Справочник по философии разума животных - Kristin Andrews,Jacob Beck Страница 6

Чтение мыслей

Одной из наиболее плодотворных областей исследований для философов, работающих над познанием животных, является чтение мыслей, или теория разума. В частности, философы заинтересованы в программе эмпирических исследований, направленных на изучение социального познания животных, особенно того, понимают ли животные, что у других есть убеждения (mindreading belief) или что у других есть восприятие (mindreading perception). Главы этого раздела в основном посвящены исследованиям, проведенным с человекообразными обезьянами и корвидами.

В первых трех главах рассматриваются споры о том, как животные способны предсказывать поведение. Существует большое количество доказательств того, что животные способны предсказывать поведение сородичей. Остается открытым вопрос, как животные способны это делать. Согласно гипотезе чтения поведения, животные предсказывают, что кто-то собирается сделать, не понимая ничего о причинной структуре индивида, а ассоциируя наблюдаемые признаки с поведением. В отличие от этого, гипотеза чтения мыслей заключается в том, что животные действительно обладают способностью угадывать ментальные состояния других людей, такие как убеждения, желания и сенсорный опыт, например восприятие. Гипотеза чтения поведения является нементалистской, поскольку утверждает, что читающий поведение не должен иметь никакого представления о других умах, в то время как гипотеза чтения мыслей является явно менталистской.

Глава Роберта Лурца посвящена методологическому вопросу о том, сможем ли мы вообще провести различие между этими двумя гипотезами, учитывая то, что стало известно как "логическая проблема". Эта проблема заключается в том, что наблюдаемые сигналы, используемые в тестах на чтение мыслей, смешиваются с исследуемыми психическими состояниями. Лурц утверждает, что, хотя ни один из тестов на перцептивное чтение мыслей не избежал логической проблемы, небольшая модификация недавнего эксперимента с корвидами может решить этот вопрос.

Глава Марты Халины - прямой ответ на пессимизм Лурца по поводу современного состояния исследований перцептивного чтения мыслей. Ознакомившись с методологией экспериментов и рассмотрев работы по философии науки о природе приписывания ненаблюдаемых сущностей при объяснении, Халина утверждает, что текущее состояние науки следует воспринимать как достаточное доказательство того, что обезьяны читают мысли о восприятии.

Хейли Клаттербак исследует, помогут ли каузальные модели сделать выбор между гипотезами чтения поведения и чтения мыслей. В ходе обсуждения относительной простоты гипотез чтения мыслей и чтения поведения было высказано предположение, что вмешивающиеся ментальные переменные помогают унифицировать типы поведения, и поэтому изучение отношений между различными видами успехов в выполнении заданий может помочь определиться между этими двумя гипотезами. Клаттербак утверждает, что модели чтения поведения могут разделять это синтаксическое свойство с моделями чтения мыслей. Апелляция к структуре каузальных моделей не помогает решить проблему. Вместо этого нам нужно обратиться к семантическим свойствам моделей, чтобы принять решение между ними.

В трех главах (написанных Кристин Эндрюс, Стивеном Баттерфиллом и Сарой Винсент и Шоном Галлахером) мы уходим от дебатов между чтением мыслей и чтением поведения, рассматривая различные когнитивные механизмы или практики, которые могут быть задействованы как в человеческой, так и в нечеловеческой способности предсказывать и объяснять поведение других. Все три подхода принимают как данность, что человекообразные обезьяны в некотором роде менталисты, но отрицают, что это означает, что обезьяны понимают, что у других есть убеждения.

Эндрюс рассматривает недавний эксперимент, который впервые показал, что человекообразные обезьяны могут решать задачу на ложные убеждения, но она задается вопросом, что означает этот результат. Она предполагает, что обезьяны могут решать эту задачу не путем приписывания ложных убеждений, поскольку мы могли бы сделать такой вывод только в том случае, если бы определенные теории о природе убеждений были верны. Она отмечает, что существуют альтернативные менталистские объяснения того, как шимпанзе и люди могут решать задачи на ложные убеждения, и предполагает, что нам нужно искать более масштабные модели поведения, прежде чем делать вывод о том, что обезьяны понимают ложные убеждения.

В главе Баттерфилла представлена альтернатива теориям чтения поведения и чтения мыслей. Его минимальная теория чтения мыслей гласит, что понимание других людей предполагает отслеживание их ментальных состояний без представления этих состояний как таковых, и он считает этот вариант жизнеспособным объяснением успеха животных в заданиях на "теорию ума". Он защищает этот вариант от альтернативы чтения поведения, отчасти проводя различие между двумя формами чтения поведения.

Винсент и Галлахер также предлагают по-другому подойти к вопросу о том, есть ли у обезьян теория разума, предлагая вместо этого спросить, являются ли они активными восприемниками практических и социальных возможностей. Винсент и Галлахер считают, что люди тоже не полагаются на теорию разума, а вместо этого способны выполнять функции, связанные с чтением мыслей, включая предсказание и объяснение поведения, благодаря прямому доступу к разуму других людей, который мы получаем при взаимодействии с ними. Они выступают за проведение различных экспериментов, включающих взаимодействие между особями, чтобы определить, обладают ли шимпанзе человекоподобным социальным познанием.

В центре внимания пяти глав, посвященных коммуникации животных, находится теория значения Г. П. Грайса и вопрос о том, служит ли она полезной моделью для исследования намеренной коммуникации животных. Теория Грайса обсуждается и отвергается почти всеми авторами в этом разделе. Согласно теории Грайса, коммуникация требует, чтобы подающие и принимающие сигнал понимали намерения другого. Когнитивные требования этой теории связаны со способностью читать мысли (приписывать другим ментальные состояния). Поскольку разумно сомневаться в том, что животные и маленькие дети читают мысли, но, возможно, не так разумно скептически относиться к их способности общаться, в каждой главе этого раздела предлагается описание коммуникации, не требующее чтения мыслей. Рассмотренные здесь объяснения согласуются с мнением о том, что общение животных не имеет ничего общего с человеческим языком. Однако среди исследователей познания животных теории Грайса весьма популярны. Теории, считающие, что для коммуникации необходима интенциональность, такие как теории Майкла Томаселло и Тома Скотт-Филипса, также подвергаются критике.

Одна из загадок, возникающих в связи с теориями Грайса, связана с тем, как могла развиваться коммуникация, учитывая, что интенциональность необходима обеим сторонам коммуникативного взаимодействия. В своей главе Дорит Бар-Он и Ричард Мур пытаются разрешить эту загадку, рассматривая утверждение о существовании асимметрии в прагматике общения животных. Оказывается, что призывы животных не чувствительны к целям или психическим состояниям других людей, однако животные все равно интерпретируют эти сигналы. То есть, если производство может быть не преднамеренным, то прием, по-видимому, является таковым. Бар-Он и Мур оспаривают идею о том, что животные являются намеренными получателями, но не производителями, утверждая, что по логике