Дуэ Макиавелли - Президент (по мотивам книги Никколо Макиавелли «Государь») Страница 8

Любому правительству следовало бы сжигать свои старые речи сразу же после прихода к власти.

Замечу, что невнятные приказы и распоряжения в высшей власти – нужное, веками проверенное средство. Но президент должен жестко бороться с невнятными распоряжениями нижестоящих инстанций: если в первом случае невнятность – часть политики, то во втором – разгильдяйство.

Президенту следует всегда стремиться к тому, чтобы в случае неудач народное возмущение не затронуло лично его: нельзя, чтобы за все провалы отвечал исключительно он. Тогда президент сможет начать новые войны, новые реформы, например, против старых.

Есть еще один способ обезопасить себя при проведении реформ – использовать известные бренды. Надо помнить, что большинство людей не любят познавать, они любят узнавать то, что уже известно. Поэтому целесообразно в изменениях ссылаться на прежний свой или чужой опыт. Например, в Канаде в свое время заявили не о реформе банковской сферы, а о внедрении швейцарских методов в банковское управление – все же знают об успешности швейцарских банкиров. А некоторые страны Латинской Америки, чтобы объединиться, использовали имя победоносного генерала и политика Боливара – новый союз получил название Боливарианский альянс.

Бывают случаи, когда президенту приходится участвовать в реализации долговременных сложных реформ, начатых его предшественниками, реформ, которые радикально влияют на общество. Их нужно вести по возможности спокойно, медленно, но, главное, постоянно. Так действуют сейчас руководства Китая, Вьетнама. Медленное, но неуклонное изменение политической и экономической структуры общества, изменения ради собственной страны, а не ради реализации планов советников с других континентов, – важное условие стабильности государства.

Нет универсальных советов, как вести такие реформы, которые настраивают правительство и общество на уверенное движение в общем русле. Проницательность президента должна подсказать ему, как сделать так, чтобы изменения шли, а здание власти из-за них не разваливалось. И вот что важно: поскольку нельзя знать направление развития обществ и цивилизации в целом, то именно надежность и стабильность (в критичном ее понимании – как скольжение по кромке хаоса) власти в сегодняшнем вихревом мире есть важный индикатор правильного движения страны. Как доходность является показателем результативности экономики, так и прочность является показателем результативности верховной власти. Прочность не в диктаторском, а в самом широком смысле – довольство населения, внешнеполитическое спокойствие и так далее. Так что забота о сохранении своей власти является нужной для всех частью работы президента. Успешный правитель должен уверенно стоять на доске для политического серфинга. И наоборот, ненадежность и нестабильность власти – показатель неправильного движения всей страны в мейнстриме.

Итак, реформы следует разделять на три группы. Во-первых, против прежнего правления; во-вторых, те, которые нужны, чтобы президент остался у власти, без которых «хуже будет»; наконец, третья группа – реальные реформы, которые надо проводить в тишине, маскируя их под рутину.

Глава VII

Демократия и суверенитет для президента

Лучше проиграть со своими, чем выиграть с чужими, ибо не истинна та победа, которая добыта чужим оружием.

Может сложиться впечатление, что единоначальная власть по своей сути противоречит духу демократии и плюрализма. Это совершенно не так. Во-первых, мы не должны забывать о войне за демократию и права человека. Истинный президент страны первого типа всегда сражается за свободу.

В современном мире это необходимое условие. Президент, даже если он никого напрямую не бомбит, обязан воевать за демократию, иначе воевать за нее будут с ним, – ему нельзя отказываться от участия в акциях за укрепление свободы, за права человека. Необходимо создавать соответствующие фонды и выдавать награды за это. Желательно одним и тем же людям, которых мировое сообщество признало истинными борцами за свободу, иначе можно попасть впросак.

В современном мире демократия не столько вид политического режима, сколько стиль жизни, дающий среднему классу возможность чувствовать себя защищенным от местной элиты, от власть и деньги имеющих, а в политике – менять представителей власти.

