Party of One: The Rise of Xi Jinping and China's Superpower Future - Chun Han Wong; Страница 40

К тому времени судебное разбирательство вызвало настолько плохую прессу, что вышестоящее руководство решило вмешаться. Ли, которого местные чиновники когда-то хвалили как "честного кадра", попал под следствие властей Баотоу, которые позже уволили прокурора и приговорили его к четырем годам тюрьмы за коррупцию. Прокуратура Внутренней Монголии, региона, где расположен Баотоу, признала, что неправильное ведение дела «сильно подорвало общественное доверие к системе правосудия». Высший суд региона постановил провести новый процесс в другом городе.

Второй судебный процесс прошел без особых проблем. Ванг был приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения после того, как признал себя виновным в организованной преступности, мошенничестве и нарушениях общественного порядка, а также по другим обвинениям. Тринадцать его сообщников получили тюремные сроки от шести месяцев до пятнадцати лет.

Публично команда защиты приветствовала результат, заявив, что их клиенты получили более мягкие приговоры, чем если бы первый процесс продолжался. В частном порядке настроение было более сдержанным. Некоторые представители юридического сообщества считали, что дело Ванга лишь продемонстрировало глубокий упадок системы уголовного правосудия Китая, и что реформы Си не будут иметь большого значения. "Это просто порыв ветра", - сказал мне один адвокат. «Уйдет, как только пронесет».

Государство наблюдения

В одно прохладное утро в начале 2017 года высшее должностное лицо Китая в Синьцзяне Чэнь Цюаньго ехал по столице региона Урумчи, когда он остановил свой кортеж и сказал своим помощникам вызвать полицию. Тяжеловооруженные полицейские и военизированные офицеры прибыли всего через пятьдесят четыре секунды, примчавшись из одного из сотен небольших полицейских участков, которыми был покрыт город. Чен похвалил офицеров, но потребовал большего. Если силы безопасности "прибудут на одну секунду раньше", - сказал он, - «безопасность населения повысится на одну секунду».

Будучи главой компартии Синьцзяна с 2016 по 2021 год, Чэнь руководил полномасштабной кампанией по умиротворению северо-западной границы Китая, насильственно ассимилируя мусульманские меньшинства и создавая полицейский режим, не имеющий себе равных по масштабам и изощренности. Некоторые критики называют его "жестким краем" драконовского правления Си Цзиньпина, который смешивал передовые методы с традиционными инструментами подавления и задал образец для перехода Китая к более жесткому, технологически обусловленному авторитаризму.

Опираясь на методы обеспечения безопасности, разработанные им ранее, Чэнь установил тысячи высокотехнологичных полицейских участков по всему Синьцзяну и укомплектовал их сотрудниками полиции и военизированных подразделений. Силы безопасности проверяют угрозы с помощью камер распознавания лиц и портативных устройств, которые могут сканировать мобильные телефоны на наличие секретных материалов среди фотографий, сообщений и других данных. Сети камер наблюдения покрывают городские районы, поддерживаемые системами больших данных и "предиктивной полиции", которые отслеживают подозреваемых и определяют потенциальные угрозы по их поведению. Власти собрали широкий спектр биометрических данных жителей Синьцзяна в возрасте от двенадцати до шестидесяти пяти лет, включая образцы ДНК, отпечатки пальцев, сканирование радужной оболочки глаза и группы крови. Некоторые из этих методов проникли в другие части Китая, где власти адаптировали или скопировали методы обеспечения безопасности Синьцзяна для решения местных полицейских задач.

Большая часть синцзянского государства безопасности работает на коммерческом программном обеспечении и гаджетах, которые повсеместно используются в повседневной жизни обычных китайцев. Мобильное приложение WeChat почти повсеместно используется в Китае для обмена сообщениями, фотографиями и видео, оплаты коммунальных счетов, вызова такси, чтения новостей, записи на прием к врачу и получения доступа к государственным услугам. Системы распознавания лиц облегчают оплату в ресторанах и магазинах и проверку личности в офисных и жилых зданиях. Китайские интернет-гиганты используют большие данные и решения искусственного интеллекта для получения информации о поведении потребителей.

Партия осознала потенциал этих технологий для социального контроля. Агентства безопасности, государственные цензоры и их партнеры из частного сектора теперь используют эти системы для идентификации граждан в общественных местах, мониторинга их поведения в реальном мире и в Интернете, прослушивания социальных сетей и приложений для обмена мобильными сообщениями с целью выявления недовольных и даже цензуры подрывных высказываний практически мгновенно. Средства распознавания лиц, используемые для проверки толпы на массовых мероприятиях, помогли властям задержать беглецов, в том числе нескольких человек, задержанных во время концертов гонконгской поп-звезды. В некоторых регионах власти используют системы анализа голосовых моделей, камеры, способные создавать трехмерные изображения лица, и секвенаторы ДНК для сбора биометрических данных местных жителей в полицейских целях.

Многие из этих инструментов были впервые опробованы на практике в Синьцзяне, северо-западном пограничном регионе, граничащем с Центральной Азией, где проживает около 12 миллионов уйгуров, преимущественно мусульманского тюркского народа. После того как в 2014 году в Китае произошла серия смертоносных терактов, которые власти приписали уйгурским сепаратистам, Си приказал провести тотальную кампанию по умиротворению, чтобы подавить инакомыслие против коммунистической партии и положить конец этническому насилию - усилия, которые превратили Синьцзян в один из самых строго охраняемых регионов в мире. "Перед лицом обезумевших от насилия террористов" партия должна "безоговорочно и непоколебимо применять оружие народно-демократической диктатуры и сосредоточить силы на нанесении сокрушительного удара", - сказал Си чиновникам в мае 2014 года. «Сделать все возможное, чтобы не оставить брешей в нашей обороне и не пропустить ни одной скрытой опасности».

Чэнь, человек, создавший государство безопасности в Синьцзяне, большую часть своей карьеры посвятил борьбе с социальным брожением и совершенствованию партийной тактики подавления беспорядков. Чэнь родился в 1955 году в крестьянской семье и служил в артиллерийском подразделении, когда двадцатилетним юношей вступил в партию в предсмертные дни Культурной революции. Люди, знавшие Чена, чье имя можно перевести как "весь народ", отзываются о нем как об амбициозном человеке. Он отличился в качестве студенческого лидера в университете Чжэнчжоу в столице его родной провинции Хэнань, став президентом своего класса по политике и экономике, состоявшего примерно из 150 человек. Будучи местным чиновником в Хэнани, Чэнь добился продвижения по службе быстрее многих своих сверстников и в конце 1980-х годов стал самым молодым главой уезда в одной из самых густонаселенных провинций Китая, где бедность сельских жителей и распространение христианских и других религиозных групп подрывали партийный контроль.

Восхождение Чэня по служебной лестнице в Хэнани совпало с быстрым экономическим ростом Китая в эпоху реформ, что также способствовало росту преступности, коррупции и уличных протестов. Чтобы сдержать такие волнения, партия потребовала от местных чиновников обеспечить стабильность, одновременно способствуя развитию. Местные администраторы должны были предоставлять более качественные социальные услуги, осуществлять более тщательное наблюдение и быстрее подавлять инакомыслие и беспорядки, если они хотели получить хорошую оценку и продвижение по службе.

Чэнь процветал