Дэвид Борнштейн - Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей Страница 15

В 1999 г. я посетил Палмарис и встретился с Росой. Он к этому времени переехал в Порту-Алегри и расширил свою деятельность на всю Бразилию. Пока мы ехали через рисовые плантации и пастбища, Роса был необычайно тих. Равнина была плоской, был виден горизонт.

В 1988 г., после того как шестилетний срок его полномочий истек, Азеведо больше не мог баллотироваться в мэры. Горожане Палмариса (у которых к тому времени уже было электричество) избрали кандидата-консерватора, который начал с того, что закрыл отдел Росы, уволил его техников и отказался от кредитов, по которым Роса вел переговоры. Вспоминая эти события, Роса прокомментировал: «У нас еще нет механизмов, необходимых для демократического правления. Каждый император приходит и разрушает все, что было до него».

«Очень грустно возвращаться сюда», – добавил он.

Мы ехали молча, потом Роса тронул меня за руку и потянул к обочине дороги. «Смотри, – сказал он, указывая на небольшую серую коробку на столбе. – Однофазные».

Я вышел из машины, чтобы рассмотреть поближе. Тонкий провод от столба тянулся к ближайшей ферме.

«Всего один провод, – сказал он. – Ты видишь?»

Эннио Амарал когда-то сделал свой первый трансформатор 5 кВ • А из бидона для молока.

Вернувшись в машину, Роса снова выглядел счастливым. Когда мы ехали, он периодически прерывал наш разговор, вставляя: «Смотри, однофазные!» или «Смотри, вон там однофазные!»

Мы навестили Пауло Сессиму, одного из первых сельских жителей – участников проекта в Палмарисе. Сессим вышел из своего дома, услышав, как затормозила машина, и широко улыбнулся, узнав Росу и поприветствовав его теплым рукопожатием. «Как много времени прошло», – сказал он, затем пригласил нас в дом и подал из холодильника прохладительные напитки. Я был благодарен ему за это. Из соседней комнаты слышался звук телевизора.

Я сказал Сессиму, что пишу о Росе.

«До того как появилось электричество, – сказал он, – мы танцевали при свете свечей и керосиновых ламп, стоящих в углах. Когда мы прикасались к лицу партнерши, на пальцах оставались следы копоти».

Сессим говорил не о 1930-х гг., а о 1980-х. Горожане и обеспеченные фермеры имели электричество в течение многих лет. «Входя же в дом бедной семьи, – вспоминает Роса, – можно было услышать разве что гудение ветра в проводах. Люди пользовались керосиновыми лампами».

«Когда Фабио впервые заговорил с нами об электричестве, – отметил Сессим, – мы сказали: “Его никогда здесь не будет”».

Теперь он не мог представить, как жил без него.

Недалеко от дома Сессима Роса показал мне памятник, который местные жители воздвигли в память об Эннио Амарале, который умер от рака в возрасте 45 лет, за несколько месяцев до начала работ в Палмарисе. На доске было написано:

«В борьбе за идеалы мы сталкиваемся с нечестными, завистливыми и некомпетентными людьми. Упорный человек не обращает внимания на них и не ведет им счет. Ибо тот, кто идет к свету, не думает о том, что творится во тьме.

Профессору Эннио Амаралу, который своей гениальностью, упорством и идеализмом дал возможность бедным людям с полей воспользоваться благами электроэнергии, – в знак нашей вечной признательности и благодарности».

«Эннио был очень чистым человеком, – сказал Роса, когда мы вернулись в машину. – Один из самых выдающихся людей, которых я когда-либо встречал».

В 1988 г. после всего того, что Роса сделал, он остался без работы. Он хотел продолжить работу над расширением проекта в Палмарисе, но ему нужно было зарабатывать деньги. К тому же он только что женился. Роса даже не знал, как позиционировать себя в резюме. Он был агрономом, но его работа выходила за рамки сельского хозяйства. Он был инженером, но технические вопросы занимали немного времени. Он работал в правительстве, но он не был государственным служащим. Большую часть времени он тратил на то, чтобы убедить людей попробовать что-то новое.

Тогда Алуизио Асти рекомендовал его в Ashoka.

Когда Роса встретил Дрейтона, он взглянул на себя с новой точки зрения. «Билл дал мне понять, что я был социальным предпринимателем, – сказал мне Роса. – Он показал, что моя роль заключается в том, чтобы оценивать явления, выходящие за рамки теории, и находить практические решения проблем, которые встречаются на этом пути».

Стипендия Ashoka – $9600 в год – обеспечила Росе достаточную финансовую опору для продолжения работы. Он путешествовал по Рио-Гранди-ду-Сул, содействуя электрификации сельской местности. Он арендовал землю, чтобы экспериментировать со способами посадки риса. Он знал, что BNDES предложил государству $2,5 млн в виде займов для электрификации села при условии, что они будут осуществлять надзор за проектом. Он ждал, пока СЕЕЕ, наконец, пересмотрит свои нормативы.

После того как новая норма 025 была утверждена СЕЕЕ, Роса организовал встречу мэров 42 муниципалитетов. В каждом из них Роса исследовал местность, разработал план распределения электроэнергии, а также выявил местных лидеров для организации сообщества. С 1990 по 1993 г. он и Мелло реализовали проект «Свет», проведя электричество 25 000 сельских жителей с низкими доходами. Работая с фермерами, выращивающими кукурузу, сою и производящими молоко, они продемонстрировали, что решения, найденные в свое время в Палмарисе, имеют самое широкое применение. Правда, с учетом инфляции стоимость проведения электричества для одного хозяйства поднялась до $600{41}.

Один из коллег Асти по BNDЕS познакомил Росу с Фернандо Селлес Рибейро, профессором Университета Сан-Паулу, в котором было лучшее отделение электроэнергетики. Изучив опыт Росы, Рибейро основал ресурсный центр для дешевой электрификации, взяв в качестве стандарта норму 025{42}. «Это положило конец продолжающемуся конфликту по поводу того, что наши стандарты будут работать только в одном месте», – вспоминает Роса.

В 1991 г. BNDES создал специальную кредитную линию для содействия дешевой электрификации на основании нормы 025. Другие штаты воспользовались этой моделью. Правда, перспективы электрификации Бразилии недолго казались безоблачными. Уже в следующем году, когда экономика вышла из-под контроля, правительство Бразилии сократило социальные расходы, и BNDES свернул свою кредитную линию.

Для Росы известие о том, что правительство прекращает поддержку дешевой, проверенной системы, которая способствовала уменьшению масштабов нищеты, стимулировала экономический рост и опережала отток населения из сельской местности, было непонятным. Во второй раз правительственные чиновники загоняли его в тупик.

«Я чувствовал себя Сизифом», – сказал он.