Заслуга демократии в том, что она позволяет защищать феномен непохожести и от общества, и от государства. В меняющемся мире никто не знает, какие явления, ныне вроде бы неприемлемые, завтра станут нормой и, возможно, помогут цивилизации избежать очередной катастрофы. Так, в 1960-х группа Битлз, да и вообще рок-н-ролл, даже на их родине в Англии казались многим олицетворением хаоса и упадка культуры. Кавалеры Ордена империи выбрасывали свои награды, после того как их вручили Ливерпульской четверке. А сейчас есть философы и культурологи, которые доказывают, что Битлз своим творчеством предотвратили третью мировую войну. Поэтому правителю не следует забывать об опасности зарегулирования общественной жизни, так как в этом случае есть возможность подавить что-то, что отличается от нынешних стандартов, но может оказаться важным для будущего.

Восхваляя демократию, следует не забывать, что изначально она была создана для равноправия господ в рабовладельческом государстве.

Если мы вспомним о главной задаче верховной власти – делать все, чтобы страна соответствовала мировому мейнстриму, то для ее решения очень важна совместная работа президента и всех политических институтов. Нужны постоянные контакты между президентской партией и «активной общественностью». На практике это означает налаживание президентской группой поддержки – союзными ему политиками, банкирами, профсоюзными боссами, – обратной связи с теми, кто финансирует оппозиционные партии, непрезидентские политические фонды, народные объединения.

Принято считать, что демократия не дает захватить власть некоторой кучке богатых и сверхбогатых людей. Но, думаю, это не так. Несмотря на демократические завоевания, население даже стран – мировых лидеров состоит из супербогатого меньшинства, частью которого являются высшие государственные деятели и политики, и все увеличивающегося большинства неимущих. Так, в США больше трети всего национального богатства принадлежит богатейшим фамилиям, а это 1 % населения страны, в то время как 90 % остального населения все вместе владеют не больше четверти национальных богатств. Но влияние элиты на демографическое большинство происходит не напрямую, как столетие назад, а, так сказать, статистически.

Статистические распределения хорошо известны в природе: если поставить на огонь кастрюлю с водой, то скорость движения молекул воды в среднем начнет увеличиваться, усилили нагрев – больше быстрых молекул, сделали огонь под кастрюлей слабее – большая часть молекул, но не все, движется медленнее. При этом скорости молекул не одинаковы, всегда есть и более быстрые, энергичные, и более медленные. Получается, что зависимость скорости молекул от нагрева есть, но статистическая. Каждая отдельная молекула воды в кастрюле свободна и теоретически может иметь любую скорость.

Хорошо, что народ не понимает, как работает банковская система, иначе завтра бы случилась революция.

Также и контроль финансистов над современным обществом: повысили ставку банковских кредитов – тысячи частных предпринимателей разоряются и идут в наемные рабочие; понизили – открывают свое дело и работают на отдачу банковских долгов. При этом каждый человек по отдельности является абсолютно свободной личностью и может поступать как ему угодно. Благодаря такому методу бизнес-элите никакие демократические институты нигде не помеха, она использует в своих целях политическую власть и всегда является олигархией.

Хотя президент и олигархия – это разные силы, но использовать методы статистического подчинения президент тоже может и даже должен. Приведу слова Никколо Макиавелли: «Государь не должен вызывать ненависть или презрение подданных, прочие пороки не представляют для него никакой опасности». Это легко сказать – не вызывать ненависти, не вызывать презрения. С одной стороны, соратники часто призывают правителя быть жестким, сажать побольше воров (а если тщательно считать, воров окажется много везде), отправлять в отставку не справившихся с делом приближенных, ужесточать наказания к тем, кто не соблюдает законы. Но это может вызвать отторжение и у элиты, и у активной части общества, у всех, кто боится любых жестких действий со стороны государства. Кнут в телегу не запряжешь, современные процессы самоорганизации экономики и общества очень чувствительны к давлению извне. С другой стороны, если президент будет миндальничать, считая, что потихоньку все выправится само, – он добьется презрения нижестоящих. Нет ничего более презираемого народом и разлагающего элиту, чем принятие нужных законов, которые не соблюдаются из-за неорганизованности или слабости власти.