Дмитрий Медведев - Черчилль: быть лидером Страница 16

Черчилль одержал важную дипломатическую и стратегическую победу, убедив Гопкинса в неизбежности сражения, в силе британского народа и как следствие – в необходимости помощи. Столь эффективное действо стало возможно благодаря многим факторам, не последнее место среди которых заняли невербальные коммуникации.

Встречи с президентом

И Черчилль, и Рузвельт понимали, что визит Гопкинса в Великобританию – это всего лишь прелюдия к их личной встрече, необходимость в которой назрела уже давно.

«Черчилль хочет встретиться с Вами, и как можно скорее, – писал Гопкинс в своих письмах-отчетах президенту. – Я рассказал ему обо всех затруднениях, испытываемых Вами, пока законопроект о ленд-лизе не принят. Я уверен, что такая встреча между Вами и Черчиллем совершенно необходима – и притом в ближайшее время, так как бомбежки продолжаются и Гитлер не ждет решений Конгресса» [119] .

Сам Черчилль говорил о необходимости встречи с президентом следующим образом:

«Мне очень хотелось встретиться с Рузвельтом, с которым я вел уже в течение двух лет переписку, становившуюся все более и более дружественной. Кроме того, наше личное совещание еще больше подчеркнуло бы крепнущее сотрудничество Англии и Соединенных Штатов, встревожило бы наших врагов, заставило бы призадуматься Японию и ободрило бы наших друзей» [120] .

Черчилль предложил отплыть «с небольшой группой сопровождающих на крейсере и как бы случайно встретиться с президентом в назначенном месте, чтобы на досуге обсудить все проблемы» [121] .

В июле 1941 года Гопкинс снова посетил Соединенное Королевство. Во время одной из бесед с премьер-министром в саду на Даунинг-стрит он сказал, что президент поддерживает предложение Черчилля встретиться в какой-нибудь уединенной бухте. Например, в бухте Плацентия-Бей в Ньюфаундленде.

Черчилль тут же связался с королем.

«Я не думаю, что наш друг попросил меня совершить столь далекую поездку для проведения встречи мирового масштаба, если только он не планирует сделать шаг в нашем направлении, – написал он и добавил: – Хотя эта встреча и есть, сама по себе, шаг вперед» [122] .

Двадцать пятого июля монарх подтвердил свое согласие на поездку, заметив, что «вздохнет с облегчением, когда Вы благополучно вернетесь домой» [123] . Супруга короля Елизавета направила Черчиллю «хорошие пожелания от чистого сердца», и «пусть Господь оберегает Вас» [124] .

Опасения венценосной четы были небеспочвенны. Северная часть Атлантического океана, которую должен был пересечь на линкоре «Принц Уэльский» наш герой, постоянно прочесывалась немецкими подводными лодками. Случайная встреча с кригсмарине могла стоить Соединенному Королевству национального лидера.

Черчиллю уже приходилось сталкиваться с подводным флотом противника. Но тогда удача была на его стороне. Тридцатого октября 1939 года во время инспекционной поездки на военно-морскую базу Скапа-Флоу линкор «Нельсон», на котором находился первый лорд Адмиралтейства, был атакован подводной лодкой U-56. По кораблю было выпущено три торпеды. Достигнув корпуса линкора, торпеды не взорвались из-за несработавших взрывателей. Капитан U-56 был настолько потрясен этим, что у него произошел нервный срыв, и командующий немецким подводным флотом адмирал Карл Дениц был вынужден направить его на преподавательскую работу.

Когда все договоренности о встрече были достигнуты, Черчилль тут же связался с американским президентом:

«Кабинет согласился на мой отпуск. Я собираюсь, если это Вам удобно, отплыть 4 августа, чтобы встретиться с Вами 8, 9 или 10-го числа. Нет необходимости сейчас точно устанавливать место встречи, которое должно оставаться в секрете. Военно-морское министерство сообщит о подробностях обычным путем. Со мной прибудут начальник морского штаба адмирал Дадли Паунд, начальник имперского Генерального штаба генерал Джон Дилл и заместитель начальника штаба военно-воздушных сил маршал авиации Уилфрид Фримэн» [125] .

Проведение встречи – кодовое название «Ривьера» – было решено начать 9 августа на военно-морской базе Арджентия. Перед посадкой на линкор «Принц Уэльский» Черчилль, по словам очевидцев, был «возбужден, словно школьник в конце семестра» [126] .

В 9 часов утра 9 августа линкор с британским руководством бросил якорь в Плацентия-Бей. Спустя годы Черчилль вспоминал:

«Как только обе стороны обменялись обычным морским салютом, я отправился на борт крейсера „Огасты“ и приветствовал президента Рузвельта, который принял меня со всеми почестями. Он стоял, опираясь на руку своего сына Эллиота, в то время как оркестр исполнял государственные гимны. Затем он приветствовал меня самым радушным образом. Я передал ему послание короля и представил членов своей группы. Затем начались переговоры, продолжавшиеся почти непрерывно до конца нашего визита. Иногда они происходили с глазу на глаз, иногда в более широком кругу».

На следующий день, в воскресенье, 10 августа, английский корабль посетил президент, приняв, помимо прочего, участие в воскресном богослужении на шканцах.

«Мы все восприняли это богослужение как чрезвычайно трогательное выражение единства веры двух наших народов, и никто из присутствовавших не забудет того зрелища, которое представляли собой этим солнечным утром переполненные людьми шканцы: кафедра символически задрапирована английским и американским флагами; американский и английский капелланы по очереди читают молитвы; высшие офицеры военно-морского флота, сухопутных войск и авиации Англии и Соединенных Штатов – все выстроились позади президента и меня; тесные ряды английских и американских моряков совершенно смешались, те и другие пользуются одними молитвенниками и вместе горячо молятся и поют гимны, так хорошо знакомые всем им», – опишет этот эпизод Черчилль. По его словам, «это было великое мгновение» [127] .

Первая встреча Рузвельта и Черчилля в годы Второй мировой войны действительно была «великим мгновением». Она сильно отличалась от визита Гопкинса в Англию, и формат использования возможностей невербальных коммуникаций был совершенно иным. Скупость внешних жестов с лихвой компенсировалась внутренним содержанием бесед. Масштаб рассматриваемых проблем был настолько велик, что ни один коммуникативный канал, кроме беседы с глазу на глаз, не позволил бы пропустить весь объем обсуждаемой информации. Результатом встречи в Плацентия-Бей стал первый документ антигитлеровской коалиции – «Атлантическая хартия», признававшая право народов на самоопределение, глобальное экономическое сотрудничество и разгром стран-агрессоров.

ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Скупость внешних жестов с лихвой компенсировалась внутренним содержанием бесед. Масштаб рассматриваемых проблем был настолько велик, что ни один коммуникативный канал, кроме беседы с глазу на глаз, не позволил бы пропустить весь объем обсуждаемой информации.