Николай Конюхов - Психоэкономика: глобализация, рынки, кризис Страница 4

Отметим, что в соответствии с календарем майя (21 декабря) и ведическим календарем в 2012 году наступает новая эпоха – эпоха Водолея, которая сменяет эпоху Рыб. При смене эпох проявятся новые закономерности взаимоотношений психотипов. Отнимаем от 2012 года 144 года. Получаем 1868 г. Можно условно его взять за начинающийся цикл социальных изменений в США. Набрав в Интернете сочетание «1868 год» и «США», получаем ответ.

Президентские выборы в США 1868 года были первыми после гражданской войны, в которых с предоставлением избирательного права бывшим чернокожим рабам генерал Грант одержал внушительную победу. В этот год принята и поправка в Конституцию США, которая гарантирует гражданство США всем лицам, которые родились на ее территории. Есть над чем поразмышлять, зная место рождения президента США Обамы и полемику на этот счет.

Но приведенные расчеты нам нужны более для психологической, интуитивной, сакральной подсказки важнейшего года в переломе кризиса 1929–1933 годов. Получается 1940 год.

Для подтверждения не безосновательности подобного вывода сошлемся на данные изменения в эти годы безработицы в США – http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/5/58/US_Unemployment_1910–1960.gif

Общее число безработных в 1933 г. достигло 17 млн. человек, что составляло четвертую часть всей рабочей силы в стране. Как можно считать этот год годом окончания кризиса?

А в 1939 году в экономике США начались качественные преобразования и был достигнут предкризисный уровень промышленного производства. Впрочем, об этом лучше говорят сами американские экономисты. «Государственная политика, принятая после Великой депрессии, породила новый экономический порядок… Во время войны государственные расходы достигли небывалого уровня. Страна задействовала все свои производственные мощности и привлекла к работе практически всех американцев трудоспособного возраста. И хотя большинство мощностей было направлено на удовлетворение потребностей военного характера, общий объем продукции соответствовал потребностям общества. К концу войны большинство выживших американцев находились в более выгодном состоянии, нежели перед войной, и Великая депрессия, несомненно, завершилась». (см.: [1], с. 28–29).

В этих словах заключен глубокий смысл. Что такое полная занятость населения, полная загруженность промышленности? Это время, когда резонаторы, предметники находятся в центре внимания, все зависит от них. Ранее многое, если не все, зависело от «выбивания» заказов, от системы реализации произведенного товара (реализуют общественники), от преференций со стороны государства (их пробивают так же общественники) и т. д. Во время войны, в период полной занятости и гарантии почти автоматического сбыта произведенного, на первый план выходит профессиональное мастерство тех, кто может производить, профессионалов-предметников.

Подобная периодизация Великой депрессии совпадает с мнением многих ведущих современных американских экономистов: 1929–1939 годы. Это важно, так как в случае признании наличия аналогии между Великой депрессией и современными процессами в экономике, психологически легче и научно точнее подходить к обозначению даты окончания начавшейся в 2008 году рецессии(?).

Таким образом, кризис, который принято обозначать как кризис 1929–1933 годов на самом деле тянулся до начала Второй мировой войны. Для США это кризис в системе социально-экономических отношений, который обычно предшествует приходу к власти резонаторов.

Он аналогичен кризису в Риме периода правления Нейрона, он аналогичен кризису в СССР начала 90-х годов прошлого века, он аналогичен сотням подобных кризисов, которые проходили, проходят и будут проходить в истории при появлении элиты третьего поколения, в сочетании с усилением истероидных черт личности у работников, у экономически активного населения, и при невозможности ею преодоления системы социально-экономических противоречий за счет понимания сути происходящего и принятия упреждающих решений… Защитные реакции элиты, лиц, подражающих ей, становятся препятствием на пути сознательных преобразований. Это усугубляется и тем, что уходящая с исторической сцены, элита третьего поколения не в состоянии изменить свой психотип под сложившиеся ситуации, перехватить лидерство у резонаторов или просто у здраво мыслящих лиц.

Это одна из причин того, что успешная элита должна уметь изменять свой психотип на противоположный, колебательно. Это необходимо для того, чтобы идти вслед за колебательными изменениями психотипа населения и успешно руководить им и за счет психологических механизмов, за счет личностного примера, а не только за счет «умовых» решений или военной силы. Ибо, когда психотип элиты не «цепляет» психотип основной массы населения, то элита просто свергается. Естественно этому процесс предшествует процесс потери элитой своей полезности для народа и контроля над прибавочным продуктом, над финансовыми потоками.

В кризисах данного типа резко повышается роль истероидных личностей. Это проявляется многоаспектно.

Во-первых, в изменении мотивационной основы принятия решений у основных субъектов экономической активности (исключая резонаторов). Мотивы экономического поведения становятся более кратковременными. В них возрастает роль и значимость эмоционального компонента. Растет иррациональный компонент в мотивации.

Во-вторых, возрастанием роли защитных реакций при принятии решений. Люди в меньшей степени, чем обычно, начинают подчиняться доводам не бесстрастного размышления, а эмоциональным импульсам, импульсам бессознательного.

