Андрей Аникин - Юность науки Страница 20

Как много раз повторял Буагильбер в своих сочинениях и докладных записках, эта экономическая система убивала у крестьянина всякие стимулы к улучшению обработки земли, к расширению производства.

Подчиняя всю экономическую политику задаче извлечения налоговых доходов, государство использовало феодальные пережитки, задерживало их разрушение. Вся Франция была разрезана на отдельные провинции таможенными границами, на которых взимались пошлины со всех перевозимых товаров. Это мешало развитию внутреннего рынка, росту капиталистического предпринимательства. Другим препятствием было сохранение в городах ремесленных цехов с их привилегиями, жесткой регламентацией и ограничением производства. Это тоже было выгодно правительству, потому что оно без конца продавало цехам одни и те же привилегии. Даже немногие крупные мануфактуры, которые насаждал Кольбер, в начале XVIII столетия пришли в упадок. В 1685 г. Людовик XIV отменил Нантский эдикт, которым допускалась известная веротерпимость. Многие тысячи семей гугенотов — ремесленников и торговцев покинули Францию, увозя с собой деньги, мастерство и предпринимательскую сметку.

Судья из Руана

Экономические прожектеры — особый тип людей, который встречается, наверное, во все времена и во всех странах. Они похожи на другое особенное племя — изобретателен и нередко наталкиваются на такие же препятствия: эгоистические интересы сильных мира сего, консерватизм и обыкновенную человеческую глупость.

Буагильбер был одним из самых неистовых, честных и бескорыстных экономических прожектеров. Во Франции Людовика XIV его неизменно ждала неудача, и эта неудача была для него более глубокой личной трагедией, чем даже для Нетти. Личность Буагильбера, может быть, не отличается такой многогранностью и колоритностью, как фигура сэра Уильяма. Но уважения он внушает, пожалуй, больше. Уже современники, давая характеристику смелому руанцу, обращались за примерами подобных гражданских добродетелей к классической древности. Говоря об этих двух экономистах, Маркс писал, что «в то время как Петти был легкомысленным, жаждавшим грабежа и бесхарактерным авантюристом, Буагильбер… с большим умом и такой же большой смелостью выступал за угнетенные классы»[45]. Надо отметить, что Маркс знал Буагильбера только по опубликованным произведениям и предвосхитил в этой фразе его человеческий облик, раскрывшийся для исследователей более полно после того, как в 60-х годах XIX в. была обнаружена переписка Буагильбера.

Пьер Лепезан[46] де Буагильбер родился в 1646 г. в Руане. Семья его принадлежала к нормандскому «дворянству мантии» — так называли в старой Франции дворян, занимавших наследственные судебные и административные посты; кроме того, имелось «дворянство шпаги», служившее королю оружием. «Дворянство мантии» в XVII и XVIII столетиях быстро пополнялось за счет разбогатевших буржуа. Таково было и происхождение Буагильберов.

Юный Пьер Лепезан получил отличное для своего времени образование, но его завершении поселился в Париже и занялся литературой. Вскоре он обратился к традиционной в их семье юридической профессии и в 1677 г. получил судебно-административную должность в Нормандии. По каким-то причинам он находился в ссоре со своим отцом, был лишен наследства в пользу младшего брата и вынужден был сам «выходить в люди». Делал он это весьма успешно, так что уже в 1689 г. смог купить за большие деньги доходную и влиятельную должность генерального лейтенанта судебного округа Руана. В своеобразной системе тогдашнего управления это означало нечто вроде главного городского судьи вместе с функциями полицейского и общего муниципального управления. Эту должность Буагильбер сохранил до конца дней и за два месяца до смерти передал ее старшему сыну.

Экономическими вопросами Буагильбер начинает заниматься, видимо, с конца 70-х годов. Живя среди сельского населения Нормандии и путешествуя по другим провинциям, он видит отчаянное положение крестьянства и скоро приходит к выводу, что это — причина общего упадка хозяйства страны. Дворяне и король оставляют крестьянину лишь столько, чтобы он не умер с голоду, а порой забирают и последнее. Трудно при этом надеяться, что он будет увеличивать производство. В свою очередь, страшная нищета крестьянства — главная причина упадка промышленности, так как она не имеет сколько-нибудь широкого рынка сбыта.

