Сергей ГОРОДНИКОВ - ЕВРОПА И РАСОВАЯ СОЦИАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ Страница 8

В этом происходящее в ЕЭС отчасти похоже на происходящее сейчас в России. У ЕЭС пока ещё больше возможностей смягчать разрушительные последствия для промышленного производства от политического господства либерализма и коммерческого интереса. В России же интеграция в мировую рыночную экономику осуществляется абсолютной диктатурой коммерческого космополитизма, наглядно доказывающей свою полную неспособность членораздельно поставить стратегическое целеполагание государственному развитию, развитию производственных отношений и производительных сил страны.

Политические перспективы европейского единства

Введение единой валюты имеющими долгую самостоятельную историю государственной самостоятельности странами ЕЭС и отмена таможенных пошлин, таможенных служб как таковых на совместных границах этих стран есть несомненно важнейший шаг, первый шаг подобного рода в мировой истории. Европа вновь первой отыскивает новый путь в преодолении политических тупиков в становлении промышленной цивилизации.

Но изменит ли этот шаг принципиальным образом характер производственных отношений, даст ли он толчок производительным силам вошедших в союз стран?

Вопрос очень важен. Если экономика Европы не переживёт революционный прорыв в новое, информационно-технологическое состояние промышленного производства, в новое качество его усложнения и становление конкурентоспособных транснациональных корпораций, то объединение стран ЕЭС в единый рынок товарно-денежного обмена в среднесрочной перспективе станет мешать развитию каждой страны. А потому ЕЭС, рано или поздно, не выдержит внутренних противоречий, и его будет ожидать то, что произошло с СССР.

Усиливающийся диктат коммерческого политического интереса и идеологического либерализма, подготовивший посредством идеологии либерализма разложение национальных государств Евросоюза, подготовил и разложение производственных отношений. Он укоренил в Европе культ индивидуализма и потребительских настроений, мифологизацию общества потребления. Он доказал, как он доказывал всегда и везде, отсутствие способности к стратегическому планированию общественного развития, без которого становится бессмысленным и невозможным поднимать и усложнять этику социально-корпоративного труда. Уже сейчас во Франции, к примеру, наблюдается падение трудовой этики, приобретает характер массовой болезни желание работать поменьше, а денег и потребительских удовольствий получать побольше. Это всегда происходит в государствах, где большинство населения теряет духовную связь с традицией государственности, не видит смысла в дальнейшем социально ответственном бытии, в социальном производительном аскетизме ради накопления общественного материального и культурного богатства.

Способы осуществления интеграционного объединения ЕЭС близки к полному исчерпанию возможностей приносить выгоду каждой стране. В таких обстоятельствах выбор дальнейшей политики у европейских государств не велик. Либо они, теряя доверие к национальной этнократической общественной самостоятельности, оставляя её в историческом прошлом, без особого сопротивления вместе с ЕЭС поглотятся более сильным центром управления мировым коммерческим капитализмом, центром, который находится в США. То есть, постепенно превратятся в слаборазвитую и неустойчивую колонию высокотехнологичных США и дальневосточных транснациональных корпораций. Либо они найдут в себе политическую силу и политическую волю к изменению принципов организации европейских производственных отношений для качественного прорыва в новое состояние производительных сил, конкурентоспособное в постиндустриальном ХХI веке.

До сих пор в мировой и европейской истории укрепление производительных сил, неразрывно связанное с углублением и специализацией разделения труда, осуществлялось только государственной властью. Оно совершалось только через обосновываемое новым мировоззрением решительное усиление вмешательства государственной власти в жизнь общества, в общественные отношения для революционного изменения существа этих отношений, для придания им характера отношений производственных и общественно-корпоративных. Европейская же промышленная цивилизация не знает иного способа выхода из кризиса производительных сил, не знает иного способа радикального усиления государства, кроме как через идеологически обосновываемую социальную революцию. Только опирающиеся на новое общественное мировоззрение социальные революции быстро социологизировали общественные отношения той или иной страны. При этом они совершали смену старого правящего класса на прогрессивно новый, создавая в процессе революции новый правящий класс с совершенно новым видением будущего своей страны и окружающего мира.

Бюрократия ЕЭС, приобретая после введения единой валюты права правительства Евросоюза, не сможет вывести входящие в Евросоюз страны из кризиса производительных сил, и это покажет уже ближайшее десятилетие. Пока в странах ЕЭС не вызреет общая социальная революция, не вызреет идеологически и политически, Европейский Союз ожидает неотвратимое сползание в хозяйственный кризис, то есть постепенный упадок тех производительных сил, которые сложились в отмирающих этнократических государствах.

Новая социальная революция должна осуществить целенаправленное совершенствование общеевропейской духовной и общественной культуры, социальной культуры национальных обществ. Она должна поднять общеевропейскую социальную корпоративность производственных отношений на существенно новый уровень в сравнении с той, что имеет место в любом, даже самом развитом государстве союза. Иначе говоря, она должна обеспечить решительное укрепление средств военно-политического и идеологического насилия на совокупную общественную жизнь каждой страны Евросоюза, подавить либерализм и выразителей коммерческого интереса. Прежний опыт становления промышленной цивилизации доказывает, теоретической альтернативы общеевропейской социальной революции нет. Вопрос лишь в том, какой по проявлению и политическим целям будет новая социальная революция? И отвечающий духу времени ответ на него способны дать только и только праворадикальные революционеры-националисты, и, как ни странно это представляется на первый взгляд, именно в России, именно русские националисты.

Ныне в Европе утверждается диктат коммерческого экономического и политического интереса, диктат идеологического насилия либерального космополитизма. Диктат коммерческого политического интереса, как всегда и везде при буржуазно-демократическом капитализме, в конце концов создаёт власть финансовой олигархии, – что и наблюдается в Европе. Упадок политической самостоятельности нынешних этнократических национальных государств, этнократических национальных обществ Запада обусловлен отсутствием в них передового общественного социально-политического мировоззрения в то самое время, когда обнажается кризис способности противостоять либерализму у христианских, социалистических и коммунистического мировоззрений. Упадок этот неизбежно ускорит становление сначала в отдельных странах, а затем в ЕЭС мощной олигархической власти семей владельцев крупных спекулятивно-коммерческих капиталов, с её культом индивидуально-корыстного и агрессивного потребительского капитализма. Разорвав цепи надзора со стороны правительств отдельных национальных государств, олигархическая власть быстро возродит дух наживы, индивидуального и группового эгоизма, пробудит интерес к такой колониальной экспансии, которая обеспечит рост коммерческого капитала вообще, банковско-ростовщического капитала в частности. Для выполнения таких задач ему потребуется собственно европейская армия, как армия наёмников, собственно европейская военная машина, – но лишь в качестве инструмента обслуживания олигархического капитала. Этот политический процесс будет в основных чертах повторять то, что происходит в США со времени избрания президентом Рональда Рейгана.