Дуэ Макиавелли - Президент (по мотивам книги Никколо Макиавелли «Государь») Страница 6

Таким образом, любую войну надо тщательно продумывать и иметь возможность донести до всех информацию о том, что война выиграна. Зачастую это и победа – одно и то же.

Разные страны, соперничая друг с другом из-за одних целей, объединяются в войне за другие. Так, те же Канада и Дания – союзники в борьбе за исполнение Киотского протокола. И президент, как эквилибрист, обязан отслеживать порой до десятка войн, идущих в соседних и удаленных странах, и влияние этих войн на его государство.

Кто убивает, тоже будет убит. Кто приказывает убить, тоже будет убит по приказу.

Вид войны, к которому тяготеет президент, характеризует и президента, и общество. Сейчас, например, войны в твиттере и фейсбуке более перспективны, чем сражения с помощью спецназа и крылатых ракет, – это показали и начало революции в Египте в 2011 году, и война в Ливии, когда протестные движения организовывались и управлялись через международные социальные сети. Это особенно важно для стран первого типа, где основные политические бои ведутся через Интернет, и, по-видимому, именно поэтому президентом США сейчас является «компьютерный» Обама, а не Маккейн или Ромни, психологически оставшиеся в 50-х годах прошлого века.

Если президент считает те или иные территории частью своей страны, то военное вмешательство приобретает вид внутреннего конфликта. Опять-таки речь идет не только о военных операциях, но прежде всего о войнах экономических, информационных, торговых… всяких. Главное только, чтобы другие страны, прежде всего лидеры мирового мейнстрима, были согласны с претензиями президента на эти территории, тогда руки у него развязаны. Мировое же сообщество согласится с таким «внутренним» конфликтом, если он будет соответствовать расстановке сил в мировом потоке. Так, удар по Ливии американских крылатых ракет в 2011 году укладывался в известные, принятые большинством правительств представления о том, что США имеют интересы по всему миру, а значит, и в Ливии, и что борьба за свободу и демократию должна идти повсеместно. Те же соображения объясняют, почему Ливию бомбардировали Италия и Франция: Северная Африка входит в зону их интересов.

Самый эффективный стимул для начала войны – страх. Страх, что иначе будет хуже, будет невыносимо. Тогда граждане согласятся с объявленной президентом войной и поддержат ее. Чтобы вести войны, президент может сыграть на глубинных проблемах общества: национализме, экономической несправедливости, производственных и гендерных конфликтах, и, конечно, использовать самое важное – вопросы собственности. Вообще все, что отличаетлюдей друг от друга, служит источником колоссальной энергии для войн.

Как современный правитель может управлять собственностью, если он не абсолютный монарх? Тоже через войну. Например, он может начать приватизацию государственной или муниципальной собственности. Как показывают примеры с разрушением экономик бывших социалистических стран, такая война затрагивает всех (кто-то получает собственность, остальные – разруху). Если речь идет о приватизации или конверсии, что было актуально после Холодной войны, то возникает выбор между просто коррупцией, когда крупный бизнес все уже разделил между собой и правительством заранее, либо мегакоррупцией, когда все делят на ходу.

Конечно, силу собственности, денежного обращения нужно использовать очень осторожно. Можно пробудить глубинную активность общества, тогда оно, как щелочной металл в воде, загорится и подожжет все вокруг себя. Достаточно вспомнить о поистине вулканических процессах, возникших в российском обществе при почти сплошной национализации после Октябрьской революции. Полагаю, еще больше выплеснется энергии в США, если обрушится доллар и изменится финансовое обращение в мире. Только найдется ли тогда президент, который будет способен контролировать эту энергию…

Для войн подойдут также и вопросы гендерной политики. В 2012 году в двенадцати ключевых штатах, которые, как правило, и решают судьбу американских выборов, большинство опрошенных женщин проголосовали за Барака Обаму. Демократическая партия США выигрывает войну за женщин, например, добиваясь принятия закона, который должен снизить уровень домашнего насилия в стране. Таким образом, партия получает больше женских голосов в качестве трофея.

Отмечу, что в странах БРИ КС есть возможность легко получить доверие и политические симпатии женщин. В России после распада Советского Союза идею Международного женского дня отвергли, уверив самих себя, что этот праздник отживший и никто в мире его не отмечает. По-видимому, привычка плевать в свое прошлое уже стала частью, причем омерзительной, современного российского менталитета. Между тем 8 Марта – это символ борьбы за права женщин, за защиту от насилия. Во всем мире по призыву ЮНЕСКО в этот день выпускающими редакторами СМИ становятся женщины, в Западной Европе к этой дате приурочиваются встречи и акции женских обществ. Так что это замечательный и действительно международный праздник. Его легко снова политизировать и от обязательных цветов перейти к объявлению войны насилию в семье, войны против дискриминации и унижения женщин.

