Из крестьян во французов. Модернизация сельской Франции, 1870-1914 гг. - Eugen Weber Страница 6

Безземельным крестьянам жилось еще тяжелее. Жандармы из Лахорра описывали

Хижина пиренейского пастуха (1888 г.): высота около метра, сухие камни, земля

крыша, немного соломы, чтобы лежать на ней; небольшая куча картофеля; мешок, содержащий половину каравая, сало и соль. Человек нес на себе свое богатство: коробку с тремя или четыре спички и больше ничего. Как это было в бурре из страны Фуа:

Жизнь пастухов, жизнь богатых людей:

Утром - обезжиренное молоко, вечером - свернувшееся молоко.

Большинство пастухов сумели сохранить тело и душу, но как им удавалось существовать, им и многим другим безземельным обитателям сельской местности, остается загадкой".

Конечно, они работали - когда могли, и те, кто работал, работали очень много. Существует мнение, что новые методы земледелия, в частности переход от двухгодичного к трехгодичному чередованию культур, создали крестьянина, лишенного досуга. Опять же, мы увидим, что темпы развития новых методов обработки земли сильно различались, как и доступ к досугу. Но я думаю, что и при старой системе у крестьян было достаточно дел. На самом деле наблюдатели отмечали результат появления у крестьян новых возможностей улучшить свое положение ценой огромных усилий и без уверенности в успехе - проще говоря, новизну надежд. Крестьяне Верхнего Кверци начинали работу на рассвете, заканчивали поздно вечером, часто шли обрабатывать свой участок при свете луны после того, как днем обрабатывали чужую землю. "Нет больше отдыха и нет больше легкости!" - сетовал в 1856 г. один землевладелец близ Нанта. "Все скупятся, ...работают, не заботясь ни об отдыхе, ни о пище, ...чтобы купить участок земли у какого-нибудь соседа, разоренного ростовщичеством".

Чем больше у тебя было амбиций, тем больше ты работал. Отец Бенуа Малона, работавший на ферме Форез, в воскресенье после церкви мог свободно обрабатывать свои картофельные грядки и огород. Он умер в тридцать три года от плеврита, которым заразился, когда спешил добраться до свежепосаженного картофеля". В 1908 г. в болотистой местности Вандеи мужчина, обрабатывающий четыре гектара земли только лопатой (таким образом, он мог работать не более четырех аршин в день), уходил из дома в пять утра, возвращался в семь вечера и никогда не видел своих детей. Каторжный труд без цепей, к которому человек был прикован по необходимости и от которого могла освободить только смерть.

О том, что об освобождении часто мечтали, свидетельствует альпийская поговорка: "hey-rouss com'un crébat" - счастлив, как туша. Бабушка Малона умоляла мальчика сопровождать ее в смерти, мать завидовала ему, так как считала, что он умрет молодым. Есть песня Берри, в которой женщина мечтает о побеге, но все надежды оказываются ложными: может быть, когда она выйдет замуж. Но приходит время замужества, и она продолжает работать; беременность не лучше, дети не помогают, и она жаждет смерти, и смерть, наконец, освобождает ее. Неудивительно, что крестьянин из Бурбонне считает жизнь пустяком: "La vie, oné rien de tout". От трудовой жизни легко отказаться".

Столько страданий. Столько страха. Известных и неизвестных угроз, а из известных - прежде всего волков, бешеных собак и пожаров. В середине века леса все еще были огромными и страшными.

В Маконне волки исчезли в 1840-х годах, а в Орлеане к 1850 году можно было без опаски пересекать лес. Но в других местах волки свободно бегали стаями по лесам и горным районам вплоть до конца века. Последний волк в лесу Шатору был убит в 1877 году. В Британии они нападали на животных в начале 1880-х годов, а в 1882 г. Мопас-сан записал, что в Нижней Бретани овец выводили пастись вместе с коровами, чтобы обеспечить "часть лупа". Охота на волков велась в Морване до 1890-х годов (как и на кабанов, опустошавших поля), а также в Вогезах, Бретани, Шаранте и Перигоре. В 1883 г. во Франции было убито 1316 волков, вернее, за такое количество голов выплачивались официальные вознаграждения; в 1890 г. - 461, в 1900 г. - только 115. Нажива, ружье и яд одерживали верх. Леса сокращались, дороги делали волчьи логова более доступными, а новые шумные железные и шоссейные дороги отпугивали зверей. Но сказки, рассказанные за вечерним ужином, и сохраняющийся все более расплывчатый, но все еще грозный образ волка лучше, чем статистика, показывают, насколько сильно это животное владело народным воображением. С волками связывались места, прославленные нечистью, например пресловутые Карруа-де-Марлу или Марелуп в Сансерруа, где в XX веке ходили слухи о шабашах ведьм, а также деятельность страшных meneurs de loups, которые могли натравить зверя на одного. Для городских жителей волк был персонажем сказок, редко встречающимся ближе, чем в рассказах Жюля Верна или графини де Сегюр. Но для жителей огромных территорий Франции он был воем в ночи, тревожным присутствием вдалеке, опасностью или даже запретом на некоторые зимние пути, и, что самое страшное, источником страшного бешенства.

Я нашел мало информации о заболеваемости бешенством, но бешеные собаки не были редкостью, и при известии об их появлении в окрестностях страх распространялся очень быстро. В заклинании, обращенном к луне, которое использовалось в Шаранте и Пуату, прежде всего просили защиты от бешеных собак - более опасных на первый взгляд, чем змеи.

В то время как бешеные собаки не всегда легко обнаруживались и могли покусать несколько человек, прежде чем их удавалось идентифицировать. Неудивительно, что Пастер стал таким национальным героем.

Пожары, напротив, хорошо документированы. В полицейских и судебных архивах можно найти бесконечное количество случайных и преднамеренных пожаров, причиной которых были зависть, обида, злоба, жадность, а иногда и молния. Виновником мог стать кто угодно: восьмилетний ребенок, работающий на ферме; неуравновешенный или ревнивый супруг; сосед, соперник или слуга; бродяга (хотя спички прохожих бродяг брали под стражу, когда они валялись в сарае); владелец, надеявшийся получить страховку. Некоторые контрабандные спички имели свойство вспыхивать при малейшем трении. Чаще всего спичек просто не было, а постоянное перекладывание углей между соседями легко приводило к несчастным случаям.

Пожары иногда носили катастрофический характер. Только в 1857 г. произошло два таких пожара: в маленькой деревушке Френ-сюр-Апанс (Верхняя Марна) было уничтожено 114 жилых домов, а в деревушке Фреттеранс (Бресс) сгорели все 17 домов, в результате чего без крова остались два человека. Учитывая, что