Сергей ГОРОДНИКОВ - ЕВРОПА И РАСОВАЯ СОЦИАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ Страница 3

Удастся ли добиться успеха на стыке второго и третьего тысячелетия сторонникам новой волны европейской объединительной политики? Разобраться в этом очень важно. А чтобы разобраться, надо задаться вспомогательным вопросом. Есть ли общее между тем, что было в Европе в начале двадцатого столетия, когда зародилась идея создания Европейских Соединённых Штатов, и тем, что имеет место сейчас, на исходе этого столетия? Общее есть, и связано с кризисом европейских производственных отношений. Однако нынешний кризис существенным образом отличается от того кризиса, что был в начале ХХ века.

В начале ХХ века в Европе возможным было говорить только о трёх собственно буржуазно-капиталистических нациях, которые, в более или менее явном виде, пережили в своей истории буржуазные революции и становление национального общественного сознания городских собственников. А именно о голландской, английской и французской нации. То есть, только они представляли собой национально организованные буржуазно-гражданские общества, подчинившие интересы частной собственности национальным общественным отношениям, национализировавшие государственные и политические отношения в своих странах и во множестве своих колоний по всему миру.

В остальных европейских государствах господствовали народно-феодальные отношения, содержание которых в той или иной мере определяли наследственные сословно-кастовые привилегии и преобладание государственной феодально-бюрократической собственности абсолютистских монархий. Австро-венгерская, Германская или, вернее сказать, Прусская и Российская империи осуществляли управление многими подвластными европейскими народами в имперском качестве только вследствие того обстоятельства, что в них главным собственником была государственная власть, олицетворяемая основным государственным собственником – императором и его семьёй.

Различие между Прусской, Австро-венгерской империями, с одной стороны, и Российской империей, с другой стороны, было лишь в одном, однако чрезвычайно важном для европейской истории ХХ века обстоятельстве. А именно в следующем. Ещё в 1848 году империи и государства Центральной Европы, а так же северные государства Италии до основания встряхнулись буржуазно-демократическими революциями. С трудом подавленные контрреволюциями, буржуазные революции произвели потрясение основ сугубо феодальных отношений в Австрийской империи и в германских государствах, в которых народно-феодальные государственные отношения заменялись государственными отношениями народного феодально-бюрократического капитализма. Такие же изменения происходили и в Италии после её объединения под королевской властью Савойской династии. Суть народного феодально-бюрократического капитализма была в том, что феодально-бюрократическая власть, в результате существенного изменения целей и задач государственной политики подверглась основательной перестройке. Феодально-бюрократическая власть усиливала централизацию управления через ограничение прав местных феодальных землевладельцев и укрепляла свои права на всю собственность в своей стране. И одновременно она создавала условия для быстрого становления промышленного капитализма, для индустриализации, для развития буржуазно-капиталистических производительных сил, но под своим жёстким надзором и управлением.

Коммерческий буржуазно-городской интерес, интерес космополитический, боровшийся за ослабление государственной власти, был загнан в переживших буржуазную революцию 1848 года государствах в подчинённое положение. Он был поставлен под безусловный контроль народной феодально-бюрократической государственной власти, подчинён задаче ускоренного развития промышленного капитализма, создания государственной властью мощных промышленно-производительных сил империй. В России же подобное изменение основ феодальных государственных отношений произошло на семь десятилетий позже, только после подавления большевиками буржуазной революции 1917 года. Большевики осуществили антибуржуазную контрреволюцию и в то же время великую социальную, социалистическую революцию, повернули страну на путь становления народного социал-феодального государственного капитализма и ускоренной индустриализации, как единственного условия сохранения Российской империи в новых исторических обстоятельствах.

Таким образом, со второй половины девятнадцатого столетия в центрально-европейских государствах и в Италии, в которых сохранялись и даже значительно укрепились традиционно влиятельные пережитки феодально-бюрократического централизма управления, производительные силы, промышленное капиталистическое развитие так или иначе поощрялось и направлялось интересами верховной дворянской власти. Государственная дворянская бюрократия в этих государствах всячески поддерживала становление крупных индустриальных капиталов в своих собственных политических целях, мало считаясь с рыночными законами спроса и предложения, со спекулятивно-посредническими интересами коммерсантов и их политическими требованиями к либерализации политических отношений и к ослаблению надзора государственной власти над рыночным товарно-денежным обменом.

Государственный промышленный капитализм, направляемый феодально-бюрократической системой власти в условиях господства не политических народных общественных отношений, оказывался очень действенным для быстрого индустриального развития только при массовом раскрестьянивании, за счёт массовой пролетаризации вытесняемых с земли крестьян. Такой капитализм был экстенсивным, потребляющим большие ресурсы, развивался за счёт очень низкой оплаты труда малоквалифицированных наёмных рабочих и служащих. Нещадная эксплуатация пролетариата поддерживалась государственной властью ради ускоренной индустриализации и была следствием того обстоятельства, что массовое политическое сознание и городское общественное самоуправление, даже при наличии подконтрольных бюрократической власти парламентов, оказывались страшно слабыми, неразвитыми. Однако коренное переустройство основ экономической жизни в Прусской германской империи, в Австро-венгерской империи и в Савойской итальянской империи становилось возможным постольку, поскольку сильной централизованной государственной властью повышался общий уровень образования и культуры населения, воспитывалась и школилась высокая организованность наёмной рабочей силы. Феодально-бюрократическая государственная власть невольно способствовала росту грамотности наёмных рабочих и служащих, а как следствие, появлению их собственных политических партий с большим числом членов и активистов. Эти партии стали постепенно преобразовывать разрозненный пролетариат в поворачивающийся к политической борьбе за отстаивание своих собственных интересов многочисленный рабочий класс.