Дэвид Борнштейн - Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей Страница 23

Летом 1963 г. Дрейтон наконец сам добрался до Индии. Перед отъездом он проконсультировался с многочисленными экспертами, в том числе и с Байяром Растиным, американским лидером борцов за гражданские права, который в свое время в ходе «автобусного» бойкота в Монтгомери в 1955–1956 гг. посоветовал Мартину Лютеру Кингу воспользоваться методами Ганди.

Растин дал Дрейтону рекомендательное письмо для Джаи Пракаша Нараяна, одного из ведущих политиков Индии, который, в свою очередь, познакомил Дрейтона с Винобой Бхаве, социальным реформатором, которого в Индии называли «странствующим святым»{73}. Бхаве был одним из ключевых последователей Ганди. После убийства Ганди в 1948 г. Бхаве продолжал проповедовать ненасилие, уверенность в собственных силах, сосредоточив основное внимание на движении за свободную раздачу земли самым бедным.

Бхаве не верил, что правительство в состоянии самостоятельно провести мирным путем земельную реформу. Для этого, по его мнению, нужно было изменить сердца людей. В 1951 г. он начал свое движение «Бхудан» («Земля в подарок»), которое позднее переросло в движение «Грамдан» («Деревня в дар»). В то время ему было уже 55 лет, он страдал от малярии и язвы желудка, но тем не менее проходил от десяти до двенадцати миль в день, проповедуя идеи ненасилия среди жителей деревень и уговаривая их передать часть земли в собственность кооперативов, чтобы поддержать безземельных и «неприкасаемых» селян, беднейших людей в Индии.

К 1960 г. усилия Бхаве привели к добровольному перераспределению 7 млн акров земли, территории, большей, чем площадь штатов Массачусетс, Делавэр и Род-Айленд вместе взятых.

Первым делом Дрейтон отправился в Ориссу, штат на востоке Индии, чтобы на несколько недель присоединиться к лагерю Бхаве. Ежедневно в половину третьего ночи Бхаве и 15–30 его последователей выходили в путь. Через несколько часов они останавливались и молча наблюдали за восходом солнца. Дрейтон находил эти прогулки в утренние прохладные часы «просто волшебными».

Затем Бхаве и его коллеги отправлялись в ближайшую деревню. Дрейтон видел, как при приближении Бхаве к нему со всех сторон стекалось множество народа. Когда Бхаве подходил к околице, люди образовывали живой коридор. Следовала торжественная церемония передачи Бхаве «света деревни». Затем он молча молился о детях. «Было так тихо, что можно было слышать, как пролетает муха, – вспоминает Дрейтон. – Я нигде не видел столько детей – тысячи детей – которые вели бы себя так тихо».

Последователи Бхаве разделялись на группы и разъясняли селянам суть программы «Деревня в дар».

Жарким днем, сидя на походной кровати, Дрейтон расспрашивал Бхаве о сути принципа ненасилия. «Виноба был очень терпелив в разговорах со мной и в своих разъяснениях приспосабливался к моему уровню понимания», – вспоминает Дрейтон.

Безусловно, Бхаве был выдающимся мыслителем. Он вполне мог бы стать расчетливым манипулятором. Тем не менее он по-прежнему оставался скромным человеком, и сельские жители безгранично доверяли ему. «В нем была сила, – подчеркнул Дрейтон, стараясь подобрать подходящие слова. – Он был не только политическим, но и психологическим освободителем, способным протянуть руку помощи, личным примером помочь людям принять героическое решение. Как все выдающиеся лидеры, он заставлял людей чувствовать себя великанами, а не лилипутами. Я уезжал с чувством глубокого уважения к нему. Я ощущал его интеллект на подсознательном уровне. И видел в нем воистину живого святого. Сегодня, наверно, я назвал бы его социальным предпринимателем».

К увлечению Дрейтона учением М. Ганди, деятельностью Мартина Лютера Кинга, Ашоке и Бхаве вскоре добавился новый интерес. В Гарварде он записался на курс Дэвида К. Макклелланда, который незадолго до этого опубликовал свою эпохальную книгу «Достигающее общество» (The Achieving Society), в которой, помимо всего прочего, рассматривались и вопросы, связанные с мотивационными качествами предпринимателей.

Макклелланд, великолепный психолог, выделил три доминирующих мотивации – потребность во власти, потребность в принадлежности к организации и потребность в успехе – и разработал методы их оценки. Больше всего его интересовала именно потребность в успехе, которая была напрямую связана с предпринимательством.

Макклелланд обнаружил, что люди с высокой потребностью в успехе, как правило, меньше других подвержены влиянию указаний окружающих на то, что они должны делать и во что верить. Эти люди «ориентированы на долгосрочные цели, даже если это означает отказ от минутных удовольствий»{74}. Они – меньшие конформисты, и их меньше волнует общественное мнение. Основное внимание они уделяют фактам, предпочитают советы экспертов советам друзей{75}. По натуре они не игроки, склонны к консерватизму в азартных играх и полагаются на свои знания и опыт, обычно переоценивая свои шансы на успех. Хотя принято считать, что предприниматели склонны к риску, Макклелланд отметил, что сами предприниматели таковыми себя не считают. Как правило, они принимают брошенный вызов, только когда понимают, что у них есть определенные шансы на успех, причем главным определяющим фактором достижения этого успеха будут служить их умения и навыки{76}. Вопреки распространенному мнению, Макклелланд утверждал, что предпринимателями движет в основном стремление к успеху, а не к деньгам. Прибыль же важна постольку, поскольку она является для предпринимателя подтверждением его компетенции{77}. Но истинное удовольствие предприниматель получает от преобразования мира своим особым способом. В этом описании Дрейтон узнавал себя.

Окончив Гарвардский колледж, Дрейтон изучал экономику, финансы и историю в Оксфордском университете, а затем поступил в Школу права Йельского университета, где основал университетскую юридическую службу, которая отбирала студентов для помощи законодателям шести штатов в разработке законопроектов. На пике своей деятельности организация охватывала треть студентов юридических вузов в этих штатах.

В этот период Дрейтон перенес ряд личных утрат. Скоропостижно скончалась от рака его мать Джоан; старший двоюродный брат Торнтон, который был для него как второй отец, перенес тяжелый инсульт. В довершение всего в начале 1969 г. Дрейтон был вынужден разорвать продолжавшиеся восемь лет отношения со своей подругой из Чехии, с которой познакомился во время своей поездки в Восточную Европу в 1960 г. После того как в 1968 г. Советский Союз и страны Варшавского договора ввели ограниченный военный контингент в Чехословакию, Дрейтон полагал, что общение с представителем капиталистического мира для девушки и ее семьи может быть небезопасным.