В-третьих, возрастанием противоречий между сознательным и бессознательным. Что делает алогичным поведение людей и усложняет управление ими средствами, которые обычно дают не плохой эффект в спокойной обстановке. Это как в стрессовой ситуации – не ясно какой будет конкретной реакция людей. Отсюда за рамками данного кризиса, с точки зрения сегодняшнего дня, оценка принятых мер может радикально расходиться с оценкой этих мер участниками данного процесса.

В-четвертых, управление людьми закономерно требует эмоционального вмешательства, психотерапевтических методов в масштабе государства. В этот отношении управленческие решения, поведение Ф. Рузвельта в период кризиса не кажутся какими-то алогичными. Он вынужден был руководить истеричными людьми соответствующими методами.

Ф. Рузвельт оказался в ситуации, когда выходить из кризиса надо было без наличия опоры на здраво мыслящую элиту. Это факт, который признает сам Ф. Рузвельт, обращаясь на прямую к нации и обвиняя вашингтонских советников в их некомпетенции. Но это признают и его противники, описывая атмосферу, которая сложилась в правительственных учреждениях, в окружении Ф. Рузвельта. Разве можно было что-то сделать с истеричной элитой? И Ф. Рузвельт сделал чуть ли не максимум, что мог. Он предотвратил кровь, которая до этого сопровождала смену элиты третьего поколения. Но он не мог помешать элите в принятии порой бездумных решений. Так, уничтожение продуктов в момент, когда были голодные люди, это явно алогичный шаг, направленный против простых американцев, но защищающий интересы крупных оптовиков, банков, которые их кредитовали. И об этом честно говорит Ф. Рузвельт.

Элита делала все так, как делала элита третьего поколения столетиями до этого. Она не изменяла свой психотип, не наращивала эффективность производства, а более повышала степень эксплуатации своих подданных. И решение об уничтожении продуктов приняла элита. Данное решение созрело не в период прихода к власти Ф. Рузвельта, а при Г. Гувере. Но Ф. Рузвельт не мог ничего сделать с этим. Хотя он сделал главное – не допустил крови и создал условия для постепенного перехода власти к новой элите. Конечно, здесь «помогла» война. Власть в начале кризиса 1929–1933 годов была у элиты, у ФРС, у банкиров и оптовых торговцев. Эта власть осталась у них и после кризиса, но в нее пришли более трезвые люди. А часть сумела стать более трезвыми после случившегося. Некоторая часть элиты может менять свой психотип. И в период после Второй Мировой войны США управляла уже элита первого поколения.

Таким образом, события 1929–1939 годов могут выступать источником наших знаний о поведении людей в период кризиса. Решения Ф. Рузвельта в данный момент носили не только, а возможно даже не столько экономический, сколько психологический и даже психиатрический характер. Сам кризис, депрессия, если исходить из объективных показателей, продолжался в США с 1929 по 1939 годы.

Пока в истории человечества психоэкономические кризисы возникали и преодолевались спонтанно, за счет эндогенных факторов. И всегда это было связано со стресс-факторами.

В настоящее время есть необходимые научные предпосылки для более осознанной роли регуляторов в преодоление психоэкономических кризисов.

Психотипы элиты, экономически, политически активного населения меняются циклично. Изменившиеся психотипы в элите, экономически, политически активном населении привносят не только иные черты характера в систему социально-экономических отношений, они привносят иную систему мотивации, ценности, иные потребности, иную культуру. Именно изменившиеся мотивы поведения направляют активность основных участников социально-экономического процесса, основных субъектов экономической деятельности на достижение иных ценностей, чем это было ранее. В период господства в обществе ценностей истероидного типа они направляют свое усилие на самоутверждение через владение новыми, большими и престижными домами, шикарными машинами, модными вещами… Они наслаждаются своим престижным положением, наличием личных самолетов, яхт, особых дорогих часов, теннисных кортов и т. д. И т. п. Этот список бесконечен. И что важно. В данный бесконечный список актуализированных потребностей истероидов, постпострезонаторов в настоящее время попали и владение акциями, игра на бирже, деньги на счетах в их неограниченном количестве – чем больше, тем престижнее. В этих ценностях другие люди как-то отходят на задний план. Это особенность лиц с чертами истероидность, у них более выражена потребность в проявлении своего Я, более выражена метапрограмма «я сам». Данные ценности сочетаются с менее выраженными организационными способностями. Потребность владеть бесконечным списком предметов престижа, но еще что важно – символов престижа, типа владение акциями крупнейших компаний, которые весьма неразборчиво, эмоционально меняют свою стоимость – есть о чем поговорить в самых изысканных салонах – формирует бесконечную потребность в деньгах. И как всегда в истории, данный психотип и все подражатели ему эти деньги начинает не добывать через каторжный управленческий труд, а «срезать» у всех, кто поддастся. «Стричь» легче тех, кто стоит ниже по лестнице престижа, по своему профессиональному, социальному положению. Именно у них и падают доходы в период господства постпострезонаторов. Растет социальное расслоение в обществе. И даже, если правительство, регуляторы, видя предреволюционную ситуацию находят средства и направляют их для поддержания штанов у народа, – эти деньги разными путями, порой изощренно и находчиво, аккумулируют вновь в круговороте господствующих в обществе ценностей. Поэтому циклично со сменой психотипов в элите меняется и степень расслоения в обществе.