Яна Франк - Муза и чудовище: как организовать творческий труд Страница 3

Несколько месяцев я пролежала в постели больная. Болезни переходили одна в другую, все более тяжелые диагнозы сменяли друг друга. Врачи говорили, что подорвана иммунная система и я израсходовала все запасы сил. Мне стало ясно, что так продолжаться не может. За время отсутствия в фирме меня уволили, после выздоровления нужно было искать новую работу и начинать все сначала. И я поняла, что нужно что-то менять. Примерно в это время в моей жизни мелькнула книга Гранина «Эта странная жизнь». В ней рассказывалось об Александре Любищеве, ученом, записывавшем все, что он делал, с точностью до 15 минут на протяжении 56 лет. Книгу принесли гости и унесли в тот же вечер. Я пообщалась с ней всего пару часов, прочла несколько отрывков. Среди прочего на меня произвел неизгладимое впечатление вывод самого Любищева. В преклонном возрасте он сказал, что прожил всю жизнь с ощущением, будто у него достаточно времени. При этом он сделал во много раз больше, чем многие коллеги, достиг больших высот в науке, но также чаще других отдыхал, общался с друзьями и семьей, ходил в театр и путешествовал.

Записывание всех своих действий к тому моменту казалось мне безумием, но слова Любищева не давали покоя. Кто из моих коллег мог похвастаться таким? Всегда достаточно времени! Времени, как и денег, ресурсов, сна и отдыха, всегда было мало! Всегда и всем! «У каждой вещи должно быть свое место!» — говорили нам мамы, пытаясь приучить к порядку. «Да, но где это место взять?!» — отвечали мы. Стоит завести новый шкаф, как место в нем кончается. Стоит освободиться лишнему часу, как он уже потрачен неизвестно на что. И мы страдаем всю жизнь, потому что нам все время всего не хватает.

Книгу Гранина я нашла и прочла много раз, но только десять лет спустя. К моменту моего отъезда в Германию она давно была библиографической редкостью, и только после появления интернета стало возможным найти ее переиздание. За это время я перечитала множество книг по организации труда и времени, изучила несколько трудов известных менеджеров, спрашивала совета у супервизоров и психологов. Я изучала системы, призванные решать проблемы домохозяек, не справляющихся с ежедневными бытовыми обязанностями (я тоже относилась к ним!), и пособия для начинающих руководителей (я впервые оказалась на должности арт-директора). Все это не удавалось применить к работе творческих людей, с которыми я ежедневно имела дело.

С одной стороны, их работа действительно в большой степени привязана к эмоциям, душевным состояниям и вдохновениям. Всем известно, что лучший способ угробить творческий проект — объявить его регулярным, пообещать публике продолжение. Каким бы ни был назначенный ритм — раз в неделю, день или месяц, — аккурат к последнему моменту, когда надо садиться и производить на свет очередной шедевр, у настоящего Художника наступит творческий кризис.

Системы, предлагавшие отводить ровно полчаса на занятия определенным делом, оказались бесполезными: усевшись поудобнее в назначенное время перед белым листом, большинство гениев не смогли придумать, что на этом листе нарисовать или написать. Как только время истекло и настал момент переходить к следующему делу, голова заполняется потрясающими идеями.

С другой стороны, оказалось, что большинство представителей творческих профессий ощущает себя «противной стороной» менеджеров и прочих «организаторов процесса». Они гордились тем, что работают с музой, что их труд невозможно расписать по табличкам, разделить на рабочие часы и четко оценить, как какой-нибудь «скучный товар». Я очень часто слышала фразы: «Это менеджеры могут работать четко по часам, записывать каждый шаг в тетрадку и отчитываться о каждом телодвижении. Творческий процесс — это полет и свобода, а не ограничения и рамки». По мере прибавления забот полетов становилось все меньше, но дизайнеры и иллюстраторы отказывались пользоваться вспомогательными инструментами менеджеров. Они уже признавались, что не справляются ни с чем, устали не спать месяцами и просыпаться по утрам разбитыми и усталыми, но так же настаивали на том, что не родилась еще на свет система, способная как-то ограничить хаос без серьезных потерь для творчества.

Много лет я анализировала аргументы, приводимые Творцами в пользу хаоса. Пыталась выявить, обо что разбиваются их проекты, на каком этапе умирают планы, с чего начинаются серьезные проблемы. Я попыталась выделить из творческой работы все, что на самом деле является рутиной и может быть приведено в порядок без потерь. Уберечь от превращения в тоскливые повторения то, что обязано остаться живым и подвижным. Оставить за собой свободу выбора вида деятельности — в зависимости от настроения и вдохновения. При этом как-то ограничив вечное стремление бросить все и заниматься только работой, интересной на данный момент.

Целый ряд мифов и легенд, связанных с творческим трудом, оказался совершенно неправдивым. Местами у меня даже складывалось впечатление, что особо хитрые персонажи поддерживают веру коллег во всякие глупости, чтобы они не разгонялись сверх меры, создавая им лишнюю конкуренцию. Со временем я нашла свой способ упорядочить работу, не создавая при этом «фашистского режима». По мере возникновения новых идей я делилась ими с коллегами. Многие не смогли воспользоваться моими рецептами в точности, но быстро построили на их основе подходящий для себя вариант. Получилась гибкая система с четкой основой, но очень большим количеством возможностей. Большинство попробовавших ее сначала выполнили все по пунктам, получив на короткое время идеальный порядок в делах и полную стратегическую ясность. Только двое продолжили работать в том же режиме многие годы. Остальные со временем ослабили режим, самостоятельно решив, сколько дисциплины и порядка им нужно, чтобы спокойно справляться со всеми желанными делами, но в напряженные времена планируют дела более четко и сворачивают горы.

Оказалось, что возможно упорядочить в творческой работе многое, при этом сохранив за собой большую свободу. Почти всегда, принимаясь за дело, я могу выбрать, чем заниматься. Я не могу сказать, что всегда делаю что хочу. Но это удается мне все чаще.

В первой половине этой книги описывается основа, на которой держится весь порядок. Когда я начинаю рассказывать о своих методах организации труда и времени, большинство слушателей хватаются за голову и кричат: «Heт, я это не смогу, это невозможно выполнить! Как я буду творить с такими строгими ограничениями?!» Позже, услышав вторую половину и обнаружив, что я никому не предлагаю «парить и летать» четко по секундомеру (и сама ничем подобным не занимаюсь), успокаиваются. Создав для себя четкий порядок, можно разрушать и расшатывать его сколько захочется в поисках золотой середины. Главное, чтобы было что ломать и на чем строить.