Павел Шуст - Электронные финансы. Мифы и реальность Страница 10

Типы классификаций систем электронных денег, приведенные в настоящей главе, не являются исчерпывающими. Однако при анализе деятельности операторов ЭД рассмотрение именно этих моментов является наиболее актуальным. При этом не исключено, что с появлением новых функциональных возможностей можно будет найти и более совершенные подходы к классификации соответствующих систем.

3. Противодействие отмыванию доходов и финансированию терроризма в системах электронных денег

Вопросы противодействия отмыванию доходов и финансированию терроризма при обсуждении подходов к регулированию систем электронных денег являются одними из ключевых.

Тематика ПОД/ФТ актуальна для любой финансовой деятельности, в том числе платежной. В данной главе мы рассмотрим риски, связанные с ПОД/ФТ, применительно к новым способам платежей и операциям, типичным для систем электронных денег, а также затронем опыт регулирования в зарубежной и российской практике.

За основу будут браться определения, обозначенные в российском законодательстве – в частности в Федеральном законе № 115 «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»[2]. Основным термином, используемым в этом разделе, является «идентификация», под которой понимается «совокупность мероприятий по установлению определенных (законом) сведений о клиентах, их представителях, выгодоприобретателях, по подтверждению достоверности этих сведений с использованием оригиналов документов и (или) надлежащим образом заверенных копий» (статья 3). В отношении физических лиц в России предполагается установление фамилии, имени, отчества, гражданства, даты рождения, реквизитов документа, удостоверяющего личность[3], адреса места жительства (регистрации), при наличии – ИНН (статья 7, ч. 1, п. 1). Для юридических лиц это следующий набор сведений: наименование, ИНН, государственный регистрационный номер, место государственной регистрации, адрес местонахождения. В дополнение к этому, идентификация предусматривает и следующие мероприятия[4]:

• проверку наличия (отсутствия) в отношении клиента, представителя клиента, выгодоприобретателя сведений об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму;

• определение принадлежности клиента, представителя клиента, выгодоприобретателя к иностранному публичному должностному лицу;

• выявление юридических и физических лиц, имеющих соответственно регистрацию, место жительства или место нахождения в государстве (на территории), которое (которая) не выполняет рекомендации ФАТФ, либо использующих счета в банке, зарегистрированном в указанном государстве (указанной территории);

• оценку и присвоение клиенту степени (уровня) риска.

Легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, определяется как «придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами, полученными в результате совершения преступления». Понимание этой терминологии неотделимо от осознания роли тематики ПОД/ФТ в аспектах функционирования систем электронных денег. Основная цель противодействия отмыванию доходов и финансированию терроризма, в целом, понятна; однако ее специфические выражения могут принимать довольно усложненные формы.

Операторы систем электронных денег с точки зрения тематики ПОД/ФТ зачастую рассматриваются как особые случаи финансовых учреждений. Это обусловлено тем, что ЭД в ряде случаев могут ассоциироваться с анонимностью. Здесь имеет смысл выделить два момента.

Во-первых, практика Операторов систем электронных денег показывает, что подавляющее большинство клиентов, обращаясь к их услугам, не руководствуются соображениями анонимности. Для пользователей куда важнее моментальность и удобство совершения платежей, нежели желание остаться неизвестными. Как правило, после внесения средств клиенты хотят получить максимально надежное подтверждение того, что платеж совершили именно они – на случай неверного зачисления или ошибок в указании реквизитов. Таким подтверждением в большинстве случаев становится кассовый чек или электронная история транзакций. Формальная же неперсонифицированность операций с использованием электронных денег является следствием их функциональности, но не причиной популярности. Системы ЭД удобны наличием большого числа точек пополнения, а также разнообразием способов управления счетом – и проведение процедуры очной идентификации при взаимодействии с клиентом может свести на нет все их преимущества. Здесь важно отметить и то, каковы направления «перетекания» клиентской базы к системам электронных платежей и от них. Физические лица, прибегающие к использованию электронных денег, как правило, отказываются не от «классических» безналичных расчетов, а от наличных платежей[5]. И наоборот – по сути, принудительное «выталкивание» клиентской базы из систем ЭД (например, вследствие непропорционального регулирования) приводит к увеличению наличного оборота[6]. Совсем иная ситуация складывается, когда клиенты, в определенной степени, «вырастают» из систем электронных денег. Со временем отдельные пользователи становятся заинтересованы в более широком спектре банковских услуг и, обладая базовыми финансовыми навыками, постепенно становятся полноценными (и, что не менее важно, лояльными и ответственными) банковскими клиентами. Таким образом, складывается ситуация, когда аудитории систем ЭД и банков пересекаются – и задействуется потенциал обоих сервисов.

