Олег Рашидов - Сколково: принуждение к чуду Страница 26

Но подходил ли этот формат для выстраивания отношений с ведущими западными университетами?

Клоны и филиалы западных вузов росли по всему миру как грибы. Особенно преуспели в этом так называемые страны догоняющего развития. В одном только Сингапуре работали филиалы Чикагского и Стэнфордского университетов, Университета Джона Хопкинса, Технического университета Эйндховена, знаменитой французской бизнес-школы INSEAD. Тот же MIT участвовал в создании Индийского технологического института, Института науки и технологии в Абу-Даби и Технологического университета в том же Сингапуре. Правда, MIT никогда и нигде не открывал своих филиалов и не выдавал своих дипломов за пределами США. Специалисты института могли помочь в создании нового образовательного центра, используя свою репутацию, вывести его на соответствующий рынок, что сильно сокращало для него время попадания «из грязи в князи». Но чаще всего дело ограничивалось оказанием консультационных услуг.

«Нам нужен был не просто консалтинг, а формат, подразумевающий непосредственное участие в создании вуза здесь, в России, — объяснял Пономарев. — И к этому не все оказались готовыми. Например, в Стэнфордском университете нам прямо дали понять, что проект, который мы придумали, им неинтересен. „Хотите нас использовать, — сказали они, — пожалуйста. Но мы — Стэнфорд, и мы были, есть и будем здесь, в Америке. Вот наши курсы: платите деньги, присылайте ваших ребят сюда, мы их всему научим, и они вернутся дипломированными специалистами. Хотите, мы сделаем для вас какую-нибудь специальную программу. Но не более“. Такую же схему предлагали и другие. Нас это категорически не устраивало».

Я спросил Пономарева: «Почему же тогда согласился MIT?»

«В МIТ, пожалуй, лучше других понимают, что инновационный потенциал Америки достиг предела, — объяснял Пономарев, — Они видят, что у них сокращается приток своих кадров, что индусов и китайцев уже больше уезжает, чем приезжает. Они осознают, что без притока зарубежных не просто мозгов, но и технологий уже начинают задыхаться. И посчитали, что участие в этом проекте станет для них серьезным конкурентным преимуществом. MIT не единственный, кто согласился на партнерские условия, но он согласился на то, что не просто нас консультируют, а мы вместе создаем университет здесь, в России».

Один из наиболее авторитетных американских специалистов по истории российской науки, профессор MIT, сотрудник гарвардского Центра российско-евразийских исследований им. Дэвиса Лорэн Грэм рассказывал в интервью журналу «Эксперт», что идея проекта состоит в том, что MIT и Сколково будут вместе работать над высокотехнологичными проблемами, что ученые из MIT будут не только заниматься исследовательской работой, но и демонстрировать российским коллегам, как, основываясь на результатах этих исследований, создавать компании. «MIT нужны контакты с лучшими учеными, доступ к лучшим технологиям, — объяснял Грэм. — Они думают, что смогут найти все это в России. MIT также ищет деньги на исследования и надеется, что Россия сможет профинансировать совместные научные разработки» [40].

«Достигнутое соглашение было, пожалуй, самым важным из того, что удалось сделать в ту весну, — говорит Пономарев. — Оно было подписано, несмотря на страшные интриги и противодействие американской стороны». Изначально планировалось, что подписание состоится в Белом доме в присутствии Дмитрия Медведева и Барака Обамы. Это должно было продемонстрировать значимость начинания, придать событию столько необходимый России политический вес. Но в последний момент американцы отказались, мотивируя свое решение тем, что российская сторона не выполнила всех определенных формальностей. Хотя на самом деле все они были соблюдены.

Пономарев объяснил, что никакого «заговора» против русских инноваций в этом не было, все дело в нюансах американской внутренней политики. В Вашингтоне сильное калифорнийское лобби, в том числе и Стэнфордского университета. Например, бывший советник Белого дома по России, а ныне посол США в Москве Майкл Макфол — выпускник Стэнфорда. Стэнфордский же университет и MIT — давние конкуренты. В общем, у «стэнфордского лобби» в американской столице не было прямой задачи противодействовать заключению соглашения между Массачусетским технологическим институтом и Сколково, но и помогать особо никто не собирался.

В общем, в проведении церемонии в Белом доме было отказано. Вышел скандал. Подключился наш МИД, Администрация Президента России. Фактически был поставлен ультиматум — если не будет подписано соглашение, то и вообще никаких документов в ходе визита подписано не будет. В итоге церемония состоялась, правда, не в Белом доме, а в Торгово-промышленной палате США.

«Что тоже было непросто, — вспоминает Пономарев, — Были и звонки, и просьбы, и выкручивание рук, и взаимные ультиматумы. Соглашение подписывали фактически на ходу. Вексельберг и проректор MIT Рафаэль Ральф сделали это в вестибюле ТПП, что называется в полумраке и без камер».

— Отчего же в вестибюле?

— Потому что ТПП США отказалась предоставлять другое помещение на том основании, что MIT не является ее членом.

Впрочем, на тот момент, исходя из ситуации, россиян устраивал и вестибюль. Политический триллер увенчался пусть и своеобразным, но все-таки хэппи-эндом. Но основная работа была еще впереди.

Довольно споро шло и привлечение к участию в проекте транснациональных корпораций, по крайней мере на уровне предварительных соглашений. Принять участие в проекте выразили намерение Nokia, Intel, Gsto. Siemens Microsoft, Boeing, Ericsson, EADS. Интересно, что изначально приглашать глобальных партнеров в проект не предполагалось. «Но возник вопрос, — вспоминал один из экспертов. — Пока не заработает университет — как будут возникать компании-стартапы? Для этого нужны управленцы с опытом создания новых инновационных компаний».

Правда, изначально планировалось, что в Сколково разместятся представительства и офисы продаж крупных западных компаний. Позже по непонятной причине идея трансформировалась в создание исследовательских центров. А затем в Сколково поняли, что количество привлеченных в проект западных корпораций — хороший показатель, по которому можно отчитываться о проделанной работе. Предварительные соглашения пошли потоком, и мало кто обращал внимание на то, что это были всего лишь соглашения о намерениях, пока Дмитрий Медведев не потребовал превратить меморандумы в обязывающие соглашения. Ключевым партнерам проекта пообещали различные преференции, например налоговые льготы, максимально комфортные условия для работы, возможность участвовать в управлении Сколково.