Эти идеи постепенно зреют в голове судьи. В 1691 г. он уже говорит о своей «системе» и, очевидно, излагает ее на бумаге. «Система» представляет собой серию реформ, как мы теперь сказали бы, буржуазно-демократического характера. При этом Буагильбер выступает не столько как выразитель интересов городской буржуазии, сколько как защитник крестьянства. «С Францией обращаются как с завоеванной страной» — этот рефрен пройдет через все его сочинения.

Можно сказать, что «система» Буагильбера и в ее первоначальной форме, и в окончательном виде, какой она приобрела к 1707 г., состояла из трех основных элементов.

Во-первых, он считал необходимым провести большую налоговую реформу. Не вникая в детали, можно сказать, что он предлагал заменить старую, ярко выраженную регрессивную систему пропорциональным или слегка прогрессивным обложением. При регрессивной системе, чем больше доход данного лица, тем меньше в процентном отношении налоговые изъятия; при пропорциональной системе изымаемая доля дохода одинакова; при прогрессивной она растет с повышением дохода. Предложение Буагильбера было исключительно смелым для своего времени: ведь знать и церковь, как уже говорилось, по существу, вовсе не платили налогов, а он хотел обложить их по меньшей мере в такой же пропорции, как и бедняков.

Во-вторых, он предлагал освободить внутреннюю торговлю от ограничений. От этой меры он ждал расширения внутреннего рынка, роста разделения труда, усиления обращения товаров и денег.

В-третьих, Буагильбер требовал ввести свободный рынок зерна и не сдерживать естественное повышение цен на него. Он находил политику поддержания искусственно низких пен на зерно крайне вредной, так как эти цены не покрывают издержек производства в сельском хозяйстве и исключают возможность его роста. Буагильбер считал, что экономика будет лучше всего развиваться в условиях свободной конкуренции, когда товары смогут находить на рынке свою «истинную ценность».

Эти реформы Буагильбер считал исходными условиями хозяйственного подъема и повышения благосостояния страны и народа. Только таким путем можно увеличить доходы государства, убеждал он правителей. Стремясь донести свои идеи до публики, он выпустил в 1695—1696 гг. анонимно свою первую книгу под характерным названием: «Подробное описание положения Франции, причины падения ее благосостояния и простые способы восстановления, или как за один месяц доставить королю все деньги, в которых он нуждается, и обогатить все население».

Упоминание о простых способах и о возможности всего достичь за один месяц носит в известной мере рекламный характер. Но вместе с тем оно отражает искреннюю веру Буагильбера в то, что стоит только принять ряд законов (а для Этого, как он писал, надо всего два часа работы министров), и хозяйство поднимется «как на дрожжах».

Но цепь разочарований только начинается. Книга остается почти незамеченной. В 1699 г. место Поншартрена занимает Шамильяр, который лично знает Буагильбера и как будто сочувствует его идеям. Руанец вновь полон надежд, он работает с новой энергией, пишет новые работы. Но главная его продукция в следующие пять лет — серия длинных писем-меморандумов для министра. Эти удивительные документы не только докладные записки, но вместе с тем личные письма, крик души.

Буагильбер доказывает и уговаривает, грозит экономическими бедствиями, упрашивает и заклинает. Натолкнувшись на стену непонимания и даже на насмешки, он вспоминает о своем достоинстве и замолкает. Но, сознательно жертвуя личной гордостью ради отечества, вновь взывает к тем, кто обладает властью: спешите, действуйте, спасайте! Одно из писем 1702 г. заключается так: «На этом я кончаю; тридцать лет усердия и забот дают мне силу предвидения, и я публично писал, что тот способ, которым Франция управляется, приведет ее к гибели, если это не будет остановлено. Я говорю лишь то, что говорят все купцы и земледельцы»[47].

Преступление и наказание

Идут годы. Буагильберу запрещено публиковать новые сочинения, по он все надеется на практическое осуществление своих идей. В 1705 г. Буагильбер наконец получает округ в Орлеанской провинции для «экономического эксперимента». Не совсем ясно, как и в каких условиях проводился этот опыт. Во всяком случае, он уже в следующем году закончился провалом: в небольшом изолированном округе и при противодействии влиятельных сил он и не мог закончиться иначе.