ведь мне так и не удалось добиться от Совета разрешения на ее участие в твоем воспитании.

- Но почему Совет не дал ей этой возможности? - Руки Эрика непроизвольно сжались в кулаки, и ему пришлось до боли сжать челюсти, чтобы сохранить самообладание.

- Совет посчитал, что подобный случай может вызвать бунт среди населения, ведь среди других мужчин и женщин найдется немало желающих самим растить своих детей. А так как до случая с тобой ни одной женщине не только не удалось выносить ребенка, но и даже зачать его естественным путем, то было принято решение не давать людям ложной надежды. Совет решил, что если всем станет известно о подобном факте, то весь уклад жизни будет нарушен, а это может привести к необратимым последствиям. Все мы: ты, твоя мать и я были принесены в жертву стабильности подземной жизни.

- Где сейчас Тея? - спросил Эрик, так и не решившись употребить слово «мать».

Взрыв невыносимой боли промелькнул в глазах Грема, его морщины обозначились сильнее, а уголки губ скорбно поползли вниз.

- На одной из прогулок, твоя мать углубилась слишком далеко в одну из пещер, заканчивающуюся глубоким провалом. Она непостижимым образом прошла мимо всех предупреждающих сигнальных блоков, выставленных Строителями. Тея сорвалась с огромной высоты и разбилась насмерть.

- Она