Мойте руки перед бедой - Андрей Эдуардович Бронников Страница 5

Социалист хитрил. Ни одна из партий, даже сам Парвус не подписались бы под таким заявлением, но обстоятельства требовали некоторой доли лукавства, и Гельфанд с прежней непоколебимостью продолжил: – Отельные фракции политических партий пока разобщены, между ними существует несогласованность. Меньшевики ещё не объединились с большевиками, но последние уже приступили к действиям, – и вновь Парвус покривил душой.

Лидер партии большевиков Ульянов сейчас жил за границей и в полном безденежье едва сводил концы с концами. При этом Гельфанд прекрасно знал, что антиправительственные выступления невозможны во время войны. Ю. Мартов (Цедербаум), П. Аксельрод и другие лидеры фракции в РСДРП понимали, что подобный исход грозил России большими территориальными, экономическими – вплоть до развала государственности – потерями.

Чтобы согласиться на подобный вариант, необходимо было обладать изрядным цинизмом и нелюбовью к своей Родине. Такая кандидатура на роль исполнителя у Парвуса имелась. Он с небезосновательной уверенностью рассчитывал, что Ленин согласится на такое сотрудничество.

Фон Ягов слушал собеседника, а тот, вдохновлённый его вниманием, с ещё большим красноречием продолжал: «План может быть осуществлён только под руководством русских социал-демократов. Радикальное крыло этой партии уже приступило к действиям. Но важно, чтобы к ним присоединилась и умеренная фракция меньшевиков. Пока такому объединению препятствовали только радикалы. Но две недели назад их лидер Ленин сам поставил вопрос об объединении с меньшевиками».

Последующие несколько минут Гельфанд говорил о способах и методах ведения революционной борьбы: «…Необходимо своевременно разложить народ России посредством пропаганды. В этой части особое внимание должно уделяться изданию газет и журналов соответствующего толка. Какой бы ни казалась невероятной информация, всегда найдутся недовольные обстоятельствами своей жизни, а виновата будет, как известно, действующая власть. Сюда же можно отнести организацию международной кампании в прессе против России.

Как показали события 1901-05 годов, наиболее действенными методами борьбы являются забастовки и стачки. Тут главное выдвинуть заведомо невыполнимые условия. Яркий пример эффективности – Обуховская стачка. Как известно, в результате остановки завода, нарушилось снабжение военного флота России тяжелым артиллерийским вооружением. Не стоит гнушаться и террористическими актами.

Русские социал-демократы могут достичь своей цели только в результате полного уничтожения царизма. Германия же не сможет выйти из войны, если до этого не вызовет революционный пожар в России».

Постепенно скептицизм статс-секретаря улетучивался. Парвус говорил уже довольно долго и в заключении обратил внимание на организацию массовых протестных выступлений, во время которых достаточно просто устроить провокации. Желательно с принесением «сакральной» жертвы».

«…Я готов предпринять первые шаги в этом направлении, но мне… – при этих словах Парвус умолк, талантливо изобразив нерешительность. Монолог у Гельфанда получился достаточно сбивчивым, но убедительным.

– Ну-ну, продолжайте, – приободрил его фон Ягов, вполне понимая, о чём сейчас пойдет речь и оказался прав.

– …Мне понадобятся денежные средства и немалые, – проговорил Парвус, набычившись, и его рыбьи глаза, казалось, готовы были выпасть из глазниц.

– Во сколько вы оцениваете…? – спросил статс-секретарь.

– Не менее двадцати миллионов марок, – твёрдо ответил Гельфанд. Фон Ягов молчал. Наконец, статс-секретарь кашлянул и произнес:

– Ладно. Благоволите всё вами сказанное изложить в письменной форме. Желательно, чтобы это был уже готовый план действий. Разумеется, без указаний каких либо сроков.

На этом встреча был завершена. Приготовленная фон Яговым тетрадь для записей так и осталась чистой.

Уже в начале марта на столе у главы МИДа Германии лежал документ, получивший впоследствии название ««Меморандум д-ра Гельфанда». Обширная программа Парвуса, названная незамысловато: «Подготовка массовой политической забастовки в России», была составлена на 20 страницах и, в частности, содержала положения:

• о массовой забастовке под лозунгом «Свобода и мир», которая должна выйти из Петрограда и охватить оружейные фабрики и железнодорожные линии по всей России;

• об агитации среди рабочих в портовых городах (Одессе, Севастополе) и на судостроительных верфях (Николаев);

• о побеге политзаключённых из Сибири и использовании их в качестве революционных агитаторов в Петрограде;

• об использовании русской прессы в Европе для влияния на позицию нейтральных стран, подтолкнуть их к вступлению в войну на стороне Германии;

• об Украине: «подстрекательство против русского господства за автономию, особенно среди крестьян».

Похожие пункты касались Финляндии и Кавказа. Его план предполагал диверсионную деятельность – взрывы мостов «как в 1904–1905 годах», поджоги нефтехранилищ в Баку.

В результате вопрос решился положительно. Деньги Парвус получил и с лихвой. Когда фонд МИДа иссяк, статс-секретарь был вынужден отправить телеграмму следующего содержания:

СТАТС-СЕКРЕТАРЬ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ – МИНИСТРУ ФИНАНСОВ ГЕРМАНИИ

Берлин, 6 июня 1915 г

На революционную пропаганду в России требуется 5 млн. марок. Так как мы не можем покрыть эту сумму из фондов, находящихся в нашем распоряжении, я просил бы Ваше превосходительство предоставить её мне по статье VI раздела II бюджета на непредвиденные расходы. Я был бы чрезвычайно благодарен Вашему превосходительству, если бы Вы сообщили мне о предпринятых Вами действиях.

ЯГОВ

Вышеупомянутый документ хранится в архиве германского Министерства иностранных дел: Auswertiges Ami, Weltkrieg, 11 с seer. Band 5, A 8629. «Меморандум Парвуса» не датирован, но зарегистрирован в журнале Министерства 9 марта 1917 г.

Одна из расписок Парвуса: «Получил 29 декабря 1915 г. от германского посольства в Копенгагене один миллион рублей в русских банкнотах для развития революционного движения в России. Д-р Гельфанд» также хранится в архиве Германии по сию пору.

Как показала история, план Гельфанда удался. Российская империя была повержена, но на её месте родилась ещё более могучая держава с названием Советский Союз, которая в свою очередь уничтожила единую Германию, расколов её пополам на долгие годы.

4

НИИ психического здоровья, столовая

В столовой вкусно пахло свежеприготовленным обедом, но такой аромат не мог ввести в заблуждение психических больных. Это был замечательный парадокс местного пищеблока. На кухне постоянно витал аппетитный запах, но пища всегда была отвратительной. Еды готовили мало, поэтому наряд по столовой заранее накрывал столы и раскладывал её по тарелкам, чтобы пациенты не могли съесть лишнего и не дрались из-за добавки. При этом отходов оставалось так много, что порой казалось, что их объём намного превосходил количество изначально приготовленной пищи.

Дружная компания пришла последней. Столовая уже опустела, но грязная посуда ещё оставалась на столах и продолжала источать аппетитный запах. Тарелки запоздалой троицы оставались нетронутыми и терпеливо ожидали голодных психических больных на краю длинного стола. Бося с грохотом отодвинул некрашеную скамью и сел. Рядом с ним занял место Сергей Ильич. Свистунов расположился напротив.

Приготовившись трапезничать, посетители сняли маски «Кодзару» – маленьких обезьян, однако при виде еды под ними обнаружились другие – «Отафуку», символизирующая счастье