Какая это может быть блестящая война! Более того, она сразу станет международной, поскольку и насилие, и дискриминация женщин – свинцовая проблема быстро развивающихся стран, БРИКС в том числе. Президент, приблизивший к сегодняшним реалиям лозунги Международного женского дня и поднимающий эти лозунги, завоюет признательность миллионов женщин в своей стране и за рубежом.

Вся политика заключается в трех словах: обстоятельства, предположение, случайность.

Есть войны, которые президент не начинает и не контролирует, например мировые кризисы, природные катастрофы. Увы, какие бы внешние объективные обстоятельства их ни вызывали, виноват в них всегда будет правитель. Его обязательно обвинят и в мировом экономическом кризисе, и в последствиях землетрясения (плохо подготовился), и в прочих напастях, вспомним лавинную смену правительств в Европе после кризиса 2008 года. Что делать в таких случаях? Сразу начинать войну – уже свою, обязательно с опорой на народ; как, например, сделал премьер-министр Японии Нода Ёсихико после трагедии на Фукусиме. Поклонившись согражданам при выступлении в прямом эфире, он призвал их срочно заменить в домах дешевые лампочки старого образца на дорогие новые, энергосберегающие. Вряд ли это решило проблему дефицита электроэнергии после аварии на АЭС, но зато в войну с катастрофой смог внести свою лепту каждый.

Также стоит вспомнить «Мы можем» – блестящий лозунг Барака Обамы, очень вовремя прозвучавший в начале 2008 года. Он стал своего рода контрударом в битве с надвигающимися тогда экономическими и структурными проблемами Америки. (К сожалению, дальше лозунга дело не пошло, но это уже другой вопрос.)

Важно и то, что война обычно сплачивает бизнес и общество вокруг власти. Вспомним, как послушно съезжались к тому же Бараку Обаме руководители гигантских международных корпораций в конце 2008 года. Покорно внимали его упрекам об использовании ими частных самолетов, на которых прилетали просить субсидии от государства. Приезжали именно к президенту, не к банкирам и не к парламентариям. Парламент имеет власть, но обязан следовать закону, президент же в случае «беззаконной» ситуации – агрессии или кризиса – действует по обстоятельствам. Так что и незапланированная война может послужить на благо президенту.

Отдельно упомяну о войнах, которые ведет США. Эта страна после 1945 года участвовала в примерно пятидесяти конфликтах, в которых погибли около двух миллионов человек, и было сброшено в четыре раза больше бомб, чем во Второй мировой. Стоит упомянуть войны в Корее, во Вьетнаме, Лаосе, Ираке, Ливии, Афганистане, бомбардировки Югославии в 1946 и 1999 годах, помощь китайским и кубинским контрреволюционерам и многое другое. Множество раз американцы вводили экономические санкции, причем порой такие, что уничтожали экономику стран, против которых были направлены, – вспомним хотя бы Чили, Кубу; только санкции против Ирака в 1990–2002 годах привели к тому, что около миллиона человек пострадало от отсутствия медицинской помощи.

Распространено мнение, что США в последние десятилетия ведут войны за демократию и за нефть. Нет, США – сверхдержава, и она ведет войны, чтобы остаться сверхдержавой, что как следствие подразумевает и контроль цен на нефть, и эмиссию мировой валюты, и экономическое превосходство. Положение сверхдержавы требует от США контроля своих интересов в любой точке земного шара[9], а значит, столкновение с чужими интересами будет происходить постоянно, и конфликты по всему миру будут идти все время. Сейчас же любое проявление слабости, даже просто незаинтересованности в иностранных делах может вызвать лавину покушений на американскую гегемонию, поэтому постоянная демонстрация силы – залог существования США в нынешнем виде. Похожая ситуация была в Римской империи. Когда к IV веку нашей эры мощь империи упала, племена и государства вдоль границ стали захватывать ее части; завоеванные ранее провинции отделялись одна за другой. Каждое неотбитое нападение приводило к лавине новых. В результате громадное государство, на территории которого проживало около двадцати процентов населения Земли, развалилось меньше чем за сто лет.