Манипуляция общественным сознанием: теория и практика - Олег Борисович Иванов Страница 10

вышеприведенном примере названий американских военных операций можно увидеть это искажение: вторжение в мирную страну, живущую по своим законам, внезапно объявляется «Свободой для Ирака»: широкой публике из этого названия понятно лишь то, что США несет свободу, а была ли свобода там, куда направляются американские военные, уже никого не интересует, да и какой смысл вкладывается в эту самую свободу.

Одним из наиболее эффективных манипулятивных приемов является использования гипостазирования – логической ошибки, заключающейся в том, что абстрактные сущности «опредмечиваются», им приписывается самостоятельное существование – например, считать, что «справедливость» или «равенство» существуют в том же смысле, что и люди, связанные подобными отношениями; или «болезнь» и «здоровье» также являются самостоятельными сущностями. Гипостазирование основано на игнорировании качественной разницы между предметами (индивидами), способными к самостоятельному существованию в пространстве-времени, и их признаками, существующими лишь в составе предметов11.

В манипуляции сознанием гипостазирование используется, чтобы подорвать способность к рефлексии, анализу решений и их последствий. Для этого создаются понятия-залинания, заменяющие содержательное описание сущности «европейский дом», «казарменный социализм», «дефицит» и т.д.

Манипуляция сознания с помощью гипостазирования зиждется на том, что манипулятор играет этими абстрактными сущностями, как тем, что не нуждается ни в каком объяснении, манипулируемому не нужно объяснять, что конкретно имеется и виду и о чем идет речь, понятия закрепляются в его сознании как реально существующие. Например, в современной России широко распространена практика ошибочного отстаивания «прав потребителя»: жители дома, скажем, с неработающим лифтом или плохим вывозом мусора перестают оплачивать коммунальные услуги, поскольку считают, что их права собственников нарушены, но поскольку наше законодательство не считает такую форму протеста легитимной, то собственник жилья лишь накапливает долги по квартплате и подвергает себя угрозе выселения. Собственник в этом случае видит свое право как нечто имеющее самостоятельное существование, но при отсутствии законодательного обеспечения возможности не платить за непредоставленные услуги, представляет собой лишь фантазию собственника-неплательщика. Чтобы избежать подобных иллюзий важно подвергать собственные «красивые представления» о мироустройстве сомнению и руководствоваться не ими, а реальным знанием законов и устройства общества.

На принципе гипостазирования построены и лозунги большинства глобальных протестных кампаний, в которых понятия «расизм», «война», «загрязнение окружающей среды», «семейное насилие» при всей важности связанных с ними проблем подаются как самостоятельные сущности. На свете немного людей, которые считали бы благом войну, расизм, семейное насилие или загрязнение окружающей среды, но при отсутствии конкретизации этих понятий – война против кого? пределы толкования слов «расизм» и «семейное насилие»; чем и как загрязняется окружающая среда и какие способы реальной минимизации ущерба существуют… – человек погружается в борьбу с самим понятием, тратит на это душевные силы и время, позволяя манипуляторам добиваться своих властных или финансовых интересов.

В этом смысле показательна история международной экологической организации Greenpeace, знаменитой своими радикальными действиями, в частности, атаками надувных лодок на морские суда, которые, по мнению Greenpeace, наносят непоправимый ущерб окружающей среде. В существующей на частные пожертвования с 1971 года организации к 1990-м годам разочаровались даже ее создатели. «Greenpeace – информационные террористы, – считает стоявший у истоков движения Патрик Мур. – Они намеренно сгущают краски и играют на страхе людей. В основе их кампаний лежат выдумки, они просто дурачат»12. А по мнению другого сооснователя Greenpeace Пола Уотсона, который, как и Мур, на протяжении многих лет входил в совет директоров организации, власть в Greenpeace давно захватили бюрократы и финансисты, собирающие многомиллионные пожертвования якобы на борьбу с серьезными проблемами окружающей среды, но на деле идущие на содержание огромного бюрократического аппарата. Уотсон уверен, что Greenpeace только делает вид, что решает какие-то проблемы, например, ежегодно собирает на борьбу с китобойным промыслом в Антарктиде порядка 30 млн долларов, но ситуация никак не меняется, а представители организации лишь осваивают бюджеты и привлекают новые, играя на естественной жалости людей к гибнущим животным и важной для самоощущения современного человека озабоченности экологической проблематикой. При этом и Патрик Мур, и Пол Уотсон сходятся во мнении, что Greenpeace давно превратился в лоббистскую структуру. Впрочем, возможно, именно как инструмент корпоративных войн и задумывал ее канадский предприниматель Дэвид Мактаггарт. По крайней мере, большинство экоактивистов, стоявших у истоков организации, давно разочаровались в ней и покинули ее. Ну а Greenpeace продолжает свою работу, выдумывая для человечества все новые и новые страшилки. Сейчас, например, под ее прицел попали генно-модифицированные продукты и их вред для здоровья нынешних и будущих поколений.

В целом гипостазирование можно описать забавным выражением начала 2010-х годов «борьба за все хорошее против всего плохого». Впрочем, несмотря на остроумие, и сам он является достаточно манипулятивным, о чем – дальше.

2.2 Магия цифр

Трудно поверить, но числа, меры и величины в манипуляции сознанием имеют не меньшее, а зачастую и большее значение, чем слова. Именно на репутации беспристрастности и точности построены манипулятивные приемы, в которых используются числа. Человек может сомневаться в источнике тех или иных данных, их достоверности, но в манипуляции сознанием числа применяются вовсе не для того, чтобы кого-то обмануть, а для того, чтобы исказить реальность или создать новую. С одной стороны, заставить человека сомневаться в собственных способностях, а с другой – играет на естественном желании казаться «умным», «разбирающимся в сложном»; редкий человек готов сходу признаться не только окружающим, но и самому себе в том, что неспособен разобраться со сложными данными, расчетами и правильно интерпретировать их. Это хорошо видно, скажем, в ходе предвыборных дебатов, когда кандидаты буквально забрасывают друг друга самыми разными выраженными в числах показателями (процентами, ценами, убытками, потерями, показателями инфляции, статистическими данными, результатами соцопросов и т.д.), не давая оппоненту ни прокомментировать, ни даже опровергнуть те или иные данные. Расчет тут делается не на то чтобы донести информацию до оппонента, а на то чтобы внедрить в сознание избирателя некую пугающую или наоборот соблазняющую его цифру. Причем даже если это число совершенно абсурдно вроде «5 миллионов рабочих мест», обещаемых кандидатом в президенты Украины Виктором Ющенко в ходе его дебатов с Виктором Януковичем на выборах 2004 года.

Вообще использование чисел, особенно в виде сложных расчетов, формул, уравнений, таблиц и т.д. придает любой информации «солидности», мнимой достоверности. Особенно это касается расчетов курсов валют: всем известны манипулятивные мантры о «долларе по 100» или «долларе по 200», которые служат вовсе не банковской или попыткам биржевых спекуляций, а имеют сугубо политическую цель – нагнетание напряженности и тревожности в обществе.

Почти каждому из нас доводилось испытывать на себе так называемый «эффект левой цифры»: устанавливается цена, допустим, не 60000,