Тим Харфорд - Экономист под прикрытием Страница 57

Замеры масштабов волокиты, проводимые Всемирным банком, дают нам отличное представление об одной разновидности институтов: простом регулировании бизнеса. Этот пример также показывает, как самая обычная огласка может улучшить некоторые институты. В частности, когда Всемирный банк предал известности тот факт, что предприниматели в Эфиопии не могут открыть новое дело, не заплатив четыре годовые зарплаты за публикацию официального уведомления в государственных газетах, эфиопское правительство пошло на попятный и положило конец такой практике. Темпы регистрации новых компаний немедленно выросли почти на 50%.

К сожалению, не всегда так просто заставить коррумпированное правительство изменить правила игры. Хотя становится всё яснее, что плохо работающие институты — главная причина бедности развивающихся стран, большинство институтов нельзя описать ни при помощи элегантной модели, как у Олсона, ни даже посредством тщательного сбора данных, как делает Всемирный банк. Большинство несчастливых институтов несчастны по-своему.

Именно такой удивительно неэффективный институциональный уклад стал виной появления худшей библиотеки на свете. Через несколько дней после прибытия в Камерун я посетил одну из самых престижных в стране частных школ, камерунский эквивалент Итона, недалеко от города Баменды. Территория школы была смесью привычного и странного. Приземистые, дешёвые учебные помещения вокруг полей для спортивных игр сильно напомнили мне мою старую школу в Англии. Этого не скажешь про выложенную каменными плитами очумелой формы, в духе Тима Бертона и фильма «Рождённая свободной»[29], тенистую аллею, вдоль которой жили все учителя. Нашим проводником по школе выступала библиотекарша, направленная сюда Британской добровольческой организацией[30]. Эта организация посылает квалифицированных волонтёров туда, где они более всего востребованы в бедных странах. Школа может похвастаться двумя отдельными библиотечными зданиями, однако у библиотекарши был совсем несчастливый вид — и очень скоро я понял, почему.

На первый взгляд библиотека производила внушительное впечатление. Не считая роскошного дома директора школы, это было единственное двухэтажное здание в городке. Замысел архитектора был смел: нечто вроде Сиднейского оперного театра[31] в варианте для бедных. Наклонная крыша, вместо того чтобы спускаться вниз с конька, взметнулась в форме буквы V вверх от центрального жёлоба, словно страницы лежащей на столе открытой книги.

При всей изобретательности архитектурного решения уверен, что мои воспоминания о восхитительной новой библиотеке проживут дольше самого здания. На солнцепёке, в разгар сухого сезона, не сразу понимаешь, что не так с крышей, похожей на гигантскую открытую книгу. Однако архитектор, видимо, забыл, что в Камеруне бывает и сезон дождей. Дождь в Камеруне идёт пять месяцев подряд, да с такой силой, что даже самые большие сточные канавы быстро выходят из берегов. Если такой дождь льёт на крышу, которая не то чтобы покрыта желобами, а сама представляет собой жёлоб, вода с неё стекает — прямо на плоскую крышу фойе, так что надо срочно бежать ламинировать книги.

Причина, по которой школьные книги были ещё целы, — их просто не было в новой библиотеке; на все требования директора перенести их из старого здания в новое библиотекарь отвечала отказом. Когда я вошёл внутрь библиотеки, чтобы оценить масштаб разрушений, стало ясно, что бегство директора от реальности вошло в хроническую стадию. Библиотека лежала в руинах. Весь пол был в пятнах от луж. Стоящий в воздухе запах плесени ассоциировался у меня с сырым подвалом в Европе, а вовсе не с современным зданием на экваторе. Штукатурка слезала со стен, словно тысячелетняя византийская фреска. Между тем библиотеке было всего четыре года.

Это дикая расточительность. Вместо постройки библиотеки школа могла закупить сорок тысяч отличных книг или компьютеры с выходом в Интернет, а можно было бы учредить стипендии для бедных учеников. Любой из этих вариантов был бы несравненно лучше, чем непригодная для использования новая библиотека. Не говоря уже о том, что насущной необходимости в новой библиотеке-то и не было. Старая библиотека функционировала превосходно и могла запросто вместить втрое больше книг, чем было в её фондах, к тому же она была водонепроницаема.

Тот факт, что библиотека не была необходима, в некоторой степени объясняет её неудачную конструкцию. В конце концов, кого заботит функциональность строения с избыточными функциями? Но коли библиотека была никому не нужна, зачем её вообще построили?

Наполеону приписывают следующее выражение: «Никогда не относи на счёт заговора то, что можно легко объяснить глупостью». Это естественная реакция: легко всё списать на некомпетентность. Приезжему человеку в Камеруне проще простого пожать плечами и объяснить тамошнюю бедность тем, что камерунцы — непроходимые идиоты. Библиотека кажется отличным тому доказательством, хотя на самом деле камерунцы ничуть не глупее и не умнее нас с вами. Представляющиеся глупыми ошибки настолько распространены в Камеруне, что некомпетентность не может считаться объяснением. Действует другой, более систематический фактор. И нам вновь следует изучить стимулы тех, кто принимает решения.

Начнём с того, что большинство высших чиновников в сфере образования в северо-западном Камеруне происходит из небольшого городка Бафут. Они известны как «бафутская мафия», поскольку контролируют значительные средства, выделяемые на образование, и распределяют их не столько из необходимости, сколько по знакомству. Директор престижной частной школы, разумеется, была одним из высших чинов «бафутской мафии». Она хотела превратить школу в университет, а для этого нужно было, помимо прочего, иметь библиотечное здание университетского масштаба и уровня. И её нимало не беспокоило, что имеющаяся библиотека вполне справлялась с делом и что деньги налогоплательщиков можно было потратить другим способом или на другие школы.

Во-вторых, никто не контролировал работу директора и её траты. Преподавателей вознаграждали и продвигали по службе не за хороший труд, а исключительно по воле директора. Это престижная школа с хорошими условиями для учителей, поэтому сотрудники держались за работу, то есть старались всячески заручиться благосклонностью начальства. По сути, только библиотекарша могла бросить вызов директрисе, поскольку она держала ответ только перед головным офисом VSO в Лондоне. Она появилась там уже после того, как библиотека была построена, но как раз вовремя, чтобы предотвратить перенос и порчу книг. Либо директриса была настолько глупа, что не понимала, что вода портит книги, либо их судьба её не заботила и она хотела лишь показать, что в библиотеке есть какие-то книги. Второе объяснение представляется более вероятным.