Торстейн Веблен - Теория праздного класса Страница 59

Нужно добавить, что значительная часть тех свойств потребительских товаров, которые, по общему представлению, служат признаками полезности и о которых здесь говорится как об элементах демонстративного расточительства, прельщают потребителя и на иных основаниях, нежели одна только дорогостоимость. Даже если эти свойства не прибавляют товарам реальной полезности, они обычно свидетельствуют об умении и высоком мастерстве изготовителя; и, безусловно, именно на подобном основании всякий отдельный признак полезности (читай, почетности) сначала входит в моду, а потом закрепляется в качестве одного из обычных достоинств предмета. Демонстрация мастерства приятна просто как таковая, даже там, где ее более отдаленный, через неопределенное время проявляющийся эффект не представляет никакой пользы. В созерцании искусной работы удовлетворяется чувство художественного вкуса. Но нужно также добавить, что такое свидетельство высокого мастерства или искусного и целесообразного использования средств ни в какой далекой перспективе не встретит одобрения у современного-культурного потребителя, пока на то не будет санкции канона демонстративного расточительства.

То, какое место отводится в структуре потребления продуктам машинного производства, удачным образом подкрепляет занятую нами позицию. Вопрос физического различия между товарами, изготовленными машинами, и товарами ручной работы, отвечающими тому же назначению, заключается обыкновенно в том, что первые больше соответствуют выполнению своего первостепенного назначения. Эти продукты более совершенны — в них видно более целесообразное использование средств. От неуважения и осуждения это их не избавляет, ибо при проверке на почетную расточительность они терпят неудачу. Ручной труд — более расточительный способ производства;, следовательно, получаемые этим способом товары надежнее служат цели приобретения денежной репутации; следовательно, следы ручного труда оказываются престижными, и товары, в которых такие следы налицо, становятся сортом выше, чем соответственный продукт машинного производства. Доставляющие почет следы ручной работы — это обычно, если не неизменно, известные несовершенства и неправильности в линиях сделанного вручную предмета, обнаруживающие те моменты, где мастер не достиг цели в осуществлении своего замысла. Почвой для преимущественного положения товаров ручной работы является, следовательно, известная грань несовершенства. Эта грань всегда должна быть достаточно невелика, чтобы не-обнаружить низкую квалификацию мастера, так как тогда она свидетельствовала бы о низкой стоимости, но и не настолько мала, чтобы наводить на мысль об идеальной точности исполнения, достигаемой лишь машиной, ибо она опять же свидетельствовала бы о низкой стоимости.

Должная оценка таких свидетельств престижной грубости обработки сделанных вручную товаров, которым они обязаны своими более высокими достоинствами и прелестью, приобретаемой ими в глазах людей благовоспитанных, связана с умением проводить тонкие различия. Она требует подготовки и сформирования правильного образа мысли в отношении того, что может быть названо внешним видом товаров. Изготовленные машинами товары повседневного потребления нередко вызывают восхищение и пользуются предпочтением у людей заурядных и недостаточно благовоспитанных, не заботящихся должным образом о щепетильных требованиях изысканного потребления, именно за счет чрезмерного совершенства этих товаров. Традиционно считающееся более низким качество товаров машинного производства говорит о том, что совершенствование умения и мастерства, воплощаемое в любых дорогостоящих новшествах обработки товаров, не является само по себе достаточным, чтобы снискать этим товарам одобрение и неизменное расположение потребителя. Новшество должно иметь поддержку со стороны канона демонстративного расточительства. Потребитель не потерпит во внешнем облике товаров какой-либо детали, как бы та ни была приятна сама по себе и как бы ни оправдывала себя в глазах человека, находящего вкус в умелой работе, если она окажется неприемлемой для этой нормы денежной почтенности.

Традиционная низкосортность или отвратительность потребительских товаров из-за их «обыкновенности», т. е., другими словами, незначительной стоимости их производства, многими лицами воспринимается очень серьезно. Отказ от товаров машинного производства часто выражается в форме неприятия заурядности таких товаров. То, что обыкновенно, — доступно (в денежном отношении) многим. Потребление обычных вещей, следовательно, не доставляет почета, так как оно не служит цели благоприятного завистнического сравнения себя с другими потребителями. Отсюда потребление или даже вид таких товаров неотделимы от ненавистного указания на более низкие уровни человеческого существования, и после их созерцания остается глубокое ощущение убожества, являющееся крайне противным и угнетающим для чувствительной личности. У лиц, чьи вкусы заявляют о себе властно и у кого нет дара, привычки или стимула различать, что является почвой для их суждений но вопросам вкуса, приговоры, выносимые склонностью к престижному, срастаются — уже упоминавшимся образом — с вердиктами чувства прекрасного и чувства полезности. Получающаяся в результате составная оценка служит суждением о красоте предмета или его полезности — согласно тому, как пристрастия или интересы оценивающего склоняют его воспринимать объект в одном пли в другом из этих аспектов. Отсюда довольно часто следует, что признаки невысокой стоимости или общедоступности принимаются в качестве определенных признаков негодности в художественном отношении, и на этом основании, чтобы служить руководством в вопросах вкуса, строится кодекс или инвентарь эстетических приличий, с одной стороны, и эстетически неприемлемого — с другой.

Как уже было указано, в современном промышленном обществе дешевые, а потому не соответствующие внешним приличиям предметы повседневного употребления обычно являются продуктами машинного производства; и общей характерной чертой товаров, изготовленных машинами, по сравнению с предметом, сделанным вручную, является их значительно более совершенная обработка и большая точность в детальном исполнении замысла. Следовательно, будучи престижными, явные несовершенства сработанных вручную товаров оказываются признаками большей красоты или полезности этих товаров или того и другого. Отсюда и возникло то возвеличивание несовершенного, с которым в свое время так горячо выступали Джон Раскин и Уильям Моррис. И на том же основании их пропаганда всякой незавершенности и расточения сил была подхвачена и донесена до наших дней. А отсюда и пропаганда возврата к ремесленному труду и домашнему промыслу. Как же много из того, над чем работали и размышляли эти люди и что вполне подходит под характеристику, которую мы даем описываемым явлениям, было бы невозможным в те времена, когда еще не было такого положения, чтобы явно более совершенные товары стоили дешевле.