Владимир Рожанковский - Это дефолт! Страница 12

Майкл Милкен – трейдер обанкротившейся в 1990 году инвесткомпании Drexel Burnham Lambert, торговавшей низкокачественными облигациями. Он считается «отцом CDO». Фотография позаимствована из Wikipedia.

В тисках ипотечной лихорадки

Спустя год после моего переезда в Лос-Анджелес рынок труда в финансовой индустрии поменялся до неузнаваемости. Если вначале инвестиционный тонус худо-бедно поддерживали Bank of America, Citi, Mellon и, пожалуй, Comerica – во всяком случае, какие-то проекты, связанные с международными финансами у них существовали, то постепенно центр тяжести почти полностью перекочевал в ипотечную плоскость. Пожалуй, единственным «островком безопасности» оставалось Общество финансовых аналитиков Лос-Анджелеса (LASFA), где с завидной регулярностью проводились семинары и лекции по классической инвестиционной тематике.

Как-то раз мне довелось переступить порог местного отделения швейцарского банка UBS, который создавал новый проект под громким названием «Wealth management[48]», который я тут же про себя окрестил «Poverty mismanagement[49]». После двухчасовой конфиденциальной беседы в одном из престижнейших небоскребов Энсино, мне стало понятно, что компания хотела каким-то образом систематизировать базу данных о голливудских знаменитостях – в частности, проживающих в Беверли Хиллз, и предлагать им пакет постоянных финансовых услуг банка. Несмотря на то, что европейцев, судя по всему, на самом деле заинтересовал мой международный опыт, отсутствие контактов в мире зажиточной местной богемы фактически предопределил отсутствие дальнейших точек соприкосновения.

Засветившаяся на Западном побережье известная онлайн-брокерская компания TD Waterhouse нуждалась в людях… для развития онлайн-ипотечного бизнеса. Ее некогда могущественный конкурент E*Trade переживал отток новых клиентов и более не спонсировал музыкальные туры группы Rolling Stones… Судя по всему, они тоже подумывали о создании ипотечного подразделения.

Мой брат собственным наглядным примером доказывал, насколько разогрелся рынок жилья в Южной Калифорнии – за четыре года с момента покупки им кондо в одной из частей Лос-Анджелеса – Калвер Сити – его рыночная цена подскочила в полтора раза! Постепенно мной все больше овладевали противоречивые мысли: было понятно, что если доходность одного вида инвестиций в два (а то и больше!) раза превышает все остальные, то, как ни призывай к здравому смыслу, но естественный переток капиталов неизбежен. Получалось, что годы, потраченные на овладение знаниями международных финансов, становились все более и более невостребованными: Америка становилась все более и более самодостаточной, напоминая российский мультперсонаж Золотое копытце.

Как-то раз, сидя в ресторанчике с моим хорошим знакомым – русскоязычным финансистом, мы все-таки развернули настоящую полемику вокруг перспектив ипотечного бэнкинга в США. Спор получился настолько живым, что проскальзывавшие мимо нас официантки с подносами всякий раз, когда мы переходили с русского на английский, бросали на нас взгляды, преисполненные неподдельного интереса. Мой друг призывал меня «перестать жить иллюзиями, и открыть глаза реалиям рынка». «Послушай,» – говорил он. – «Я тоже имею брокерские лицензии, я тоже начинал трейдером акций в Нью-Йорке и даже когда-то сильно верил в потенциалы emerging markets! Но – все течет, все изменяется! – нельзя жить прошлым! Сейчас американцы зарабатывают деньги на mortgage underwriting, cash-out refinancing, home equity building[50]! Ты теряешь понапрасну время!» Мои возражения сводились, главным образом, к тому, что любой хороший опыт всегда лучше, чем неосмысленный бег в стаде к водопою. Кроме того, я приводил в пример и кризис Дот-комов, который породил толпы молодых программистов, оказавшихся в конце концов невостребованными на рынке труда. Хотя последний довод, казалось, заставил моего оппонента сбавить обороты и даже слегка насупиться, в конце этой беседы каждый остался при своем мнении. Я остался в бизнес-консалтинге, суть которого сводилась к посещению компаний-стартапов биотехнологического сектора, коими была богата долина Сан-Диего, и предложения сотрудничества в плане их информационно-аналитического покрытия, а мой друг продолжил совершенствоваться к крайне прибыльном ипотечном секторе. Время от времени мы продолжали созваниваться, чтобы узнать друг у друга как идут дела.

Дальняя дорога по Пятому Фривею через Калифорнийскую долину вниз, к графству Орандж и, наконец, к долине Сан-Диего – места, которое считается родиной американского биотеха – каждый раз радовала необычайно живописными пейзажами. Природа не поскупилась, чтобы одарить сполна своими сокровищами этот легендарный южный штат! Едва солнце вставало на горизонте над силуэтами пальм, меняя свой цвет с персикового, в котором угадывались тона красного калифорнийского грейпфрута, на желтый, наступало время принимать душ, наспех проглатывать легкий завтрак и грузить ноутбук и раздаточные материалы на заднее сиденье моего купе Кадиллак-Эльдорадо. К моменту полного сбора палящее солнце уже светило прямо в глаза, одновременно раскаляя ткань кожаных сидений. В эти минуты я как дитя радовался этому замечательному изобретению автопроизводителей под названием кондиционер. Трудно себе представить, как калифорнийцы переносили этот палящий зной и почти вертикальное солнце в те далекие годы, когда это чудо техники еще не было открыто!

Со Сто-первого фривея вливаюсь чинным потоком в «Пятёрку» и легко перестраиваюсь в крайний левый ряд, плавно прибавляя мощности... Когда машина хорошо разогналась, можно, наконец, выключить кондиционер и открыть нараспашку окна, чтобы вдохнуть полной грудью прибрежный запах океана.

Постепенно названия на дорожных указателях приобретают все более мексиканский оттенок: Солана Бич, Сен-Луи Обиспо, Камино де Капистрано, Энсинитас, Паломар... Ох, ну и безлюдные же здесь места! Постепенно чинные клены и кипарисы полностью уступают свой ареал обитания всем разновидностям пальм и тропических кустарников с яркими цветами, оповещая о приближении к границе с Мексикой. Проезжаю воспетый в шутках и легендах знаменитый дорожный знак. Второго такого нет на всей земле! На треугольнике в красной рамке изображены силуэты женщины с ребенком в положении бега галопом. Таким способом сердобольная дорожная служба предупреждает о возможном появлении на трассе мексиканских беженцев... Знак, знаете ли, немного похож на оленя в красном треугольнике. Наверное, это странное сходство подмечают многие водители, проносящиеся мимо него!

Внезапно по правую руку появляется изумительная по красоте береговая линия океана... В салоне автомобиля стоит ни с чем не сравнимый аромат морской свежести – на сей раз абсолютно не содержащий даже намека на бензинные примеси, свойственные оставленному позади мегаполису.