Дэниел Ергин - В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики Страница 16

По условиям сделки BP получила в собственность почти 20 % Роснефти. Несмотря на внутренние разногласия, ТНК-BP приносила очень хорошие результаты всем партнерам. Государству она выплатила $100 млрд в виде налогов. BP не собиралась уходить из России, она осталась крупнейшим иностранным инвестором в стране. Как выразился генеральный директор компании Дадли, «это долгосрочное вложение».

Новая «Роснефть» в настоящее время занимает доминирующее положение в российском нефтяном секторе, на нее приходится 40 % суммарного объема добычи. Контролирующим акционером компании по-прежнему является государство. Это практическая реализация цели, поставленной Владимиром Путиным полтора десятка лет назад, – государственный контроль над стратегически важными секторами21.

Как бы ни складывалась для западных компаний ситуация в России, когда речь идет о нефти и газе, более широкие перспективы видятся в странах бывшего Советского Союза, а не в Российской Федерации. Гораздо более широкие. Именно поэтому внимание к ним не ослабевает с конца 1980-х и начала 1990-х гг., когда происходил распад советской системы.

Глава 2

Каспийское дерби

В конце 1980-х, когда развал Советского Союза уже маячил на горизонте, в южных регионах СССР, в Прикаспии и Центральной Азии, начали появляться представители западных нефтяных гигантов. В 1991 г. здесь появились три независимые государства – Азербайджан, Казахстан и Туркмения.

Ключевым городом каспийского региона исторически был Баку. Столетие назад он являлся крупнейшим центром коммерческой и предпринимательской деятельности с роскошными дворцами нефтяных магнатов и одним из лучших в мире оперных театров. Однако представители западных компаний, которые приехали в Баку в период распада Советского Союза, нашли лишь жалкие остатки некогда полной жизни отрасли. То, что они увидели, больше походило на музей истории нефтедобывающей промышленности.

Сотрудничество с западными нефтяными компаниями помогало этим молодым государствам положить конец исторической изоляции и интегрироваться в мировую экономику. Это вело к изменению нефтяной карты мира и появлению на глобальном рынке нового нефтяного региона, который, имея третий в мире по величине действующий промысел, вполне мог ко второму десятилетию XXI в. соперничать с такими признанными нефтеносными районами, как Северное море.

Освоение каспийских нефтегазовых ресурсов было неразрывно связано с геополитикой и национальными амбициями. Безусловно, это должно было сказаться на облике нового мира – мира после холодной войны – и на его жизнедеятельности.

В центре Каспийского региона находится Каспийское море, самый большой в мире внутриконтинентальный водоем с береговой линией протяженностью около 6500 км. Хотя Каспийское море не соединено с Мировым океаном, вода в нем соленая, а внезапные сильные штормы – обычное явление. Азербайджан расположен на юго-западном побережье и граничит на западе с Грузией и Арменией. Эти три страны образуют Южный Кавказ. На северо-западном побережье Каспийского моря, севернее Азербайджана, находится Россия и ее неспокойный Северо-Кавказский регион, включая Чечню. С восточной стороны воды Каспия омывают два государства: на северо-востоке Казахстан и на юго-востоке Туркмению. На южном побережье находится Иран с его устремлениями к доминированию в регионе и интересами, восходящими к династиям персидских шахов.

Новая большая игра

Ожесточенная борьба интересов в этом регионе получила название новой «большой игры». Считается, что термин «большая игра» ввел Артур Конолли, офицер британской секретной службы, путешественник и писатель, казненный в 1842 г. местным правителем в Бухаре, древнем священном городе Центральной Азии. Этот термин хорошо отражает сущность – всю серьезность и тщетность – геополитической борьбы в регионе. Он был популяризован Редьярдом Киплингом в известном романе «Ким» о мальчике-шпионе, работавшем на британскую разведку, который оказался в самом центре противостояния между Британией и Российской империей в конце XIX в.1

В конце XX в. начался новый раунд большой игры, в котором к двум исходным игрокам присоединилось множество других стран – США, Турция, Иран и, позже, Китай. И, разумеется, сами недавно обретшие самостоятельность страны также были в числе игроков, которые балансировали между противоборствующими силами в стремлении сохранить и укрепить свою независимость.

Еще были крупные нефтяные и газовые компании, жаждущие добавить к своим запасам углеводородов новые богатые месторождения и решительно настроенные не остаться в стороне во время дележа. Нельзя забывать и про кучу предпринимателей-авантюристов, операторов, поисковиков, посредников, которые тоже хотели получить свой кусок пирога. Все это продолжало великую традицию, установленную еще в начале XX в. известным нефтяным махинатором, впоследствии магнатом и меценатом, Галустом Гюльбенкяном, которого прозвали «Мистер Пять процентов».

Вместо громкого термина «большая игра» некоторые предпочитали более приземленное название «политика трубопроводов», которое отражало тот факт, что рычагами политического воздействия было не оружие, а маршруты прокладки трубопроводов, по которым будет осуществляться экспорт каспийской нефти и газа на мировой рынок. Другие же, наблюдая за столкновением и переплетением интересов многочисленных игроков, слушая какофонию обвинений и контробвинений, видя, как делаются огромные ставки и заключаются сделки, называли происходящее «каспийским дерби». Но, каким бы ни было название, приз был один: нефть и газ, право добывать их и поставлять на рынок.

Игроки

Советский Союз канул в Лету. Но российские интересы нет. Между Россией и новыми независимыми государствами, некогда бывшими одной страной, существовали теснейшие связи во всем – от инфраструктуры до населения. По всему Каспийскому региону были разбросаны российские военные базы, наследие СССР. Как будет относиться Россия к своим новым соседям, многие из которых были независимыми ханствами до того, как несколько столетий назад их завоевала Российская империя, но никогда не существовали как современные национальные государства?

Для русских это было вопросом восстановления влияния и положения их страны на мировой арене – возвращения потерянного статуса великой державы. Для них распад Советского Союза стал неожиданностью. Многие сожалели об этом и рассматривали разрушение страны (в отличие от коммунистического режима) как унижение, как результат происков внешних сил, в частности США. Сразу же после распада они начали называть бывшие республики СССР «странами ближнего зарубежья», зачастую открыто говоря о необходимости восстановления контроля над ними. Само название «ближнее зарубежье» отражало особый статус и особые прерогативы России – не в последнюю очередь и потому, что в этих ныне независимых государствах жило много этнических русских. Хотя теперь их разделяли официальные границы, Россию и эти новые государства тесно связывала история, образование, экономика и вооруженные силы, русский язык, идеология и культура, не говоря уже о множестве межнациональных браков. По мнению Москвы, они попадали в сферу жизненных интересов России и должны были находиться под ее опекой. Западная активность и влияние в этих странах рассматривались русскими как дальнейшая попытка ослабить Россию и помешать восстановлению ее статуса великой державы2.