Во-вторых, анонимность систем электронных денег зачастую сильно преувеличивается. Абсолютная неидентифицированность была характерна для ранних этапов так называемой электронной наличности. Расширение использования высокотехнологичных устройств сделало пользование системами ЭД более удобным и куда менее анонимным. IP-адреса, IMEI-идентификаторы, MAC-адреса, наконец, номер телефона – все это может указать не только на конкретное лицо, но даже, зачастую, на его географическое местоположение. А достоверность этих сведений, как правило, охраняется законодательством. Например, при подключении к услугам сотового оператора между абонентом и оператором связи обязательно должен быть заключен письменный договор, в котором указываются, помимо прочего, и данные об абоненте: фамилия, имя, отчество, дата и место рождения, а также реквизиты документа, удостоверяющего личность (п. 22 Правил)[7]. Изменение же IMEI-идентификаторов может трактоваться как совершение деяния, предусмотренного частью 1 статьи 272 Уголовного кодекса: «неправомерный доступ к охраняемой законом информации… если это деяние повлекло уничтожение, блокирование, модификацию либо копирование информации…». И в этом контексте фактически доступная информация для проведения соответствующих оперативно-розыскных мероприятий весьма обширна. Поэтому относительно «идентифицированных» безналичных платежей и абсолютно анонимной наличности электронные деньги занимают, скорее, промежуточное положение. Информация о большинстве клиентов, хотя и не связана с прямым получением традиционных идентификационных данных, тем не менее, зачастую достаточна для отслеживания инициаторов транзакций и получателей переводов.

С правовой точки зрения, сфера ПОД/ФТ является отчасти уникальной, потому что на национальном уровне регулируется в духе международных договоренностей. 40 Рекомендаций ФАТФ[8] представляют собой, скорее, консенсус государств, нежели юридически обязательный международный договор. Однако главным стимулом к их соблюдению является непопадание в «черные списки» ФАТФ, что заставляет национальных регуляторов действовать с оглядкой на Рекомендации.

Несмотря на то что первоначально Рекомендации были направлены на «классические» банковские услуги, активное развитие новых технологий заставило ФАТФ провести анализ того, как такая эволюция может повлиять на ситуацию в сфере ПОД/ ФТ. В частности, были опубликованы доклады по так называемым новым способам платежей (НСП) в 2006 и 2010 гг. К НСП относят также и электронные деньги. Уже в 2006 г. специалисты Группы указывали, что только отдельные рекомендации имеют прямое отношение к новым способам платежей. Впоследствии внимание продолжало уделяться именно перечисленным положениям. Восьмая же Рекомендация[9] выделила «новые или разрабатываемые технологии, повышающие степень анонимности» в качестве отдельной сферы приложения усилий финучреждений и регуляторов в ПОД/ФТ. В этом свете имеет смысл отталкиваться от соответствующих положений Рекомендаций.

3.1. Рекомендация 10 – идентификация, персонализация и анонимность

Десятая Рекомендация является одним из наиболее четко сформулированных столпов режима ПОД/ФТ в международной практике. При этом именно она зачастую привлекает к себе особое внимание экспертов. Первое предложение этой Рекомендации гласит: «Финансовые институты не должны вести анонимные счета или счета, открытые на очевидно вымышленные имена»[10]. Тем не менее, формулировка десятой Рекомендации этим не ограничивается. Ее вторая часть указывает, что финучреждения определяют масштабы мер по надлежащей проверке клиента на основе рискориентированного подхода[11].